Легко ли сбежать от принца... - Августа Андреева

Я постаралась, чтобы мои глаза не расширились в потрясении. Член, губки…я только недавно прочла о таком в «Пятидесяти оттенках». Но думала, что это придумали в этом мире, а в моем целуются уста в уста. Какая же я наивная. Уже третий жених, а я до сих пор толком ничего не знаю. Надо будет в инете найти и почитать.

— Ты знаешь, после определенного возраста, женщина становится приятным украшением жизни, а не ее смыслом… до тех пор, пока не полюбишь…

Николай замолчал и посмотрел на меня. В его глазах я видела отголоски его страсти. Он смотрел и смотрел, и не отводил взгляда. Я сморгнула и, протянув руку, дотронулась до его пальцев. Он сжал их, обхватывая мою ладонь, потом поднес ее к губам и поцеловал.

— В восемнадцать лет, мужская страсть похожа на сумасшествие. Вот, пребывая в этом сумасшествии, я женился на своей голубке. Барышня могла всю жизнь прожить в обожаемом ей богатстве и статусе моей жены. Но она оказалась ко всем своим порокам еще и глупа. Она изменяла мне постоянно. Видимо я был не так хорош в постели, как считал. Но это ерунда в сравнении с тем, во что она ввязалась. Это долгая история. Сейчас я не хочу углубляться в нее. В общем, как-то разом открылось все. Я прозрел. Был сначала оглушен. Потом впал в ярость. Мне хотелось задушить ее своими руками. Молодой был, дурной. Не смотри на меня так испуганно. Я давно уже повзрослел и поумнел.

Я действительно была потрясена страстями, которые, как оказалось, могут бушевать в таком почти всегда уравновешенном Николае.

— Короче, я сделался опять холостяком. Прожили вместе мы меньше года. Вот и вся история. Дурацкая. Чем-то напоминает историю мистера Рочестера[6]. Читала? Прочти, тебе понравится. Поехали домой, моя ты любопытная коша.

Николай улыбнулся мне невеселой улыбкой и подозвал официанта.

Наверное, я зря заставила его вспомнить эту историю. Некоторые личные воспоминания должны остаться личными. Никому не приносит радость, если их вытаскивают на свет из тьмы памяти.

Пока мы ехали после ресторана к моему дому, мы больше не вспоминали об этой истории. Николай, крепко обняв меня, шептал на ухо о том, как он меня любит и что считает мгновения, оставшиеся до нашей свадьбы. И что этих мгновений так много, что реально впасть в отчаяние. Я млела и молчала. Сейчас скажу что-нибудь, не подумав, и окажусь вместо своей спаленки в спальне Николая. Хотя от этой мысли ноги подгибались в сладостной неге, но я боролась сама с собой. Сначала свадьба. Николай, нашептавшись, перешел к еще более сладким действиям. На правах жениха он совсем «распоясался». Его руки скользили везде, где хотелось хозяину, раздевали, трогали, поглаживали, нежно щипали, в то время как поцелуи погружали меня в состояние радужного сна на яву. Я переставала контролировать себя. Внизу живота в присутствии Николая теперь почти постоянно пульсировал тяжелый комок, принося сладкую болезненность и смутные, но сильные желания.

Возле квартиры мы расстались.

— Выспись хорошо, моя любимая девочка. Завтра будет напряженный день, — прошептал Николай, целуя меня. И пока я по появившейся у меня глупой привычке хлопала ресницами, соображая, почему завтра у нас будет напряженный день, Коля быстро ушел.

Наступило утро субботы, и я узнала, почему мой выходной день будет напряженным. Позвонил Николай и сказал, чтобы я быстро собиралась, мы едем по магазинам. Через полчаса он буквально выковырнул меня из-за стола, где мы с мальчишками завтракали, и потащил в машину с не дожёванным бутербродом во рту. А дальше был сумасшедший шопинг. Нет, правда. Для меня это было слишком. Николай забрал меня около десяти часов утра. И сразу же начался круговорот салонов, магазинов, фирм, ювелирок, ресторанов и просто красивых мест, в которых нам полагалось сфотографироваться. В середине дня мне все же дали час на обед и отдых. Мы пообедали в том же ресторане, где были накануне. А потом понеслось все в прежнем темпе. Еще через пару-тройку часов я начала ныть и дергать Николая. Наконец он все же сжалился.

— Прости, Настенька. Я хотел одним днем все решить, чтобы уже заниматься другими вопросами.

Я подозрительно и недовольно уставилась на него.

— Это какими другими? Что ты еще придумал?

Николай радостно улыбнулся и чмокнул меня в висок.

— Все только для твоего удовольствия.

— А меня ты не хочешь поставить в известность, в чем именно состоит МОЕ удовольствие? (Голосом выделила слово «мое». Может до него дойдет, что он свернул куда-то не туда.)

Если и дошло, то ничуть не смутило.

— Сюрприз. Ты что? Не любишь сюрпризы?

— Не знаю. Это надо обдумать. Вдруг ты сюрпризом устроишь мне свадебное путешествие на дно Мариинской впадины, или, наоборот, на вершину Эвереста.

Николай радостно хохотнул, опять поцеловал меня.

— Ты же моя Джейн Эйр. Она тоже не любила сюрпризы. А я твой мистер Рочестер. Мрачный и влюбленный.

— Подожди о мистере. Я еще не читала эту книгу и не понимаю тебя. Ответь мне, какой сюрприз ты приготовил.

Николай широко улыбнулся довольной и нахальной улыбкой. И промолчал.

— Ты не скажешь?

— Нет. Какой же это будет сюрприз, если я заранее все расскажу. Только намекну, что он связан со свадебным путешествием.

— Я хочу сама выбрать.

— Нет. Ты доверишься мне, закроешь глаза и шагнешь в мои объятия. А я все решу и все организую.

— Ну, хотя бы намекни в какой город мы едем.

— Нет.

— Страну.

— Нет.

— Континент.

Николай, смеясь, чмокнул меня в макушку.

— Ну, точно. Ты утопишь нас в Мариинской впадине.

Николай засмеялся еще веселее и все-таки ничего не сказал.

— Правда, ничего не скажешь? А если я буду пытать тебя поцелуями?

— Это будет очень тяжело, но я выдержу.

Пришлось смириться с тем, что я ничего не узнаю. Пока мы ехали по пробкам к дому, я гадала, куда же он меня повезет. Но быстро поняла, что это бесполезно. Земля такая большая! Кстати, а не все ли равно! Я же нигде не была. Мне везде будет интересно. Хоть Париж, хоть Владивосток, хоть Старый Свет, хоть Новый, хоть Антарктида, в конце концов. А что? Днем буду любоваться на пингвинов, касаток и на громады ледяных айсбергов. А ночью согреваться в горячих объятиях Николая.

Но я ему ничего не сказала о своих мыслях. Захотелось созорничать. И поэтому, когда он наклонился поцеловать, я попыталась отвернуться. Как бы ни так! Коля поймал меня за подбородок и нежно развернул к себе. Тревожно вгляделся в лицо и увидел мою ехидную улыбку. Все понял, засмеялся и чмокнул в нос, в губы. А следующий поцелуй был уже совсем не шутливый.