Конец Вавилона - Гийом Аполлинер

Виетрикс и Ма-Шан скрылись от посторонних глаз, благодаря своему другу волхву, который устроил Виетрикса на плечах бога войны, а Ма-Шана — на верхушке одного из самых величественных золотых фаллосов в зале. Сидя по соседству на своих наблюдательных пунктах, они, не опасаясь подвергнуться насилию или попасть под удары хлыста, могли следить за сумятицей.

Это продолжалось добрых два часа. Мужчины и женщины раскачивались, охваченные духами Бела и Иштар. Храмовые рабы кромсали себя ударами ножа, здоровенные детины, вооруженные хлыстами с железными шипами, в четыре руки секли обнаженную толпу мощными ударами, ускоряя ритм сакральной оргии. Принесли бурдюки с вином, смешанным с афродизиаками. Зазвучала исступленная музыка. Странные едкие ароматы фимиама мешались с запахом поджариваемого человеческого мяса.

Исступление достигло предела. Мужчины принялись добровольно оскоплять себя и бросать драгоценные атрибуты своего мужества в пропасть Бела. Женщины бросались на них и, словно фурии, совершали чудовищное подобие любовного акта с этими добровольными евнухами. Толпа, кружась и сливаясь в объятиях, утопала в крови и безумии.

* * *

Но внезапно наступил день. Прозрачный солнечный луч проник сквозь свод храма. И, словно по волшебству, оргия прекратилась. Мужчины и женщины покрыли головы и один за другим покинули храм. На плитах пола осталось лишь несколько убитых и раненых. Когда все вышли, жрецы со своими помощниками навели некоторый порядок и уже без всяких церемоний побросали все, что валялось на полу, в еще пылающую топку.

Виетрикс и Ма-Шан вышли вместе.

— Если Бел не успокоился, — промолвил молодой галл, — значит, у него скверный характер.

И продолжил:

— Верховный жрец хотел сохранить лицо. Но я совсем не уверен, что Бел удовлетворен. Жертвы были совершенно бесполезны. Все плохо! Все очень плохо!

Уличная оргия. — Подготовка к пиру. — Туалет женщин. — Шествие грандов. — Валтасар и его фаворитка. — Услуги. — Вина. — Женское кокетство. — Возбуждающие и дурманящие. — Возмущение женщин. — Сакральные сосуды. — Видение Валтасара. — «Мене, Текел, Фарес». -Толкование волхва. — Появление царицы. — В поисках Даниила. — Свастика. — Пояснение Даниила. — Сильное опьянение. — Продажные девки и продажные юноши. — Ворота рушатся. — Появление армии Кира.

В последний день праздника Сакака оргия в Вавилоне достигла своего предела. Беснующиеся толпы носились по городу. По приказу Валтасара крупным виноторговцам пришлось бесплатно открыть для горожан свои подвалы. Господа и рабы вперемешку спешили забыть о дурных предзнаменованиях и о том, что осада Кира уже стала приносить свои плоды.

Даже Виетрикс пришел в замешательство. Подобная оргия была отвратительна его уравновешенному галльскому характеру. Он проникался презрением к этим бедным азиатам, постоянно впадающим то в одну, то в другую крайность, неспособным сохранить власть, жестоким на войне, женоподобным в мирное время.

— Ты знаешь, Ануке, — обратился он к девочке, прежде чем отправиться на очередное празднество, — что сегодня рабы свободны? Таков обычай праздника Сакака. Ты дважды принадлежишь мне, потому что я дважды купил тебя. Ну что же, я отпущу тебя на волю. Но немедленно по возвращении с пира я хочу, чтобы ты была не только ровней мне, но моей повелительницей. Понимаешь?

Девочка покачивала головой, таинственно и насмешливо глядя на Виетрикса.

— Если захочу, — наконец проговорила она.

— Ну уж хватит! Персы вот-вот войдут в город! Ты отказываешься подчиниться мне. Я не хочу бить тебя, а уж тем более принуждать силой. Это совершенно не в моих привычках. Так что я оставляю тебя на волю случая. Мне есть чем заняться и помимо маленькой рабыни вроде тебя. Я тебя продам, дитя мое! Продам тебя какому-нибудь другому Канабалю. А сам отправлюсь на поиски женщины со свастикой, которую уготовала мне судьба.

Ануке расхохоталась, затем помрачнела, и, когда она выходила, Виетриксу показалось, что девочка плачет.

* * *

Приготовления к пиру велись в парадной зале дворца, выходившей на Северную улицу. Так что приглашенным было дозволено прибывать на своих великолепных колесницах.

Этот праздник должен был продемонстрировать неслыханную роскошь, поскольку Валтасар хотел, чтобы он стал самым пышным из всех. Он знаменовал его примирение с народом и богами-покровителями Вавилона. Царь сам установил церемонию его проведения.

Белые, зеленые и голубые драпировки были прикреплены к мраморным колоннам при помощи шелковых и пурпурных лент, продетых сквозь серебряные кольца. Между колоннами были развешаны белые ткани. Так приказал царь, чтобы придать церемонии характер серьезности, подходивший к осадному положению. Для того чтобы задрапировать широкие стены, повсюду были реквизированы простыни, многие из которых, неоднократно за последние дни послужив владельцам, утратили белизну. Это средство должно было призвать сотрапезников к определенному поведению — во время собственно ритуальных трапез зал драпировали красным.

* * *

Множество слуг накрывали столы. Их было поставлено три сотни, из клена, инкрустированного серебряными пластинами. От пяти до шести тысяч кушеток и диванов окружили столы и заняли углы залы. Украшение кушеток было строго регламентировано в соответствии с иерархическим положением тех, кто должен занять эти места. Одни были с золотым значком, другие — с серебряным, третьи были украшены порфиром, мрамором, перламутром или черным камнем. Диваны покрывали шкуры диких животных.

Ма-Шан, Ди-Сор, Поладамастор и Виетрикс пришли заранее, чтобы отыскать свои места. Они должны были прибыть одними из первых, поскольку вход в зал регламентировал строгий иерархический порядок: сначала рассаживались незнатные гости, затем царские вельможи, военные и гражданские, советники при троне, великий визирь, принцы и, наконец, сам царь. Было решено, что каждый приведет с собой законную супругу или нескольких красивейших наложниц из гарема.

Вавилонянам совсем не нравилось водить на подобные сборища любимых жен. Несмотря на напускное безразличие, они испытывали к своим супругам нечто вроде ревности. Тем более что декольте, точно определенное циркуляром главного церемониймейстера, главы протокола, было из самых откровенных: грудь должна быть полностью обнажена, а ноги открыты до середины бедра. Однако допускались и почти прозрачные шелковые туники. Ах, в тот день вавилонские матроны, новобрачные и любовницы из гарема провели долгие часы, массируя себе грудь, укрепляя ягодицы и при помощи тоненькой кисточки подкрашивая себе жилки небесно-голубой краской, а соски — пурпурной, сооружая прическу и отбеливая ноги.

* * *

В действительности, если приглашенные опасались чрезмерного кокетства своих жен, то были спокойны относительно испытываемой мужчинами жажды завоеваний. Законные супруги и любимые наложницы — все женщины, присутствия которых на пиру требовал Валтасар, были из тех, кто в течение пяти дней праздника воздерживались выходить на улицы города и мирно пребывали в своих домах. Мужчины же, напротив, в это время отнюдь не чурались соблазнов всенародной оргии. К их услугам было вдоволь храмовых рабынь, все замужние женщины из сословия мелких торговцев, ремесленников и простонародья, к тому же они без труда могли совратить рабынь соседа. В эти дни все аристократы и должностные лица заботливо запирали на ключ покои своих жен и развлекались в храмах и на общественных праздниках. Так что силы их были на исходе, поясницы ныли, лица поблекли, глаза погасли, разум помутился, а спинной мозг, казалось, пребывал в сонном разладе с общей работой организма.