Махавира - Александр Поехавший

разных людей на вкус, а нищие куда-то стремились к недолгому браку между двумя неосознанными, страдающими существами, между скованными людьми, тяжело больными толпой. Я только начинал заднекрылечное знакомство с дамским полом, думал эти люди — телесное воплощение любви и женственности.

Мы гуляли по Сызрани. Я шёл сзади, разглядывал её размашистую жопу и мне с ней даже не хотелось заниматься анной, что было окончательным вердиктом в нашем с ней вероятном будущем. Мне стало жутко от того, что окажется в итоге, что все россиянки были такими: пришибленными, закомплексованными мышами без воли и характера, просто тупая ведомая тесной толпой вата.

Эта Урсула даже не сообразила снять футболку и оголить грудь, как я. В комнате я жёг масляную плиту, была очень комфортная, умеренно тёплая температура, я любил даже когда прям жарковато становилось, чтобы носить, как можно меньше шмотья. Быть открытыми друг другу, доверять и лично наблюдать. Приехать аж из Татарстана и так опростоволоситься: эта девушка была фригидной и холодной как снаружи, так и внутри, жила в каких-то отвлечённых фантазиях, в прошлом, она походу так и оставалась там в своём городишке будучи со мной. Она была бессознательно недвижимой, спящей, она не могла свидетельствовать себя рядом с мужчиной, она была всё время разделённой. Какая сердечно зрелая и психически здоровая девчонка с особой радостью ляжет под одно одеяло к интересному мужчине вторую ночь и даже хотя бы ногой не прикоснётся. Она думала, что я типа друг, дружище для чисто потрепать языками за жизнь.

Мы проснулись, улыбнулись. Я проводил этого человека до посадочной платформы и провожал вялым взглядом, когда она отбывала. В тот же день я забыл о ней.

Я приобрёл себе первый фотоаппарат, на который ничегошеньки не снимал. Мне было непонятно зачем наводить какой-то искусственный прибор на ближайшее окружающее, если можно было запечатлеть это в бодрствующим мозге напрямую и без дополнительных посредников. Если и делались кадры то лишь чёрно-белые и недолговечные, зачем было хранить то, чего уже нет и быть не могло.

Низкопробная работа непрерывно продолжалась, моё особое недовольство росло. Я начал понимать, откуда берётся столько воров среди госслужащих: им приходилось совершать финансовые махинации, чтобы хотя бы было на что питаться. Ладно там я — одинокий и в сравнительно дешёвой общаге. А те у кого семьи и кто отдельно хату снимал и зарплата молодому специалисту восемь тысяч. Как они выживали я не хотел серьёзно задумываться. Поэтому такие злачные места по типу налоговой службы и являлись рассадниками повальной коррупции и казнокрадства. Унизительный доход, непомерные нагрузки на сотрудника, устаревшее, неэффективное оборудование и программное обеспечение: от всего этого любой разумный человек должен бежать. Меня ещё начали отправлять по поселениям раздавать уведомления: я бы только этим и занимался, просто бы молча раздавал бумажки со счётом. Как бы хорошо было если бы с каждого своевременно уплаченного налога мне капало хотя бы по рублю. Дошло до того, что я начал выходить вместе со всеми в выходные, потому что данные из ГАИ по драндулетам не легли автоматом на базу и всё надо было ковырять вручную.

На восьмое марта я поздравил Урсулу, потому что уведомление о её внешнем существовании пришло само собой без моего участия. По диалогу я ощущал, как она сильно желала меня снова видеть. Урсула снова приехала ко мне. Мы сидели на диване. Я поздно понимал, что надо было попробовать ещё раз заняться нелюбовью с противоположным полом. Кандидат была конечно так себе, но… Сейчас или никогда: мне пришлось поцеловать её в губы: мне не понравилось.

Это неразумное полено очередной раз легло спать рядом со мной будто ничего и не произошло. Это насколько нужно быть слепой и спящей, насколько фригидной и нечувствительной, чтобы хоть немного проявить ко мне женского внимания. Она жила с матерью одиночкой и может поэтому была такой зашуганной и зажатой. В ней не было вообще ничего сексуально привлекательного, ни одна часть тела, ни одна черта лица не вызывала ни малейшего намёка на половое влечение. Мне приходилось целовать её снова уже в собственной постели. Она сказала, что была уже порочной, мне сразу стало жаль того странного парня. Мне пришлось подводить её кисть к своему члену, чтобы она хотя бы одним пальцем притронулась. Чтобы нахлобучить презерватив мне пришлось плотно прикрыть глаза и схематично представить с собой подходящую девушку, а не вот это вот всё.

Я немедленно поспешил триумфально войти в лежащую бревном Урсулу пока действенная фантазия не рассеялась в ничто. То, что я начал совершать с ней было отвратительно и продолжал это непотребство лишь только ради неё. Единственная отрада от противоестественного для меня занятия нелюбовью была долгожданная разгадка коана как кончить без рук. Я растянул вагинальный секс с Урсулой минут на пятнадцать самый для этого лучший промежуток драгоценного времени, а от неё ноль базовых эмоций.

Ни я, ни она не познали ни грамма райского блаженства. Но этот суровый опыт стал последним убедительным доводом, окончательным заключением по поводу моей сексуальности: меня притягивало только женское тело и только заднепроходный способ проникновения. Трудно было назвать Урсулу девушкой: типичная загноблённая россиянка, в которой была убита хоть какая-то малость женского обаяния, в ней не было ничего, что приковывало мужское тело. Лишь благодаря моему натренированному воображению мне с большим трудом удалось кое-как кончить при нетвёрдом и практически смороженном наконечнике. Хоть какая-то была польза от сторонних демонстраций занятий любовью по моему вкусу. Это стало главным мерилом отбраковки девушек: если с ними противно заниматься традиционно, то другое отпадает само собой, вообще нет смысла с ней было даже вербально общаться. С девушкой приятно беседовать только тогда, когда ты её желаешь. Нет вожделения — нет общения. Зачем дружить, поддерживать связь с девушкой, если ты не хочешь или никогда не займёшься с ней любовью, потому что она тебя сама не хочет. Пусть этим усердно занимаются другие, не я. Лучше было до конца жизни остаться одному, чем, как бедняк вымаливать подаяния и скакать.

Я любезно заставил Урсулу сделать мне массаж и это оказалось намного приятней недосекса с одеревеневшим телом. Я решил не признаваться ей, что мне всё не понравилось, что я не люблю, как остальные. Отрадно принять себя таким настоящим, не обходить это стороной. В компьютерных бирюльках я ставил средний уровень сложности, а в жизни играл на ультре. Я был благодарен сущему, что оно изваяло меня таким какой я был, всем сердцем влюблённым в нечистый и