Лабутены для Золушки - Данил Корецкий

Но в какой-то момент она села на кровати с открытыми глазами, будто и не спала. Ночь начала сереть рассветом. Но главное – что-то происходило снаружи – там, откуда днем доносились шаги и реготание охранников. И Кира почему-то знала: это «что-то» выходит за рамки устоявшейся жизни пересыльного гангстерского притона. Напряженный до предела слух ничего не улавливал, но она со стопроцентной уверенностью ощущала скрытое смертельное напряжение и бесшумное, но жестокое действо, происходящее совсем близко и воспринимаемое ее чутким организмом по каким-то неизвестным энергетическим каналам… Вот обостренное восприятие уловило звуки какой-то возни, странные хлопки…

– Марша, – позвала Кира отчаянным шепотом. – Проснись…

Но мулатка мирно сопела на соседней койке и не реагировала на призыв. Однако, раздавшийся в следующую секунду ружейный выстрел сорвал ее с кровати. С криками: «Черт! Святая Дева Мария! Ох, дерьмо!» – Марша бросилась к двери, по пути схватив стул, и привычно сунула его спинкой под ручку.

– Эй! Вставайте! – крикнула она и, развернувшись к Кире, выругалась. – Что уставилась?

Догадавшись, что Марша просит помочь, Кира сорвалась с места и принялась со скрипом двигать стол, потом тумбочку и кровать. Кое-как им удалось забаррикадировать дверь.

– О, черт! О, Дева Мария! – то молилась, то богохульствовала мулатка, а остальные девушки оцепенело сидели на кроватях.

Между тем события за стенами их комнаты разворачивались стремительно. Не осталось никаких сомнений, что снаружи одни парни дерутся с другими. На пол валились массивные тела, слышались удары, крики, стоны, хрипы. На верхнем этаже что-то треснуло и гулко влетело в стену, так что дом содрогнулся. Раздался истошный крик тетушки Амели – и тут же оборвался. Выйдя из оцепенения, Софи, Анна-Тереза и Эмма выпрыгнули их своих кроватей и присоединились к возведению баррикады: к двери были снесены все предметы мебели, включая железные кровати.

– Хрен его знает, кто там, – прошептала Марша, кивая на заваленную дверь. – Может, другие бандиты, конкуренты. Я знаю одну такую историю… Тогда всех перестреляли!

Дом наполнился упругим стуком подошв и негромкими голосами, перебрасывавшимися короткими то ли репликами, то ли командами. Несколько бесконечно тянувшихся минут прошли, и дверь в комнату к девушкам сотряс мощный удар, потом еще один и еще. Баррикада не выдержала испытания: замок с хрустом вырвало из дерева, дверь подалась вперед, ножки стульев и стола заскрипели по полу. Протиснувшись в образовавшийся проход, в комнату, подсвечивая себе яркими фонарями, вошли два могучих африканца, очень похожие выправкой и фигурами, на давешних телохранителей Афолаби. И выглядели они так, будто только что приехали из Мон Дельмора, и ни в каких схватках не участвовали: аккуратно сидящие одинаковые темные костюмы, белые сорочки, одинаковые неброские галстуки. Осветив лица всех пленниц по очереди, и не говоря ни слова, они двинулись прямиком к Кире. Та стояла у стены на ватных ногах, онемев от страха.

Ухватив девушку под локти – крепко, но бережно, молчаливые черные гиганты неспешно, повели ее к окну, словно санитары ослабевшую больную.

– Где мои туфли? – спросила она первое, что пришло в голову. Марша бросилась куда-то в угол и вернулась с потерявшими форму лабутенами.

– Мы их померили… Но каблук сломала эта корова, Амели, – оправдывалась она. – Ну-ка, девки, помогите!

Марша и быстро подбежавшая Софи, мигом обули Киру, хотя она отметила, что вместо привычного комфорта, ноги будто попали в колодки пыточного «испанского сапога».

– Так это все из-за тебя? – изумленно спросила Софи. – Ну, ты и крутая! Наверное, княгиня Монако?

Остальные пленницы лишились дара речи и только восхищенно таращились на происходящее, в котором материализовались их мечты о благородных спасителях.

– Да никакая я не княгиня, – ответила Кира, плохо соображая, что происходит. Ее мечта тоже материализовалась, но она не могла понять – каким образом? Кто эти люди? Как они ее нашли? И что, наконец, они сделали с охраной?

Тем временем один освободитель посветил в окно фонарем. В ту же секунду стекло разлетелось вдребезги, в образовавшуюся дыру просунулась черная рука, зацепила за раму металлический крюк. Короткая пауза, рывок – и рама со смачным шлепком улетела в рассветные сумерки. Один из африканцев ловко выпрыгнул в проем, второй, легко ее приподняв, пронес над подоконником, и передал на руки напарнику.

Кира оказалась на свободе. Она глубоко вдохнула свежий утренний воздух с каким-то кислым оттенком. Обратила внимание, что двор усеян какими-то странными бугорками. Присмотревшись к ним в тусклом рассветном свете, Кира поняла, что это трупики птицы.

«Они их отравили, – пришла неожиданная и единственно верная догадка. – Иначе гуси подняли бы такой шум…»

Сам собой, автоматически, появился и ответ на вопрос о судьбе охраны…

– Эй! А как же мы? – донесся до Киры голос Марши, но она не знала, что ответить. Туфли неимоверно жали, она их скинула и понесла в руке.

У ворот стоял микроавтобус с горящими габаритными огнями и заведенным двигателем. Мягко распахнулась дверца, Киру практически на руках внесли в салон и усадили в мягкое кресло. Сопровождающие опустились по сторонам, под тяжелыми телами сиденья жалобно скрипнули. Дверца со щелчком закрылась, огромный водитель включил двигатель.

– Доброе утро, мадемуазель, – приветствовал Киру чернокожий, сидящий впереди, рядом с шофером. Он был таким же мощным, как и все остальные. Может, даже, еще мощнее. Лицо его показалось знакомым. Может, потому, что все африканцы для нее были похожими друг на друга.

– Меня зовут Мадиба. Ни о чем не беспокойтесь, ваши беды закончились. Мы доставим вас в безопасное место.

В руках у него был телефон, по которому он, кажется, только что говорил: экран еще не погас.

Микроавтобус рванулся вперед. Кира обернулась, глядя, как остается в прошлом страшная ферма, на которой она пережила самый ужасный день в своей жизни.

– Вас что-то беспокоит? – спросил Мадиба.

– Как же остальные девушки? Заберите их! Вы не можете оставить их там – вдруг кто-то очнется? И эта Амели – она страшная женщина!

– Не волнуйтесь, им уже ничто не угрожает, все будет хорошо. Скоро о них позаботятся официальные власти.

– А вы кто? – не удержалась Кира.

Ответа не последовало.

Дальше ехали молча. Уже рассвело, за окном расстилались довольно пустынные предгорья Южных Альп. Микроавтобус подпрыгивал на неровной проселочной дороге, которая шла сверху вниз, иногда петляя, чтобы уменьшить крутизну спуска. Кое-где, среди деревьев мелькали крыши домов – очевидно, в чаще прятались такие же фермы, как та, которую она недавно покинула.

Спасшие ее люди сидели молча, смотрели перед собой, не встречаясь с ней взглядами: похоже, это входило в инструкцию, расписывавшую, как вести себя при ее перевозке. Но кто дал им такую инструкцию? Кем вообще являлись эти крепкие африканцы, так легко вырвавшие ее из лап банды, неуязвимой для местной полиции? Они ведь даже не запыхались, и одежду не помяли!