Сталин и Черчилль - Олег Ржешевский

Черчилль отвечает, что нам придется изобразить дело таким образом, что операции «Факел» представляют собой выполнение англо-американского обязательства о втором фронте, но главная цель состоит в том, чтобы не дать противнику успокоиться, что ему не придется защищать Французское побережье в этом году. Черчилль говорит, что он отнюдь не хотел бы поставить себя в положение защитника необходимости невыполнения обязательства об открытии второго фронта в 1942 году. Он, конечно, мог бы это сделать на секретном заседании парламента, и это было бы легко сделать, так как он пользуется поддержкой большинства парламента, но надо иметь в виду, что мы должны поддерживать объединенный фронт борьбы против Германии, несмотря на отдельные обиды, поэтому чрезвычайно важно не выдать Германии то, что в 1942 году не будет второго фронта в Европе.

Тов. Молотов говорит, что, конечно, это правильно, что не следует выдавать своих намерений противнику, но надо сделать так, чтобы причинить вред противнику и влить бодрость в союзников.

Черчилль соглашается с этим. Он говорит, что считает чрезвычайно важным установить дружественные, хорошие и искренние отношения с тов. Сталиным, какие у него установились с Рузвельтом, чтобы можно было говорить о вещах без обиды для друг друга. Он прибыл сюда и говорил еще с некоторыми неудобствами, он хотел бы воспользоваться своим пребыванием здесь, чтобы установить с тов. Сталиным дружественные отношения и позже обмениваться с ним мнениями, как с хорошим другом.

Тов. Молотов говорит, что он не сомневается в том, что между Черчиллем и Сталиным установятся взаимное понимание и хорошие отношения. Тов. Сталин очень умный человек, он понимает, кто такой Черчилль и его возможности, но он хотел бы добавить пожелание, чтобы приезд Черчилля в Москву ознаменовался бы приливом бодрости в СССР и в Красной Армии и чтобы немцы поскорее это почувствовали. Он, тов. Молотов, полагает, что это желание разделяет тов. Сталин и советское правительство.

Черчилль с этим соглашается и спрашивает тов. Молотова, считает ли он целесообразным, если он, Черчилль, еще раз встретится со Сталиным.

Тов. Молотов отвечает, что это целиком зависит от решения самого Черчилля.

Черчилль говорит, что он хотел бы встретиться с тов. Сталиным сегодня вечером в 10 часов. В это же время английские и советские военные могли бы обсудить технические вопросы тех операций, о которых он говорил. В этом случае он, Черчилль, смог бы вылететь обратно в субботу вечером или в воскресенье утром.

Тов. Молотов обещает передать пожелание Черчилля тов. Сталину, и он не сомневается в том, что тов. Сталин отнесется к этому очень внимательно.

Тов. Молотов спрашивает Черчилля, правильно ли мы делаем, что не пропускаем телеграммы иностранных корреспондентов о пребывании Черчилля в Москве.

Черчилль отвечает, что он хотел бы обсудить с тов. Молотовым вопрос о публичности его пребывания в Москве.

Тов. Молотов отвечает, что он примет активное участие в этом обсуждении, но подчинит свое решение желанию Черчилля.

Тов. Молотов говорит, что мы должны составить такое коммюнике, которое ободрило бы Красную Армию и союзников и было бы чувствительным для противника.

Черчилль соглашается с этим и заявляет, что в коммюнике можно было бы указать, что он прибыл в Москву, а опубликовать коммюнике, например, когда он будет в Каире.

Тов. Молотов говорит, что этот вопрос можно будет обсудить.

Тов. Молотов спрашивает, удобно ли чувствует себя Черчилль на даче и не требуется ли его, тов. Молотова, вмешательство в дела на даче № 7.

Черчилль говорит, что он весьма удовлетворен своим пребыванием на даче.

* * *

После обеда 14 августа, который сопровождался многочисленными тостами, Сталин предложил Черчиллю посмотреть кинокартину «Разгром немцев под Москвой». Черчилль ответил, что хотел бы видеть этот фильм, но сегодня уже поздно. Сталин сказал, что в этом случае можно передать Черчиллю копию фильма при отъезде. Черчилль поблагодарил и добавил, что посмотрит эту картину у себя в Чекерсе.

Следующая встреча двух лидеров состоялась 15 августа. За день до этого Черчилль направил Сталину специаль ное послание («Памятную записку») в ответ на меморандум советского лидера по поводу второго фронта. В меморандуме Сталин констатировал, что отказ Великобритании открыть второй фронт в Европе в 1942 г., наносит большой ущерб Красной Армии и общему делу союзников. Черчилль в своем послании вновь изложил достоинства операции «Факел» и заявил, что ни Англия, ни США «не нарушили никакого обещания» в отношении Советского Союза. Он понимает, какую боль и разочарование привез в Москву, имея в виду невозможность для Англии и США открыть второй фронт в 1942 г. Однако именно поэтому он полагал, что «лучше ему самому приехать в СССР» и «достигнуть личного взаимопонимания со Сталиным». Он надеялся на то, что и Сталин «чувствует, что в этом отношении был достигнут успех». Смысл ответа Сталина сводился к тому, что он и Черчилль узнали и поняли друг друга, «и если между ними имеются разногласия, то это в порядке вещей, ибо между союзниками бывают разногласия». Он был склонен смотреть на дело «оптимистически».

Черчилль сообщил Сталину секретные сведения о переброске на Британские острова американских войск. К 9 апрелю 1943 г., как планировалось союзным командованием, их число должно было достигнуть 1 043 400 человек. Британский премьер сказал также, что положение с транспортом вскоре должно улучшиться. Американцы организуют надежную систему конвоирования судов, а англичане обеспечат за собой превосходство в воздухе.

Сталин спросил Черчилля, надеется ли тот, что операция «Факел» удастся. Черчилль ответил утвердительно. Советский лидер заявил, что, хотя эта операция не связана прямо с Россией, «косвенно ее значение очень велико потому, что успех операции — это удар по странам «оси»».

Черчилль поддержал тему и сказал, что одновременно с осуществлением операций в Северной Африке будут предприняты бомбардировки Сицилии и Италии. Это, в свою очередь, заставит немцев оттянуть свои силы для защиты территорий на Западе. Более того, «чтобы держать Гитлера в состоянии напряжения в ожидании нападения на пролив (Ла-Манш. — Ред.), в августе будет проведен серьезный рейд на Французское побережье. Этот рейд будет представлять собой разведку боем, в которой примут участие 8 тыс. человек и 50 танков…

В заключительной части беседы Черчилль напомнил Сталину, что предупреждал Советское правительство о предстоящем нападении Германии весной 1941 г., когда сообщил о переброске немецких танковых дивизий с Балкан в Польшу. На это советский лидер ответил, что «мы никогда в этом не сомневались», но, что он, Сталин, «хотел получить еще шесть месяцев для подготовки к этому нападению».

Британский премьер также сообщил, что недавно «германский посол в Токио просил японцев выступить против СССР», однако «Япония отказалась это выполнить». Сталин поблагодарил Черчилля за эту информацию.