Спецназ ФСБ России. Узник комнаты страха - Сергей Макаров

Прилепский набрал какой-то номер и спросил:

– Ты еще не ушла? Это чудесно. Зайди, дорогая. Нет. Поговорить. А что-нибудь – еще не сейчас. Я не один, и разговор у нас будет на троих.

Через пять-семь минут в кабинет зашла улыбчивая девушка в идеально белом халате. Торчилин присвистнул и, нагло пялясь на бедра, проводил ее взглядом от двери до самого стола. Девушка остановилась, выжидательно глядя на Леонида.

– Серега, это Люся. Моя правая рука.

– В каком смысле твоя рука?

Люся стрельнула сердитым и презрительным взглядом на посетителя.

– Ассистентка.

– В чем? – снова, нагло оголив зубы в ехидной улыбке, спросил Торчилин.

– В медицинских операциях, – назидательно объяснила ему сама девушка.

– И только-то? Ну ты и дурак, Прилепа, если только в «медицинских». Такая красота, я думаю, тебе и самому не помешает, если, конечно, по назначению использовать, – и он снова откровенно уставился на бедра, обтянутые белым халатом. – А я смотрю сейчас на это и вижу, что это правда, что сестрички под халатиками только белье носят.

Решив не заводиться в споре с Торчилиным и не распалять его хулиганскую натуру, Прилепский в подчеркнуто деловом тоне обратился к девушке:

– Люся, этот милый человек является сотрудником Федеральной службы по борьбе с наркотрафиком в России. Он наш друг. Пока.

Девушка, кажется, совершенно не слушала, вперившись взглядом в белый пакетик, который Сергей крутил сейчас в руках.

– Милая, – поднял он свою игрушку, чтобы девушке было лучше видно, – что тебя так напугало? Или это – жажда у тебя в глазах? Хочешь попробовать?

Девушка взяла пакетик у него из рук и принялась его разглядывать.

– Вы где это взяли? – продолжая инспекцию, спросила она.

– Именно из-за этого предмета, Люсенька, весь сыр-бор, – сообщил ей Леня.

– Мне только так кажется, или этот объект и в самом деле вам хорошо знаком, милая дамочка? – подозрительно спросил Сергей, внимательно следя за поведением медсестры.

Видимо, он был слишком напорист, потому что девушка тут же закрылась, как лилия после захода солнца.

– Да так… Похож кое на что.

И она, как бы потеряв к пакетику интерес, бросила его на стол, поближе к Сергею.

– А что за сыр-бор? – с подчеркнутым вниманием повернула она голову к своему прямому начальнику. – Это не про тех ли детей, которые отравились целой группой?

– Именно так, – сказал Сергей, продолжая неотрывно следить за медсестрой. – Так, а что вам показалось в пакетике похожим на «кое-что» и что такое – это ваше «кое-что»?

– Люся, ты села бы. Разговор может получиться длинный, – предложил ей Прилепский.

Девушка оглянулась в поисках стула. Сергей тут же подскочил со своего места, сделал крупный шаг в сторону, где стояла целая череда стульев, и, вернувшись обратно, пододвинул к красавице один из них.

– Собственно, – начала она неуверенно, – просто пакетики на наши похожи. А что это за порошок? Вы уже знаете?

Она повернула к Сергею свое лицо. На него невинно уставились широко распахнутые глаза.

– Какая прелесть! – посмеиваясь над этой напускной наивностью, сказал ФСКНщик. – Что за порошок?! Вы только подумайте!

– А что такого смешного я спросила? – разозлилась Люся.

– Мы думаем, что это бутират, – подсказал врач.

– И что, этим серьезно кто-то отравился? Бутиратом?

– Не валяй дурака! – теперь разозлился Леонид. – Ты прекрасно знаешь, что все зависит от дозы и от того, насколько силен или слаб был тот, кто его принимал.

– Это были дети, – напомнил Сергей. – И, смею предположить, что знали они только то, что этот порошок можно пить с водой, а сколько ложек сыпать в стакан, им забыли сообщить.

– Прям-таки, «ложек»! – фыркнула медсестра. – Еще скажите – столовых.

– И прошу заметить, что эта дрянь упакована в тару, которой пользуются в вашей больнице. Значит, подозрение падет на вас, как на источник болезни. Вот вам и столовые ложки.

– Да ерунда, – вспыхнула в негодовании девушка, – эту тару используют не только у нас, но и во многих других больницах и даже в аптеках. И я уверена, что по всей Москве.

– Неважно. У нас тут не вся Москва, а только часть ее, и в этой части только в вашей «Скорой помощи» пользуются такой упаковкой для всякой всячины. Это у вас тут и большие пакеты, и маленькие… И жрут это потом глупые дети из соседней школы.

– Как, из соседней?

– Так. Из соседней.

– У меня там двоюродная сестра учится, – с неподдельной тревогой сообщила Люся.

– Поздравляю! – хмыкнул Торчилин. – Беги, ищи в списках пострадавших и звони ее родителям. И надейся, что с ней все добром обошлось.

– Но, зная ее характер, я скорее допущу, что она первая этого наглоталась!

– Что ты имеешь в виду? – снова насторожился ФСКНщик. – Она что, наркоманка?

– Ну, нет, – осеклась девушка. – Скорее, она любительница попробовать все, что колется, кусается или еще не испробовано.

– А может, это она и заставила всех нахлебаться?

– Да нет! Нет! – запротестовала Люся, а потом добавила задумчиво: – Да и где ей было взять столько, чтобы так загрузить больницу клиентами…

– В любом случае, надо на кого-то перевести внимание, пока я докопаюсь до истинной причины. А я докопаюсь. Я узнаю, кто! Но, все же, как так получилось, что порошок упакован в вашу тару?

– Я не знаю, – крутила головой Люся, как будто это лично ее спросили, как будто она не заметила, что это был всего лишь риторический вопрос, скорее, даже восклицание, чем вопрос. – А кстати, действительно, как?

Сергей не ответил. Он потерял интерес к девушке и снова повернулся к Леониду.

– Прилепа, так что мы с этим делаем? У тебя была идея.

– Да! Люся, – повернулся Прилепский к помощнице, – ты можешь тайно, то есть неофициально, принести нам упаковку вот таких вот наших пакетиков?

– Точно! Кстати, – вдруг встрепенулась она, – а мне недавно наша старшая сестра после дежурства жаловалась, что кто-то подрезал целую упаковку. Честное слово!

– Что сделал? – уточнил врач.

– «Подрезал». Ну, украл, значит. Вот я и удивилась. Я не думала даже, что на них вообще кто-то обращает внимание, на эти пакетики. И даже на целые упаковки. Оказывается, старшая все считает, и пакетики, и упаковки. Особенно упаковки.

– Ее должность обязывает, – вяло объяснил Леонид. – Теперь, когда ты все знаешь, тебе надо незаметно «подрезать» еще как минимум одну упаковку.

– Зачем? – удивилась девушка.