Юрий Звенигородский - Константин Ковалев (Ковалев-Случевский)

Именно с ним, видимо, и будет воевать князь Юрий Звенигородский.

А пока булгарам придется пережить еще некоторое количество очень опасных нашествий со стороны новгородских и устюжских ушкуйников. Например, в 1391 году они взяли города Казань и Жукотин, «и пакы выидоша на Волгу и пограбиша все всех, и тако поидоша прочь», что приметила русская летопись, именуемая Рогожским летописцем. Однако, невзирая на многочисленные бедствия, Волжская Булгария еще была большим и крепким государством. И ко времени появления там князя Юрия Звенигородского с дружиной представляла немалую силу.

И все же, перед рассказом о самом этом походе, нам следует вспомнить о событии, рассказ о котором мы отложили на будущее еще в предыдущей главе. Речь о том — почему Тамерлан не пошел в знаменитом 1395 году на Москву и что стало причиной такого невероятного спасения Руси от разорения его полчищами.

Из средневековой книги Codex Cumanicus, половецкая загадка XIV столетия: «На верхушке высокого дерева сидит птица ургувул; чтобы ее сбить, нужен мужественный человек, он должен быть стойким во всех отношениях, его сердцу необходимо каменное терпение. О чем это? (Ответ: о душе)».

* * *

В этой главе мы поговорим о чуде. Именно так в православном мире расценивают события, произошедшие в августе 1395 года на Кучковом поле, неподалеку от стен Московского Кремля (ныне — улица Лубянка). На том месте стоит по сию пору основанный тогда Сретенский монастырь. Сюда принесли икону Владимирской Богоматери, для того чтобы искать защиты для Руси от нашествия Тимура. Москвичи вышли к ней и молились о счастливом избавлении. Нашествия, как мы помним, не произошло. А повернул назад Тамерлан — 26 августа, в день празднования Сретения иконы Божией Матери.

В добавление к этому мы поговорим здесь об исторических основах тех событий. Это поможет увидеть их с неожиданной стороны.

* * *

Недаром говорили, что духовный наставник князя Юрия Звенигородского — преподобный Савва Сторожевский — обладал настоящим даром предвидения. Одним из доказательств наличия такого дара считается благословение, данное им князю Юрию Звенигородскому перед его военным походом на Восток, в государство волжских булгар.

В Житии старца, написанном Маркеллом Хутынским, отмечены слова самого Саввы, которые князь от него услышал: «врагов своих одолеешь и… здрав возвратишься в свое отечество». Пусть даже эта цитата чем-то напоминает слова, взятые автором из написанного более ста лет ранее Епифа-нием Премудрым Жития Сергия Радонежского. Похожим образом преподобный Сергий, как считается, благословлял Дмитрия Донского на Куликовскую битву (а скорее даже — это было благословение на битву на реке Воже за два года до этого). Похожим. Но не совсем.

Более уточненное предсказание Саввы Сторожевского, в особенности связанное со «здравым» возвращением князя обратно «в свое отечество», также сбылось. И речь в нем явно шла не просто о битве, а о дальнем заграничном походе за пределы отечества, куда надо было «возвращаться», чего мы никак не можем найти в словах Сергия Радонежского, адресованных великому князю Московскому.

Итак, прозорливое благословение старцем Саввой было дано. На первый взгляд — ничего более за этим не стоит. Пошел князь с дружиной воевать, возвратился домой удачно, и чего же еще? Однако о походе, связанном с благословением сына Дмитрия Донского, написано так мало, что только небольшое приоткрытие «занавеса» вдруг показывает события в совершенно ином ракурсе. Как оказалось, от результатов данного военного предприятия зависела не только дальнейшая судьба задуманного Саввой Сторожевским и князем Юрием строительства в Звенигороде, но и будущее всей Руси.

* * *

Иногда люди задают вопрос: а хорошо ли, когда духовные отцы благословляют на войну или на сражение? Ведь это связано с убийством людей, возможной гибелью многих воинов. Является ли позитивным моментом то, как, например, Сергий Радонежский отправлял на Куликовскую битву не только великого князя Дмитрия, но и еще двух монахов-воинов Пересвета и Ослябю? Не противоречит ли это писанию и правилам монашеского обета? Ведь написано же — не убий, а также — подставь другую щеку.

Можно добавить к этому и другие вопросы-сомнения. Мог ли, например, святой человек благословить не просто на оборонительную битву, а на завоевательный поход? Или можно ли строить храм или монастырь на деньги или на вклады, полученные в результате войн или от тех, кто убивал на войне, не говоря уже и о тех, кто просто грабил, то есть — о преступниках? Можно спросить и так: «пахнут» ли деньги, отдаваемые на храм или в монастырь? Хорошо ли их брать без оглядки? Богоугодное ли дело не обращать внимания на такое приношение?

Кажется, что все эти вопросы касаются именно старца Саввы Сторожевского, благословившего князя Юрия в дальнюю военную экспедицию в Волжскую Булгарию, которая принесла такие большие средства, что позволила впервые за всю историю возвести главные звенигородские храмы из камня. Попробуем снять сразу же большую часть этих вопросов, а затем последовательно объяснить ответы на оставшиеся.

Во-первых, старец Савва благословлял не саму битву, не захватнический поход и не дружину князя Юрия Дмитриевича, а только лишь его самого, предохраняя его лично от возможных напастей.

Во-вторых, кроме оружия материального существует и защита духовная, о которой в Библии сказано так: «…Будут ратовать против тебя, но не превозмогут тебя, ибо Я с тобою… чтобы избавлять тебя» (Иер. 1, 19). И нет ничего более важного для христианина, как «душу положить за други своя». Когда речь идет о покушении на личную жизнь, то дело совести каждого отдельного человека — как себя вести, отвечать или не отвечать врагу. А когда что-то происходит с ближним твоим — нет хуже, чем не приложить усилий к его защите, не предотвратить то же убийство, причем всеми доступными средствами.

В-третьих, вклады и пожертвования раскаявшихся людей (именно раскаявшихся!) — это, собственно, и есть те самые средства, на которые, в большинстве своем, храмы и монастыри строятся. Вдобавок, как бы ни умели и ни учились монахи или священнослужители плотничать или камни тесать — без профессионалов-строителей и наличия обыкновенных материальных средств они вряд ли что смогли бы и смогут сделать.

И наконец — как выясняется с помощью исторических источников, — не было, вернее, не готовилось никакого «завоевательного похода» в Булгарию, его никто тогда даже не планировал.

Давайте еще раз внимательно вчитаемся в текст благословения старца Саввы, записанный Маркеллом Безбородым (а это главный и единственный письменный источник данного благословения). Вот он: «Иди, благоверный князь, Господь да будет с тобою, помогая тебе, и врагов своих одолеешь, и благодатью Христовой здрав возвратишься в свое отечество». А теперь сопоставим его с благословением Сергия Радонежского, данным им великому князю Дмитрию Ивановичу (будущему Донскому) перед Куликовской битвой (так это указано в Житии, написанном Епифанием Премудрым). Вот и оно: «Господин мой, тебе следует заботиться о врученном тебе Богом христоименитом народе. Иди против безбожных, и с Божией помощью ты победишь и вернешься в свое отечество невредимым с великими почестями». А также подключим к этому послание от Сергия, которое передал Дмитрию скороход непосредственно перед сражением: «Господин мой, смело вступай в бой со свирепым врагом, не сомневаясь и не страшась его, помощь Божия будет во всем с тобою».