Эксгумация - Тоби Литт

Когда подъехал мой привычный водитель, я вынес коляску из дома и погрузил ее на заднее сиденье машины, одновременно наблюдая за улицей. Как только я сел в такси и захлопнул дверцу, я услышал, что где-то недалеко завелся двигатель большого, мощного автомобиля. Я быстро оглянулся и успел заметить, как в двадцати ярдах позади нас от тротуара отъезжает «форд-мондео».

Когда через минуту-другую я снова оглянулся, «мондео» по-прежнему следовал за нами, пропустив впереди себя одну машину.

Эта машина свернула в сторону, и я смог лучше рассмотреть «мондео». Сидящих в нем людей разглядеть было трудно: я только понял, что их было двое: негр и белый, казалось, с седыми волосами, хотя на старика он похож не был. Что касается автомобиля, то он был какой-то подозрительно незаметный — хозяева как бы намеренно постарались лишить его малейших признаков индивидуальности. Судя по номеру, ему было около двух лет, но он по-прежнему выглядел как на фотографии в каталоге. Все в этом «мондео» (включая то обстоятельство, что он следовал за нами) заставляло думать, что это полицейская машина без опознавательных знаков. Но если полицейские следили за мной, то почему они вчера не остановили тех, кто подбросил мне конверт с дерьмом?

Можно было предположить, что они начали слежку только сегодня. Или решили посмеяться, надеясь, что я обделаюсь от страха и они этим воспользуются. Может, они сами и подложили дерьмо.

Конечно, мне было любопытно, как мои преследователи поведут себя, когда мы доберемся до театра. Если они действительно хорошо подготовились, у них должны были быть припасены билеты, и тогда вероятность того, что они из полиции, еще больше возросла бы.

Такси подкатило к подъезду «Барбикана».

Я немного замешкался, притворившись, что ищу мелочь, и одновременно наблюдая за «мондео».

К моему неудовольствию, он проехал мимо и свернул за угол.

Я подождал еще несколько секунд, обсудил с водителем, когда он должен отвезти меня домой, но «мондео» так и не вернулся.

После спектакля я снова заметил «мондео», когда мы переезжали через реку. Он следовал за нами прямо до Мортлейка, но на большем расстоянии, чем раньше, — наверное, потому, что было несложно догадаться, куда мы едем, и если бы они нас потеряли, то и нашли бы без труда. Чтобы проверить свое предположение, я попросил таксиста заехать на заправку, где я мог бы купить сигареты.

Как только мы свернули на заправку, «мондео» проехал мимо и остановился в ближайшем переулке.

— Спасибо, — сказал я водителю, вернувшись в машину с пачкой сигарет в руке.

— В салоне курить нельзя, — напомнил таксист, когда мы отъехали.

— Домой, Джеймз, — сказал я, запихивая сигареты в карман.

— Меня, кстати, на самом деле зовут Джеймз, — проговорил он, смеясь.

— Да уж; тебя, наверное, тошнит от этой шутки.

— Не, нисколько.

Мы засмеялись.

— Больше я ее не повторю.

— Все нормально.

Джеймз довез меня до дома.

— Завтра в то же время? — спросил я.

— Сделаем, — ответил Джеймз.

«Мондео» вернулся на прежнее место, когда я закрывал за собой входную дверь.

Последний раз я чувствовал себя в такой опасности только в детстве. Мальчишкой я постоянно пребывал в боевой готовности. Я знал, что за ближайшим углом меня поджидают немцы, а в кустах притаились японцы. Из нескольких деревяшек я сколотил себе автомат польских партизан. Я носил с собой длинный охотничий нож на поясе из змеиной кожи. Я зачитывался книжками о выживании в условиях дикой природы. Но, как оказалось, готовился я не к той войне. Немцы так и не захотели напасть на Милтон-Кейнс — по крайней мере при моей жизни. И это меня всегда немного задевало. Я хотел погибнуть, отстреливаясь от врага, нагло марширующего по Эмплуик-Клоус. Я хотел увидеть, как неприятель поливает кровью родные «форды-кортины» и пытается укрыться от пуль за маленькими купальнями, устроенными в наших английских дворах для птиц.

Я настолько испугался, что решил было отправиться в полицию и попросить у них защиты. И не просто эскорта из машин без опознавательных знаков. Но затем я понял, что тогда мне пришлось бы отказаться от своего расследования и своей мести. Передо мной был выбор: или докопаться до истины самому, идя на риск, если это необходимо, или обеспечить себе безопасную жизнь, в которой мне осталось бы только ждать. Теперь, когда я зашел уже довольно далеко, останавливаться мне не хотелось. К тому же в глубине души я получал изрядное удовольствие от новых свобод, которые я обрел, начав действовать вне закона. Наконец-то я мог быть таким, каким мне всегда хотелось стать: агрессивным, опасным. И если это означало самому оказаться в опасности, что ж, мне следовало до поры до времени с ней смириться. В каком-то смысле мне нечего было бояться — три уже полученные пули освободили меня от страха перед физической болью. Любое новое повреждение могло быть либо меньше, чем я уже пережил, и я бы с ним справился, либо больше, и мне бы уже не пришлось ни с чем справляться.

В этот вечер мне пришла в голову одна полезная мысль: «А не пора ли задуматься о покупке пистолета?»

Спал я плохо.

Четверг.

Да, пора было покупать оружие.

Я много раз слышал, что раздобыть пистолет не так уж сложно. Для этого требовалось всего лишь отправиться в нужный паб в юго-восточной части Лондона и поговорить там с нужным человеком. Но я знал, что мне как-то особенно не везет на нужных людей. (Однажды я вернулся из Брикстона, так и не купив травку!) И мне не хотелось тратить время, просиживая штаны не в том пабе. Я должен был найти кого-то, кто бы подсказал мне название бара и имя человека.

Я терялся в догадках, пока не вспомнил о статьях про Алана и Дороти, которые я штудировал в местной библиотеке. Саб Овердейл, режиссер-постановщик «Макбета», настаивал на тщательной подготовке актеров к репетициям. Алан и Дороти посещали тюрьмы, где встречались с настоящими убийцами. В одной из статей также содержался намек, что они провели немало времени с более известными и менее изолированными от общества преступниками.

В этом им помог комик Тони Смарт.

Как известно, Тони Смарт знаменит тем, что отсидел три года за вооруженное ограбление, а затем круто изменил свою жизнь, начав с весьма удачного выступления на рождественском вечере в исправительном учреждении Ее Величества «Уондзуорт». После этого успеха ему разрешили ездить с концертами по другим тюрьмам. К моменту его досрочного освобождения у него уже был агент. В последующие два года именем Тони Смарта запестрели афиши театров комедии по всему Лондону, и ему даже удалось сопровождать более известных комиков в гастролях по стране. Когда им заинтересовался я, его первое видео, «Криминальный смех», уже вовсю раскупалось в лондонских магазинах. И его постоянно показывали по телевизору.