Полукровка.Тень на свету. Книга вторая - Кристина Высоцкая

Сжав кулаки так, что ногти впились в ладони, причиняя ощутимую боль, Эля заставила себя успокоиться и вошла в маленькую прихожую. Вслед за хозяйкой дома друзья прошли в небольшую, обставленную ажурной деревянной мебелью гостиную и, повинуясь жесту госпожи Лилиаль, расселись на обманчиво хрупких стульях.

– Я знала, что однажды ты найдешь меня, – сев напротив девушки, произнесла эльфийка. Изящные, длинные пальцы, выдавая обуревавшее ее волнение, нервно теребили край платья из невесомо-легкой ткани, – но надеялась, что ошибаюсь.

– Так вы знаете, кто я? – удивленно подалась вперед Эля.

– Трудно не узнать ту, которую спасла от смерти и, возможно, обрекла на другую, более долгую и мучительную. Все эти годы я отчаянно молилась, чтобы ты выжила, но иногда молила о том, чтобы ты умерла, страшась о твоей судьбе. Ты уже знаешь, кто твои родители? – Лилиаль с горечью посмотрела в черные, тревожно глядящие на нее глаза.

– Я знаю лишь то, что рассказал отчим, – Эля покачала головой. – Моей матерью была эльфийка, похищенная во время войны, а отцом… моим отцом был демон.

– Демон… – губы среброволосой искривились, – не просто демон. Сарринал айрш Кобвул, первый советник Правителя.

Едва имя было произнесено, Эллия услышала, как сбоку от нее сдавленно охнул Эран, узнавший в отце девушки того, кто – возможно… всего лишь возможно – держит у себя Меленталь, бесценный артефакт Эльминатиэля. Не глядя, она протянула руку, и эльф, тщательно скрывая охватившее его смятение, крепко сжал ее ладонь, ища и одновременно предлагая поддержку. А Лилиаль между тем продолжала:

– Впервые он увидел драгоценную Лиэнлиаль на поле боя, куда бесстрашная девочка прискакала на поиски отца, Кейриателя дайе[10] Ларенада. Ей было всего четырнадцать лет, но даже тогда ее красота привлекала восхищенные взгляды мужчин и вместе с тем завистливые – большинства ее сверстниц. К тому времени мать Лиа, твоя бабушка, наказав мне перед смертью беречь нашу девочку, умерла от продолжительной болезни, с которой не смогли справиться самые сильные целители. С рождения малышки Лиэнлиаль я была приставлена к ней няней и наставницей. С тех пор, как началась война, я каждый миг тревожилась о ней, пыталась укрыть от всех неприятностей, но, будучи любимицей отца, его драгоценным сокровищем, Лиа при всей своей доброте росла гордой и своенравной и просто не верила, что с ней может что-то случиться. Но случилось… – в глазах Лилиаль сверкнули слезы, вызванные счастливыми, но вместе с тем горестными воспоминаниями. Судорожно вздохнув, женщина крепко, до боли в пальцах, сжала дрожащие руки и продолжила: – Это произошло спустя два года, – подняв взгляд на Эллию, эльфийка грустно улыбнулась. – Твоей маме только что исполнилось шестнадцать лет, и, несмотря на изнурительное противостояние с демонами, Кейриатель решил устроить прием, посвященный ее дню рождения. Моя девочка была прекрасна! Ее красота расцвела, сделав Лиа первой красавицей Эльминатиэля, при взгляде на которую и я, и ее отец лучились гордостью и безграничным счастьем… Это мы виноваты, – Лилиаль сгорбилась, словно на ее плечи опустили неподъемную ношу, – мы с Кейриателем так любили ее, так восхищались, что, видя, как благоговеют перед ней сородичи, забыли об осторожности. На том приеме присутствовала одна эльфийка… тот, в кого она была влюблена, не сводил глаз с нашей Лиа… В сердце этой девушки вспыхнула черная ревность, приведшая к беде. Я не знаю, как она смогла связаться с Сарриналом, как добилась того, чтобы он не убил ее, едва увидев перед собой «эльфийское отродье», как они нас называли, но спустя два дня, когда мы с Лиэнлиаль гуляли по Вечному лесу вблизи поместья, на нас напали двое демонов. Одним из них был айрш Кобвул… Думаю, меня бы убили, но, видя, что второй демон уже занес надо мной меч, Лиа выхватила кинжал, подаренный отцом, и приставила к шее. Она пригрозила убить себя, если меня не оставят в живых. Сарринал разозлился, но приказал напарнику взвалить меня в седло и забрать с собой, а сам, отобрав у моей девочки оружие, посадил ее на своего коня. Мы не сопротивлялись, надеясь, что, раз нас не убили сразу, то и дальше оставят в живых… О! Если бы мы знали… Как оказалось, Первый советник уже давно приметил Лиэнлиаль и следил за ней, когда она появлялась в поле его зрения. Он питал к ней нездоровую страсть и, в конце концов, воспользовавшись предательством взревновавшей эльфийки, сообщившей ему, когда и где нас можно застать врасплох, похитил наше сокровище… а вместе с ней и меня, – Лилиаль замолчала.

Какое-то время друзья сидели молча (не заметив появления тихо проскользнувшего в комнату Кирана, устроившегося на стоявшем позади всех стуле), ожидая, что эльфийка продолжит свою историю, но она больше не произнесла ни слова, словно углубившись в тяжелые воспоминания и отрешившись от всего окружающего. Не выдержав, Эллия тихонько кашлянула, привлекая ее внимание, и, едва сдерживая лихорадочное нетерпение, всем телом подалась вперед:

– Что было дальше? Что стало с моей мамой? Где она?

Очнувшись от тяжелых мыслей, Лилиаль подняла на Элю невидящий взгляд и тихо продолжила:

– Лиа долго сопротивлялась Сарриналу, но, ко всеобщему удивлению не посмевших вслух осуждать его поведение сородичей, айрш Кобвул был терпелив. Он заваливал девочку подарками и цветами, подолгу гулял с ней в темных лесах, окружающих его замок, привозил ей дорогие меха и бесценные сокровища… Ни разу он не поднял на нее руку. Это была не любовь, а какое-то болезненное влечение, но, даже когда мы несколько раз пытались бежать, осознав, что никто не собирается отпускать нас за выкуп, Сарринал наказывал только меня. В последний раз… – Лилиаль, словно в ознобе, обхватила себя руками, побледнев настолько, что стали видны темные круги под глазами, но, взяв себя в руки, все же продолжила: – После последнего побега советник приказал пытать меня до тех пор, пока Лиэнлиаль не поклялась ему на крови, что никогда не покинет его по своей воле. Я умоляла ее дать мне умереть, но не обрекать себя на вечное заточение в замке демона, но она слишком любила меня. Она поклялась… Больше мы не пытались бежать. Лиа не могла нарушить клятву, а я не могла оставить ее одну. Думаю, если бы мне удалось избежать смерти от рук других демонов и бежать, айрш Кобвул не стал бы меня задерживать, но я осталась, – нежные губы эльфийки горько изогнулись. – В конце концов моя девочка сдалась. С клятвой она получила больше свободы, ей даже разрешалось выезжать в сопровождении шестерки проверенных демонов в ближайший город, с условием, что я оставалась в замке. Постепенно Сарринал завоевал ее любовь. О да, – Лилиаль рассмеялась, но ее смех больше напоминал рыдание, – она полюбила своего властелина и сама пришла в его постель. Он обращался с ней, как с королевой… пока не появилась ты… Едва советник узнал, что Лиэнлиаль понесла от него, он, мечтавший о чистокровном сыне, переменился в считанные мгновения. Айрш Кобвул был в ярости! Нет, о нет, он не тронул мою девочку, но его слова… его жестокость сломала ее, полюбившую его вопреки гордости и ненависти к демонам. Он напомнил Лиа, что она всего лишь рабыня в его замке, его игрушка, что женится он на равной, той, которая родит ему демона… Так и случилось. Спустя шесть месяцев Сарринал привел в замок демоницу… Жизнь в замке стала невыносимой. Я умоляла Лиэнлиаль бежать, но она отказалась, напомнив мне о клятве. Бедная девочка… она так надеялась, что, увидев тебя, Сарринал смягчит свое сердце, но нет… Я была в зале, пряталась за колоннами, когда Лиа, едва оправившись после родов, пришла к своему господину, протягивая ему тебя, завернутую в пеленки. Едва взглянув, советник впал в ярость и приказал убить новорожденную. Никакие мольбы не могли достучаться до него. Если бы ты была мальчиком, похожим на него… Но нет, судьба распорядилась иначе… В порыве бешенства Сарринал впервые ударил Лиэнлиаль, вновь приказав убить рожденное дитя, и тогда, опасаясь за твою жизнь, моя девочка отдала тебя мне, приказав бежать без оглядки и спасти ту, ради которой она была готова умереть. Я выполнила ее приказ. Не стану рассказывать, чего мне стоило пронести свою драгоценную ношу через земли Юоргхельма и в целости вырваться в королевство Риондавир… Страшась погони и мести, я нашла далекую деревушку и, договорившись с человеческой женщиной, отдала младенца ей. Незнание мучило меня все эти годы… я боялась, что обрекла тебя на полную горя жизнь, а возможно, и смерть, ведь приемышей никогда не любят, как родных… тем более иной расы, – но поступить иначе я не могла. Найди меня советник, он убил бы меня без раздумий, а вместе со мной и свое дитя…