Снайперы - Мария Симонова

— Что в контейнере? — рявкнул капитан вместо ответа. — Говори! Взрывчатка?

— Какая взрывчатка? Вы что, спятили? Объясните, за что меня схватили?

— В камеру его! — распорядился капитан, проигнорировав вопрос, потом потянулся к телефону. Уже влекомый к клетке, Ян услышал, как он, набирая номер, бурчит себе под нос: «И эта сволочь еще спрашивает…» Хотя по закону Ян имел не только право знать, за что он задержан, но и право на молчание и еще право на адвоката, и, между прочим, при аресте ему должны были зачитать его права. Если он надеялся почерпнуть что-то из последовавшего далее телефонного разговора, который ему был из-за решетки хорошо слышен, то напрасно:

— Владимир Осипович, это вас капитан Волгин беспокоит из Гагаринского космопорта, триста шестое отделение. Мы тут взяли вашего Яна Никольского. Да, по всем статьям тот самый. Крутился с подозрительным контейнером, возможно, готовил теракт. Потом собирался удрать… — Он взял из лежащих перед ним вещей Яна билет и продолжил: —…на Онтарио, уже билеты купил. Ну мы его и перехватили. Да, сейчас у нас здесь, в камере, сидит. Разрешите допросить его?.. Понял… Понял. Вы своих пришлете? Хорошо, жду.

В течение следующих двадцати минут Ян просидел в одиночестве за решеткой, даже не пытаясь задавать оттуда вопросов, и без особого дара предвидения было ясно, насколько это без толку. Потом в отделение привели Лиду. «Разобрались, видимо, с контейнером», — подумал Ян. Они усадили ее перед дежурным. Пока капитан Волгин тихо переговаривался с лейтенантом, попутно изучая Лидины документы, она исподтишка с тревогой поглядывала в сторону клетки с заключенным в ней Яном.

— Что вы делали в порту? — спросил наконец у нее Волгин.

— Провожала подругу, — ответила Лида с дрожью в голосе.

— Какую подругу? Эту, что ли? — Волгин кивнул на Яна. Лида заметно подобралась, взяла себя в руки и ответила громко и раздельно, даже с легким раздражением:

— Нет, мою подругу Кэт.

— А этот человек вам знаком?

— Да, — сказала Лида. — Это Ян.

— Так. А фамилию его знаете?

— Нет.

— Кто он, чем занимается?

— …Не знаю, — сказала Лида.

— Очень хорошо! — саркастически заметил Волгин. — Где вы с ним познакомились? При каких обстоятельствах?

— Сначала вы должны мне объяснить… — начала Лида, но тут в помещение зашли стремительным шагом двое. Остановившись перед столом, первый из них — седой и невысокий — спросил:

— Капитан Волгин? — Волгин уже поднимался, а седой, не дожидаясь, сунул ему под нос открытую книжечку и сказал резко: — Прекратить допрос! Вы что, капитан, правил не знаете? Все допросы только в управлении! Где задержанный? — Он развернулся к решетке. — Этот? А это, — он кивнул на Лиду, — я так понимаю, с ним?

— Это свидетель, — произнес Волгин, совершенно задавленный его энергичностью.

— Ясно. Девушка, вы сейчас проедете с нами. Это ненадолго. — Он уже поднимал растерянную Лиду за локоток. И передал ее своему напарнику со словами: — Семен, проводи к машине.

Лиду вывели, а этот человек-ураган уселся на ее место и обратился к Волгину, тоже опустившемуся на свой стул:

— Так, ну рассказывай. Что у вас тут за история с терактом?

— Да вроде бы разобрались, — ответил капитан. — Контейнер тут был один непонятный, опасались, что взрывчатка, а там тряпье оказалось гуманитарное, ну этот… Секонд-хенд.

— Так. И что Никольский, пытался его украсть?

— Кого?

— Контейнер! Как он вообще с этим связан?

— А-а, да нет, — сказал Волгин и, чуть подумав, добавил: — Вроде нет. Его в неположенном месте поставили, ящик этот, — прямо у телефона, и там эту свидетельницу приперло — ну, дверь ей перекрыло так, что не выйти. Вот Никольский там и крутился. Лепестков мне доложил обстановку, а я и говорю — веди этого парня сюда, неспроста он там вьется. Ну а тут уже…

— Понятно, — прервал его опер. — Давай подпишу тебе бланк о передаче задержанного. Лепесткова вашего можем позднее вызвать для снятия показаний. Атак у меня все, — сказал он, поднимаясь. — Открывай камеру.

Они вместе подошли к решетке. Когда капитан ее отпер и Ян шагнул наружу, первое, что сделал опер, — закольцевал его в наручники.

— Могу я узнать, кто вы? — спросил Ян.

— Борис Федотов, следственный отдел прокуратуры, — сказал седой. Ян решил, что сейчас самое подходящее время, чтобы задать ключевой вопрос:

— Я имею право знать, за что арестован?

— Имеете, — согласился Федотов, проколов его голубым, пронзительным, как клинок, взглядом. — Вы арестованы по подозрению в убийстве Павлова Игоря Петровича.

— Какого Павлова? — сказал Ян устало, не особенно надеясь на ответ. Опер ответил вопросом:

— Вы были вчера в кафе «Русалка»?

Тут наконец-то до Яна дошло, где зарыта собака. Вернее — где порылась собака, и не какая-то безобидная, а псина волчьей породы по кличке Азиат. Он же вчера назвал себя главным свидетелем убийства, так что ему мешало пустить следствие по следу Яна Никольского, тем более что имя ему известно, как наверняка и прочие реквизиты. Право смешно — Азиат пытается добраться до снайперов, а они крутят им как хотят, используют в хвост и в гриву в своих интересах, но самое смешное, что он об этом ни сном ни духом.

— Да, я был в «Русалке», — подтвердил Ян. — Но никого не убивал.

— А вот с этим нам еще предстоит разобраться, — «утешил» Федотов, увлекая его к выходу.

Таким образом, господин Стратег, мы загнали его в угол. И еще один любопытный момент: в последнем разговоре он дал понять, что если парень, убитый при нем в кафе, окажется живым, то это может стать для него решающим аргументом. Забавный получается расклад, не так ли?

Стратег был как будто занят своими мыслями, тем не менее ответил:

— Не забывайте, что если мертвец воскреснет, то даст показания в пользу Никольского.

— Но ведь наша цель не состоит в том, чтобы упечь кандидата в тюрьму! Если парень умрет, Азиат должен будет полностью сменить показания, для чего придется идти с ним на прямой контакт, а иного пути заставить его отцепиться от горла нашего кандидата я пока не вижу.

— Прямой контакт с Азиатом нам сейчас не нужен. Так что согласен, пусть молокосос живет, и проследите за тем, чтобы люди Азиата не помешали ему вернуться с того света. А теперь что касается девицы… — Стратег сделал длинную паузу, переносицу его прорезала глубокая озабоченная морщина.

— Проблемы больше не существует, — осторожно заметил Валентин.

— В соответствии с данным вами прицелом, — медленно заговорил Стратег, — ее должны были запереть в телефонной кабине.