Пришелец - Фёдор Быханов

При этом многочисленная охрана, приставленная к мистеру Кристоферу, гарантировала пресечение на корню любых возможных сюрпризов с его стороны.

И вот, когда стояли лагерем на леднике у подножья одного из отрогов Мак-Кинли, он тайком ввел себе препарат из единственной настоящей ампулы и ночью сбежал из палатки, заверив соседей по спальному мешку, что тут же вернётся. А для полнейшей убедительности не стал даже обуваться.

Так и оказался в столь странном виде, что боялся насторожить охрану, отправившись, якобы, по личной надобности в полном снаряжении.

Впрочем, теплая одежда теперь не особенно была и нужна первому испытателю «Стивтонола». Препарат действовал точно, как предсказывали расчеты.

Без малого месяц провел он, зарывшись в снежной пещере. Надеялся, что поиски прекращены, вот и пошел в долину, где в условленном месте ждут друзья.

— И надо же такому случиться, что ваша братия оказалась на моём пути к свободе, — скрипнул зубами раздосадованный ученый. — А ведь до спасения оставался всего лишь шаг.

— Вы свободны, профессор, я помогу вам скрыться, — выслушав профессора Стивтона, с жаром произнес его бывший ученик. — Вместе уйдём в долину.

И тут же получил отказ.

— Бесполезно, Джон. — В голосе мистера Кристофера появились грустные нотки. — Далеко уйти отсюда все равно не сможем.

Оставалось еще немного времени и на то, чтобы озвучить опасения, связанные с повторным бегством в долину.

Мой путь теперь известен твоим сослуживцам, — шептал учёный своему бывшему студенту. — Я думал — открытие поможет людям, а оказалось, что ошибся.

Он пригорюнился:

— А за ошибки нужно платить рано или поздно.

Джон не стал его переубеждать, тем более, что был полностью согласен и с решающим доводом своего бывшего учителя.

— Да и эти, — Стивтон кивнул на палатку. — Проснутся через пару часов, после чего вновь без труда настигнут нас.

Как итог ночного разговора по душам, высказал он и главные свои опасения в достижении успеха:

— Тогда и ты, Джон, пропадешь.

Слабая улыбка озарила сумрачное лицо профессора:

— Только Грэга я теперь не боюсь.

Как от него узнал Джон Пристли, накануне своего побега, с теми же верными людьми, с которыми передал свой план друзьям, профессор отправил разоблачительный материал в прогрессивные газеты:

— Теперь-то меня не так просто уничтожить.

В штабе военно-воздушной базы сообщение лейтенанта Томаса Верстайна о поимке беглеца наделало много шума. Но теперь у Грэга, с плеч которого упал тяжкий груз, появились новые заботы.

В газеты просочилась-таки информация об опытах профессора Стивтона и его судьбе. Так что дотошные журналисты принялись наседать на правительство с требованием провести пресс-конференцию.

Чтобы замять дело, пришлось сделать официальное сообщение о смерти ученого под лавиной во время последней его экспедиции в горы Мак-Кинли. Благо, хоть от свидетелей отбоя не было. Каждый из проштрафившихся охранников под присягой готов был сообщить, что видел трагедию собственными глазами.

Так что живым на военно-воздушной базе профессора Кристофера Стивтона больше никто не ждал.

Тем более что полковник Грэг был убежден: главное дело всей жизни известного ученого — ампула с препаратом под бывшим названием «Стивтонол», а затем получившем официальный шифр — «Бетта» — надежно покоится в его личном стальном сейфе.

Осталось лишь дать задание преданным ему лично специалистам провести серию анализов, и можно будет действительно начинать массовое промышленное производство секретного препарата.

Не решилась пока последняя проблема:

— Как быть с, этим, воскресшим из небытия, профессором Кристофером Стивтоном и задержавшими его военнослужащими из числа десантников их базы.

Грэг набрал нужный ему номер телефона:

— Канцелярия?

Получив утвердительный ответ, продиктовал:

— Подготовьте извещения родным на лейтенанта Верстайна и на людей из его команды о трагической гибели всех четверых при исполнении служебных обязанностей.

123

Вертолет на этот раз прилетел на высокогорный перевал, как и было заранее обещано, с утренними лучами солнца, озарившими отроги окружающих перевал гор.

Пиршество устроенное накануне и лёгкая бесшабашность, вселившаяся в десантников, ожидавших высокой награды, повлияла на их способности, как и прежде, устроит самую лучшую площадку для приема начальства. Теперь уже никто не вытаптывал, не уплотнял на самом ровном месте последствия недавней пурги. Потому прилетевший «Ирокез» не просто сел на положенное ему место, а утонул там полозьями в сугроб до самого своего железного брюха.

На снег из замершей стальной стрекозы вслед за полковником Грэгом спрыгнули четверо дюжих парней в лётных кожаных куртках без знаков различия.

В считанные секунды, под предлогом проверки: — Не украли ли чего у несшего, мол, большие ценности пленника, спутники командира базы устроили полный и тщательный личный досмотр каждого из десантников.

В ходе его разоружили весь боевой расчет группы захвата лейтенанта Томаса Верстайна, так и не успевшего сменить прежние сержантские нашивки на знаки различия офицера.

В то же время полковник Грэг подошел к, всё ещё обречённо лежавшему на, подтаявшем под ним, снегу Кристоферу Стивтону и уставился на него немигающим взглядом:

— Ну что, головастый, попался! — полковник даже не скрывал, ни от кого, охватившее его душу, ликование. — Отвечай — чья теперь взяла?

От избытка чувства мистер Грэг брезгливо толкнул по рёбрам поверженного ученого своим кованым сапогом.

— Препарат у меня в надежном месте, а ты, хитрец, издохнешь здесь, как собака.

За спиной полковника прогремели выстрелы.

Окровавленный Томас Верстайн ничком уткнулся в снег, куда уже, один за другим, попадали, также сраженные пулями, все его бывшие подчинённые.

Полковник Грэг тоже достал из кобуры на ремне свой тяжёлый пистолет, стремясь упредить подошедших к ним исполнителей из особого отдела их базы ВВС:

— С этим я сам посчитаюсь.

Снова, еще более оглушительно на перевале загрохотали выстрелы.

123

С перевала, где уже не прежним ярким пламенем, а дымным смрадом догорал вертолёт «Ирокез», медленно спускались двое.

Профессор Кристофер Стивтон, сильно припадая на раненую ногу, нес на себе Джона Пристли, склонившего ему на плечо укутанную шапкой бинтов голову.