Кандидат - Роман Корнеев

Он пришёл за ним.

«Жив… единственный среди всех. Кандидат, нам ещё предстоит о многом поговорить, но теперь — спи, этот сон продлится долго. Так долго, чтобы ты успел снова научиться жить».

Галаксианин не слышал этого безмолвного монолога, он лишь отчасти понимал происходящее на таком безумном отдалении. Но одна из его автономных частей получила приказ, и успешно продолжала его отчаянно выполнять до последней капли доступной энергии. А её было так непросто накопить вблизи некогда тёплого мира, под юной звездой.

Осознание того, что на самом деле произошло в те мгновения, пришло к Галаксианину лишь спустя годы. Когда он понял, насколько был не прав в тот злосчастный миг, когда решил, что должен спасти жизнь единственного доверенного ему человека. Не человека, нет, Избранного, слишком ярко сияла во тьме его дарёная искра. Но когда прозрение наступило, уже поздно было что-то менять.

Полёт сквозь тьму длился целую вечность.

Капсула была погружена в тишину, ни один квантоптоэлектронный импульс не пронизывал её холодеющий корпус, ни единый блик жизни не освещал её изнутри.

Он продолжал чувствовать эту плотную, смёрзшуюся тьму, будто его окоченевшее бесчисленные обороты назад тело не умерло, превратившись в слиток разорванных ледяными кристаллами мембран из коагулировавшего белка и продуктов липолиза. Сначала неживую субстанцию, некогда бывшую человеком, подвергли термической обработке, а потом рывком остудили до температуры, близкой к абсолютному нулю, остановив тем самым неминуемый окончательный распад.

Однако что-то нематериальное продолжало в нём жить, неторопливо прорастая сквозь косную материю, к величайшему собственному ужасу снова начиная себя осознавать. Заключённого в эту жёсткую скорлупу, падающего, падающего сквозь пустоту пространства.

И лишь только осознав себя, он принялся решать главную задачу любого мыслящего существа — ответить для себя на вопрос, как он здесь очутился, и какая незримая цель стоит за всем этим.

Но он был один в капсуле, и он был слаб, и он мог только чувствовать этот холод вокруг и вспоминать, пытаясь зайти в этом деле достаточно далеко, чтобы понять, как же с ним такое могло произойти.

Мечта попасть на Итору поселилась в нём давным-давно, ещё в годы бесшабашной юности, когда путешествовать по Галактике легко и приятно, тебя не обременяют никакие заботы, ты не давал никому обещаний, у тебя нет обязательств перед родными и друзьями, ты молод, глуп и наделён бездной самомнения. Галактика принадлежит именно тебе, только тебе.

Это был обычный туристический маршрут по Сектору Сайриус, самое большое и красочное путешествие по сердцу человеческой Галактики, если ты завершишь его и не найдёшь себе любимое дело на всю жизнь, если не отыщешь свою судьбу — значит, плохи твои дела. Три десятка миров, дюжина галактических Баз, море впечатлений, все красоты этого уголка Вселенной.

На орбите Иторы он оказался почти случайно — туда как раз уходил грузовой чартер, обслуживающий оборонительный комплекс, их группе предложили — семь дней скуки туда, семь обратно, зато вы сможете увидеть то, чего не видел почти никто в Галактике. Запретный мир, куда не ступала нога исследователя, мир неизвестности, населённый множеством разумных рас, о части из которых мы даже не слышали, среди них есть люди, ирны и даже летящие, но неизвестно, при каких обстоятельствах они там оказались.

Он, не раздумывая, согласился.

Прыжок прошёл без осложнений, они провели на орбитальной станции шесть с половиной часов, прильнув к проекторам, транслирующим картину того, что проплывало внизу, за маревом облаков, на поверхности планеты.

Он запомнил увиденное, не смог забыть ни секунды этого волшебства.

В покачивающемся, рябящем от восходящих потоков воздуха изображении перед ним предстало чудо, подобного которому ему ни раньше, ни впоследствии не смогла подарить вся виденная им Галактика. К чему расточительные горнила сверхновых, самопожирающие плавильные котлы аккреционных дисков, пассивная кинетика планетарных туманностей, бешеные энергетические вихри квазаров, звёздные кладбища звёздных скоплений — всё это могло быть прекрасно, но было изначально мертво.

Образы, которыми населила его сознание Итора, были иными.

Там кипела невероятная жизнь, шумели леса, бродили диковинные звери, косяки рыб вспенивали поверхность океанов, были там и города, но как они были далеки от всего, виденного им на человеческих планетах — эти города пронизывала незнакомая, кипучая энергия, будто это не обычные белковые существа царили в них, строили и разрушали, а сами эти города царствовали над своими подданными, объединяя их для некоей высшей цели.

Было там и нечто совсем неописуемое — живые облака и разумные чащи, многоцветье громадных кристаллических скал-башен, возносящихся к нему навстречу на километровые высоты. Тоже, живых. Откуда он знал про это тайное бытие? Чувствовал то, что не чувствовали остальные, для которых это была просто красота населённого мира, самого необыкновенного, но всё равно одного из многих. Или это в нём ещё тогда, с первого взгляда, брошенного вниз, поселилась та сила, что и привела в итоге его сюда, в эту темноту квазижизни промёрзшей насквозь капсулы с ним, мёртвым, на борту. Мёртвым, но не умершим.

Он покидал орбиту Иторы без чувства сожаления об утрате — он словно уже тогда знал, что будет, и был точно уверен в том, что не сможет стереть из памяти эту красоту многогранной природы там, на планете.

Его поиски были закончены, он уже выбрал себе цель в жизни. Осталось достичь этой цели.

Курсантские годы ПКО, училище КГС, прошение в Службу планетарного контроля, отказ, два года в лётных частях приорбитального базирования, единственная боевая операция в Секторе Сайриус-бис, повторное прошение, условное разрешение на перевод — в неоперативные обслуживающие части, формально приписанные Косморазведке.

Двадцать два года службы, тонких интриг и тяжёлого труда на вовсе не самых увлекательных участках работы гигантской машины по имени Галактика Сайриус привели его туда, откуда всё начиналось. Он был назначен начальником сменной контрольно-обслуживающей вахты внешнего оборонительного комплекса Иторы.

И вот он стоит на краю орбитальной платформы, отделённый от разноцветного космического мрака лишь тонкой плёнкой поля, а внизу проплывает долгожданная — величественная и яркая Итора, непознанный мир.