Ректор моего сердца - Лидия Миленина

Сотворил на ладони небольшой серебристый шар — «орудие памяти» — так они назывались. Смесь общей и ментальной магии, сгусток энергии, записывающий происходящее, способный существовать столько, сколько энергии вложит в него создатель.

Герат поднял шарик выше:

— Я, ректор академии… Герат Ванирро в присутствии… — он кивнул Тэе и Виктору, чтобы они назвали свои имена, — удостоверяю наличие приворота Кристана… к…. Установление злонамеренной связи очевидно, — он поводил шаром так, чтобы записалась магическая нить между Кристаном и Вилессой.

— С какой целью вы поставили приворот? — спросил он у Вилессы с явным интересом, пробивающимся сквозь его обычную строгость. — Неужели собирались всю семейную жизнь держать мужа под воздействием? — усмехнулся.

— Да нет же, таросси! — кажется, ведьму прорвало, она заломила руки. — Конечно нет! Это нужно было для начала! Потом… потом, когда он искренне привязался бы ко мне, я бы ослабила приворот… Затем убрала бы его. Я не чудовище! Я всего лишь хотела…

— Получить мужчину против его воли, — закончил за нее Герат. — Порочная практика, тарра Вилесса, еще никого не сделала счастливым. А три-четыре века назад я должен был бы отдать вас на костер. Если вдруг вы изучали историю…

— Пожалуйста! Прошу вас… — закричала ведьма. — Поймите… Ну сколько можно, чтобы он… думал о ней! Вот о ней! — девушка пальцем указала на меня, словно это я была ведьмой, а она нашла меня в толпе и показывает стражникам. Я сжала кулак, чтобы не швырнуть в нее холодной — или горячей — боевой волной. Вот ведь зараза! — Это она виновата! — продолжила кричать Вилесса. — Она делает вид, что не видит, как он по ней сохнет! Она играет с ним! Наслаждается… Что такого, если я решила его забрать себе, раз ей он нужен только для игры…

— О-о! — усмехнулся Герат и весело посмотрел на меня. — Слышали, тарра Гварди? Это вы виноваты в случившемся. Неожиданно, правда? Я начинаю думать, что общение с вами опасно для здоровья.

— Таросси Ванирро… — начала я отчаянно. Но он поднял руку останавливающим жестом. А Керра ободряюще сжала мою ладонь, чтобы поддержать.

— Ваша позиция ясна, — холодно сказал он Вилессе. — Вы сочли, что быть вашей игрушкой для молодого человека выгоднее.

— Я была бы ему хорошей женой! Я бы любила его! — зарыдала Вилесса. Больше не указывала на меня пальцем, не орала. Просто плакала, как обычная девчонка, которую поймали за хулиганством.

Нежданная жалость проснулась у меня в сердце.

Глупая ведьма… да и вряд ли такая уж ведьма. Просто девчонка, освоившая парочку приемов низшего ведовства. Хотела один раз совершить плохой поступок, даже не столь плохой, на ее взгляд, ведь цель свою она считала благородной. Один раз… А потом жить счастливо долгие годы. И наверняка Кристан был бы счастлив странным счастьем забытья и потери воли. Это ведь может казаться своего рода счастьем, пока ты не узнал, что все было не по-настоящему…

Ее можно понять.

Теперь же за одну эту ошибку она навсегда потеряет работу в академии, и, кто знает, какое еще наказание получит.

— Странно, если бы не любила, когда он плясал под ее дудку, — прошептал Виктор, опуская меня с небес на землю. Что за счастье было бы у Кристана жить в полубреду, с таким вот отсутствующим, безвольным видом?

— Дорогая, что происходит? — наконец произнес он и с нежностью посмотрел на Вилессу.

— Все хорошо, дорогой, — сквозь слезы ответила она. — Сейчас все станет хорошо… Просто твои друзья пришли в гости. И таросси ректор…

Кристан поднялся, чтобы поприветствовать высокое лицо в своей комнате. Но Герат жестом указал ему сесть обратно.

— Сами снимете или оставите нам эту работу? — спросил он у Вилессы. — Добровольное снятие приворота облегчает вину, возможно, слышали об этом.

И тут маленькое лицо ведьмы перекосило.

— А вот нет! Пусть сами снимают! Пусть она снимает! — крикнула она, глядя на меня. — Если он ее любит, должна суметь снять… Вот и посмотрим!

Герат беззлобно усмехнулся. И даже весело посмотрел на нас.

— Попробуйте, попрактикуйтесь, — сказал он. — Если не получится, я помогу, когда вернусь. Не стоит лишнее время оставлять молодого человека в подобном состоянии. Я же вынужден на несколько минут покинуть вас. Необходимо проводить девушку до ближайшего дежурного охранника. Прошу, — он сделал галантный жест, указывая Вилессе на дверь. — Ближайший пост охраны неподалеку, однако позвольте я провожу вас, юная тарра. Завтра начнется разбирательство по вашему вопросу. Рекомендую во всем быть честной, — в голосе ректора мелькнули знакомые мне издевательские нотки.

…И почему-то вдруг показалось, что Герат разозлился на ее слова… про меня. Что они задели его, хоть он только что высмеивал и меня тоже.

Сердце тревожно забилось. Во-первых, сможем ли мы помочь Кристану без ректора. А во-вторых, представилось вдруг, что маленькая Вилессса снова накладывает приворот. Теперь уже на ректора. И к нам возвращается радостно щебечущая ведьма и лишенный своей воли Герат.

Но его образ совершенно не вязался с «лишенным воли», было невозможно представить его в таком состоянии. К тому же я понимала всю нелепость таких страхов. Да, любое ведовство Вилессы просто сгорит налету, соприкоснувшись с пламенем Герата!

Надежным пламенем, которым он может и греть, и обжигать, и… спалить дотла. Я тряхнула головой, чтобы отбросить внезапные, не слишком уместные сейчас мысли про внутреннее пламя ректора.

— Пойдем, — потянула меня за руку Керра. — Возможно, у тебя получится лучше. Иногда присутствия любимой или любимого бывает достаточно…

— Что делать-то? — спросила я, с жалостью глядя на лучшего друга, застывшего в кресле. Вилесса скрылась в коридоре, но Кристан, кажется, не спешил выныривать из глубин, в которых бродил его разум.

— Для начала попробуй сделать что хочешь! — решительно сказала Керра, щупая пульс Кристану. — Вот что хочешь! Вдруг поможет, как в сказке!

Да, в сказках всегда помогало присутствие любимых. Если она спала в хрустальном гробу, то он прискакивал на лошади, целовал ее (просто потому что захотелось), и она просыпалась. Если его разум бродил в лабиринтах безумия, то она звала его, и он возвращался.

Только вот в сказках эти двое любили друг друга, оба. А не как у нас …

— Да, Илошка, давай! Сделай что-нибудь! — подбодрили меня Виктор и Тэя.

Я горько улыбнулась. Как друга я люблю Кристана больше всех остальных… Он для меня самый близкий человек, как брат… Может быть, этого достаточно?

Я взяла его за плечи, заглянула в глаза, погладила по голове.

— Кристан, милый Кристан, вернись… Ты так нам нужен!

Я искала в его взгляде, что он откликнется, что его глаза прояснятся и он начнет выплывать на поверхность. Но взгляд оставался таким же отсутствующим и затуманенным. Я тщетно звала его, он не откликался на мой зов.