Школа Добра и Зла. В поисках славы - Соман Чайнани

Корабль клюнул носом, скатившись с высокой волны, и через планширь хлынула за борт вода. «Игрэйна» окончательно потеряла управление.

– Помощь нужна? – раздался голос за спиной Агаты.

Она обернулась и увидела невысокую миловидную темнокожую девушку примерно одного с собой возраста. Девушка стояла прислонившись к поручням, сложив руки на груди. У нее было круглое, какое-то кошачье личико с узкими, слегка раскосыми глазами и густыми бровями и шапка черных курчавых волос, такая густая, что промочить их никакому дождю было не под силу. На девушке было розовое платье – форма первокурсниц школы Добра.

– Николь? – спросила Агата, стараясь перекричать шторм. – Ты Николь, да?

– Да. А ты, наверное, Агата? Хотя та Агата, которую я знаю по книге, сначала поздоровалась бы. Так что, может быть, ты и не Агата вовсе. – Агата ошеломленно заморгала, но Николь продолжала говорить, не давая Агате перебить себя: – Ладно, это не важно. Ты неправильно держишь курс, нужно идти оверштаг. Знаешь, что это такое? Это значит, что нужно поворачивать руль в противоположную сторону от той, куда хочешь повернуть. Проще говоря, хочешь повернуть корабль влево – поворачивай руль вправо. Хочешь повернуть на восток – поворачивай на запад.

– АГГИ! НА ПОМОЩЬ! – крикнула снизу Софи. Над ее головой кружила чайка.

– Чайки любят запах теплой гнили, – заметила Николь, прищурившись, а затем продолжила, снова посмотрев на Агату: – Я рассказала тебе, как вывести корабль из этого шторма.

– Поворачивать в противоположную сторону от той, куда тебе нужно попасть?! Бред какой-то… – покачала головой Агата.

– Послушай, – твердо сказала Николь, – может быть, я всего лишь какая-то первокурсница, до которой на этом судне никому нет дела, но я Читательница, а это значит, что я читала твою волшебную сказку и знаю, что ты умная девушка. Во всяком случае, достаточно умная, чтобы понять одну простую вещь. Все, что ты в последний час вытворяешь на капитанском мостике, ведет не к тому, чтобы вывести корабль из шторма, а к тому, чтобы угробить его вместе со всеми нами, утопить.

Накатила новая высокая волна, ее гребень рухнул на палубу, густо осыпав брызгами капитанский мостик.

– Еще пара таких валов – и будем соревноваться, кто из нас дольше сможет продержаться под водой без воздуха, – спокойно заметила Николь.

Агата повернулась к штурвалу и коротко приказала:

– Поворачивай на запад!

На секунду «Игрэйна» плавно откатилась на запад, но ветер тут же ударил ей в паруса, разворачивая на восток. Деревянная фигура на носу корабля указывала теперь своим фонарем на желанный, залитый розовым светом зари просвет. Еще один, последний удар волны – и судно вырвалось из штормовой западни, плавно заскользив по ровной морской глади в сторону Авалона.

Софи камнем свалилась на палубу, задравшееся платье накрыло ей голову, словно сломанный зонтик. Понемногу начали приходить в себя и остальные члены экипажа. Они поднимались на ноги и, стоя на переставшей ходить ходуном палубе, не сводили глаз с новой девушки, которая только что спасла их. Они смотрели на нее и улыбались.

Не улыбалась только Софи.

Николь повернулась и пошла в сторону юта, шлепая по доскам палубы своими промокшими насквозь башмаками из козлиной кожи.

– Завтрак готов? – спросила она на ходу. – Или этим тоже я должна заниматься?

– Постой! Если ты всего лишь Читательница, откуда ты все это знаешь? Ну, про то, как нужно управлять кораблем? – крикнула ей вдогонку Агата.

– Оттуда же, откуда знаю и все остальное, – ответила Николь, не останавливаясь и даже не замедляя шага. – Из книг, которые читала.

– Если ты из Гавальдона, почему я тебя никогда раньше не видела? – спросила Агата.

– Это не тебя я видел в первый день занятий в школе? – перебил ее Хорт, зачерпывая ложкой овсянку. – В форме никогдашницы?

– А почему Сториан записал тебя в нашу команду? – спросил Уильям.

– Ты имеешь какое-нибудь представление о том, что такое дипломное задание на четвертом курсе? – поинтересовалась Эстер.

Николь, сидевшая на камбузе в торце украшенного гербом Камелота стола, с грустью разглядывала неаппетитную сыроватую кучку из сыра и яиц на своей тарелке.

– А меня интересует другой вопрос: почему ваш волшебный горшок не может сделать нормальный омлет? Я эту премудрость еще лет в шесть освоила.

– Думаю, Доуви подсунула нам сломанный горшок. Не нарочно, разумеется, – сказал Богден, катая по своей тарелке какие-то непонятные кусочки. – Я заказывал блинчики, а получил вот это… Даже не знаю, как назвать.

– Сломанный горшок, сломанная карта… Похоже, в хозяйстве Доуви далеко не все в порядке, – пробормотала Дот.

Николь собиралась рискнуть и все-таки попробовать лежащую у нее на тарелке мешанину, но остановилась, заметив, что на нее внимательно смотрят все, кто сидел за столом, и сказала:

– Да неужели вы заметили, что я существую! Спустя несколько часов после того, как я оказалась на этой лодке!

Повисшую тишину нарушил лишь донесшийся из каюты Софи крик:

– БУБЕШВАР!

Николь положила на стол свою вилку и продолжила:

– Хорошо, позвольте мне ответить на все ваши вопросы. Агата, мы никогда не встречались с тобой в Гавальдоне потому, что ты все свое время проводила на Кладбищенском холме, а я – в трактире «Пиппс Паб», помогала там папе готовить еду для посетителей. Зато я знала твою мать, она лечила ему спину, когда он заболел. Что касается твоей подруги Софи, то с ней мы несколько раз встречались в Гавальдоне, только она вряд ли это вспомнит, потому что такие девушки, как она, обращают внимание только на тех, кто им может быть полезен. Или опасен.

Теперь Николь повернулась к Уильяму:

– Я ни малейшего понятия не имею, почему Сториан включил меня в вашу команду. Хотя, судя по всему, это было нужно для того, чтобы вы в конце концов остались в живых.

Потом она повернулась к Хорту и продолжила, густо покраснев:

– Почему в первый день я была в форме никогдашницы, а теперь ношу розовое платье всегдашницы – это длинная история. Расскажу, если случай подвернется, в другой раз. Но я читала «Сказку о Софи и Агате» и должна сказать, что в жизни ты гораздо красивее, чем на картинках, хотя, если честно, в своем прежнем виде ты нравился мне больше. Сейчас ты стал слишком похож на Тедроса, а он привлекателен не больше, чем крапива на огороде. Но даже если ты твердо решил изменить свой имидж и тебе нравятся только долговязые тощие блондинки – что ж, дело твое, как говорится, но мне все равно очень-очень приятно, что я могу вот так, вживую разговаривать с настоящим Хортом. Хотя мне очень жаль, что ты так и не ответил ни на одно из моих писем…

Хорт от неожиданности уронил ложку.