Часы командора - Татьяна Луковская

— Твой дед Илья подзывал меня через забор и сказал: «Если Аленка чего-то видела, то значит оно было, и не сомневайся». Вот как дед в тебя верит.

— Да, он у меня такой, — с гордостью улыбнулась Алена.

— Ваську я отрядил следить за Стасом, чтобы не спугнуть, а сам поехал к Карлинке. Вторую поляну удалось найти очень быстро; и место работ, и сверток — все нашлось. Но кто его сюда положил? Стасик — хилый, вечно скрюченный, на первый взгляд — блажной. Я засек время, проехал на велике по твоему пути, посидел, как ты, на камне, побродил у пруда, пролез по парку, а потом спустился и попытался повторить возможный путь Стасика. Так вот, это очень сложно было даже для меня. Склон очень крутой, почти отвесный? Надо было успеть вскарабкаться, пройти оврагом, забраться в парк. По времени выходило, что он появлялся на поляне позже тебя. А ты утверждала, что он уже рыл яму, а может даже уже ее закапывал. Опять нестыковка.

— А он оказался спортсменом, — Алена вспомнила соревнование, — и для него эта гора — раз плюнуть.

— Но тогда мы этого не знали, и выстроенная логическая цепочка рвалась то в одном месте, то в другом. Я установил на поляне скрытую камеру, с помощью телефона удавалось отслеживать перемещения Стаса. Я надеялся, что он придет к тайнику, и я сумею взять его с поличным, но не тут-то было, он звериным чутьем что-то почувствовал и затаился. И так выжидать он мог бесконечно долго. А здесь еще в универе доброжелатели подбросили версию с родителями Милены.

— Я про такую версию даже не слышала, — с обидой поджала губы Алена.

— Ну, Ватсон, ты и так слишком много знала, за что меня по головке начальство не погладило бы. Родители Милены были против Мишки, особенно маман-нотариус. Карлов, конечно, хваткий малый и упертый, и всего достигнет, а если малость подтолкнуть, так и вообще может попереть в гору, но это ж когда будет! У мамы кавалер другой, пожилой, для дочки имелся, а та упиралась — Мишу хочу. Ну, у меня и закралась мысль — а что, если это родители Милены покушение организовали? Тут я совсем приуныл — папка Милены очень высокопоставленный дядька, и допускать к нему такую мелкую сошку, как я, никто не собирался. Я пробовал было через дядь Леню, но он меня сразу на место поставил — чтобы я сидел тихо и не рыпался.

Отец Милены вызвал для Мишки крупного специалиста из Москвы — прямо на вертолете в тот же день доставили; так бы, местными силами, может и не спасли бы пацана. Но это тоже ничего не доказывало — совесть заела или подозрения с себя снимал. Я хотел поговорить по душам с Миленой, и у меня был ее номер, но ее телефон мог прослушиваться по указке все того же папеньки. Надо было побеседовать с глазу на глаз, и я стал пробивать командировку в Питер под предлогом — получить заключение антиквара по рыночной ценности часов. Дядь Леня одобрил мне командировку, но выбил обещание — не лезть куда не надо.

— Но обещать — не значит жениться, — съязвила Алена.

Тишин внезапно притормозил и внимательно посмотрел на свою даму сердца.

— Эта поговорка не про меня, — то ли с иронией, то ли с грустью произнес он, — только не говори, что соседки тебе не напели, как я по выдуманному залету женился. Умные мужики проверяют, доказательств требуют, а дурачки, как я, сразу шею под хомут подставляют.

— А потом ты узнал и ее бросил? — разговор ушел от расследования на более важную для Алены тему.

— Если бы она честно призналась, может и не бросил бы, но она ж еще выкидыш разыграла. Устроила скандал на пустом месте, наорала на меня, а потом ее якобы по скорой забрали. Ален, я места себе не находил, я думал — что убил своего ребенка. Представляешь, каково мне было, такое не прощается… Такое можно простить только любимой женщине, а она не была любимой. Осуждаешь?

Алена чувствовала, что он уже жалеет, что все это ей сейчас рассказал.

— Нет, не осуждаю. Так ты встретился в Питере с Миленой? — перевела она разговор.

— Да, она рассказала подробно и про отношения с Мишей, и про ссору с матерью, а еще я понял, что отец Милены к Мишке расположен, и вряд ли мог организовать покушение. Упускать это семейство из виду я все же не собирался, но тут тебе пришла эсемеска. Она и стала ключом к разгадке, побочные версии отпали.

— Ты узнал, кто ее отправил с телефона деда Митрошки?

— Не совсем, в тот день дед Митрофан где только не шастал: и у Зайцевых был, и у магазина полчаса с Теретьевым трепался, у речки бродил, а телефон на берегу без присмотра бросал, потом к Витьке друзья всем скопом заваливались, а телефон на тумбочке в веранде валялся. Вроде все концы подчищены, но здесь не это главное. Искать надо было не того, кто эсемеску отправлял, а того, кто в Алексеевку сведения про Милену передал. И этот кто-то: а — должен знать Милену, б — должен знать, что я еду в Питер, в — должен думать, что ты осталась дома, г — должен знать, что у нас с тобой чувства.

«У нас с тобой, а не у тебя ко мне», — Алене безумно было приятно именно это выражение.

— И такой человек был всего один, — улыбнулся Антон.

— Вася, — подсказала Алена.

— Я, кстати, не говорил Ваське, что ты его подозревала, а то бы он обиделся, — ухмыльнулся Антон. — Нет, это не Васька, он не знал, что я в Питере в командировке, он думал, что я в области пытаюсь пробить беседу с отцом Милены. А знала про все это только скромная девочка Варя.

— Варя?!! — Алена аж подпрыгнула. — Не может быть?

— Может. Я приезжал к Мишке в больницу и спрашивал, что передать Милене, она крутилась рядом, все слышала. А про наши отношения с тобой ей мог напеть двоюродный брат… Стас.

— Она сестра Стасика?!

— Да, может тебе сначала всю историю рассказать?

— Да, очень хочется с начала послушать, а то я теперь ничего не понимаю.

— Тогда пошли вон по той дороге, — указал Антон на развилку, — там длиннее, успею рассказать.

— А дело было так, — медленно произнес Антон, — жил был на свете простой паренек Миша, который благодаря своему труду и упорству попал на очень престижный факультет. И была девочка из золотой молодежи, Милена, которая тоже умница — красавица. И как-то сразу они приметили друг друга, сначала просто дружили, беседы вели, в кафешки ходили, потом у них любовь случилась. Но характеры у обоих — не сахар, да и родственники все время лезли. Мама Миши тоже ведь не в восторге была, что сын с такой фифой связался, считала блажью — рыбки на птичках не женятся. Короче, влюбленные то ссорились, то бурно мирились, страсти кипели.

А рядом с ними училась скромная девочка Варя — вундеркинд, разумница и, как и Миша, всего добившаяся сама. И наш благородный Миша взял мелкую под покровительство, такая она хрупкая на вид, беззащитная, правдоискательница, и увлечениями Миши интересовалась, в отличии от Милены, которая не любила архивную пыль глотать. Всем Варя хороша, только влюблен вот Миша был в другую.