Жених для васконки - Виктория Мельникова

Я встрепенулась: получается, месье Оливье уже успел прочитать мои мысли, но вот насколько «далеко» он забрался? И это я еще старалась не думать о разговоре двух незнакомцев! Ну, вот опять!

— По-моему, в этот раз вы задумали невозможное, месье Ноэль, — усмехнулся учитель, отчего-то победно посматривая на некроманта.

Ноэль улыбнулся и, быстро наклонившись ко мне, впился в мои губы поцелуем.

Где-то сбоку вскрикнул месье Эрик, а месье Оливье закашлялся.

А в моей голове стало пусто-пусто….

*В мире Эвон существует правило: шнуровка сзади — платья для настоящих ледибальные платья, шнуровка по бокам — ученическиедля среднего звена, шнуровка спереди — для крестьян и иже с ним

Коридор, залитый светом, по которому звуки разносятся далеко-далеко, трое мужчин и я.

Я волнуюсь, потому что один неверный шаг или мысль могу стоить мне жизни, да что там, благополучия моей стране! Месье Оливье что-то говорит, но я его почти не слушаю. Разве столь это важно? Но вот Ноэль сжимает мое предплечье, наклоняется (у него теплое дыхание и от него пахнет фиалками) и…

— Мадемуазель Эвон! Прекратите уже думать об этом поцелуе! — раздраженно высказался месье де Грамон, дергая плечом.

Легко сказать! А что делать мне? В том коридоре Эрик за моей спиной так и ахнул, даже месье Оливье поперхнулся, увидев бесчинство Ноэля.

Сам же Ноэль, словно ничего и не произошло, потянул меня за собой в сторону выхода из здания. В моей голове было пусто, что, столкнись я с кем-нибудь лбами, послышался бы звон. Какие там воспоминания о заговорщиках? Только та самая ковыль, о которой я раньше безуспешно себе твердила. Опомнилась я только, когда месье Ноэль помогал мне сесть в карету.

Всю дорогу до городского дома Авроры я старалась не смотреть на сидящего напротив некроманта. Мою голову занимали самые разные мысли и, вот уж точно, о произошедшем на балконе даже не думалось. Почему Ноэль так поступил? Неужели до него дошли слухи о произошедшем на факультативе по иллюзиям и он решил, что я доступная цель! Или все-таки это возможность спасти меня? Поди разберись! Тем более что сам Ноэль не сказал ни слова и, кажется, дремал.

Даже хорошо, что приехав в поместье, некромант первым делом отправился на кухню, проверить как там его матушка. Надеюсь, он не пошел признаваться мадам Элоизе в нашем грехопадении? Страшно представить, что подумает женщина обо мне. Я бы на ее месте точно оградила Ноэля от общения с столь легкомысленной особой.

— У вас было какое-то важное сообщение, да? Что значит то послание, которое передал Эрик?

Месье де Грамон взял меня за плечи и хорошенько тряхнул. Я так увлеклась собственными терзаниями, что совсем позабыла о важном деле!

— Мадемуазель Эвон, забудьте что говорят досужие кумушки. Совместное обучение и ввели для возникновения соблазнов между учениками. Популяция магов медленно угасает, мадемуазель, чем больше браков между одаренными — тем лучше.

Я удивленно посмотрела на месье де Грамона. Что за ужас он говорит? А как же нормы морали, мнения окружающих? Этикет в конце концов! Последний я, правда, и сама предпочитаю помнить выборочно и на людях, но есть же какие-то рамки у общества.

— Вспомните, Эвон, та мадемуазель из вашей прошлой академии, Амелия — выйдет замуж так вообще не девицей, и ничего. У кого-то изменилось к ней отношение? Разве вы стали думать хуже об этой девушке?

Я помотала головой. Ну как же так, это же Амелия! Разве могу я забыть ее добрый нрав и открытую улыбку. И девушка же выходила замуж!

— Если дело только в статусе, я могу сказать Ноэлю, что вы готовы стать его женой, ради того чтобы смыть этот позор.

Я испуганно посмотрела на менталиста и замотала головой еще усерднее. Нет, замуж я, конечно, собиралась, но скорее на перспективу, когда-нибудь после окончания академии, а не прямо сейчас! Жениха еще должен одобрить дедушка. Хотя сдается мне, старый виконт останется вполне доволен Ноэлем.

— О, вы уже почти способны нормально соображать, мадемуазель, я рад, а то ваши метания из разряда: «я бедная, несчастная, опозоренная», меня уже порядком начали раздражать. Прекрасно, что у нас остаются такие чистые девушки, но это иногда утомляет.

— Столица оказывается опасное место, — вздохнула я, имея в виду все разом: и планы незнакомцев и отношение к поцелуям.

— Привыкайте, — пожал плечами месье де Грамон. — Вам тут еще долго жить.

Если, конечно, раньше меня не убьют, то долго — еще полтора года учебы. Это же целая вечность.

— Итак, мадемуазель, если у вас из головы окончательно ушли все мысли о поступке месье Ноэля, вернемся к вашему появлению в кабинете месье Оливье. Знаете, Эрик был столь эмоционален в описании вашего внешнего вида, что мне пришлось вызывать племянника.

— А почему он не пришел? — удивилась, усаживаясь в кресло, на которое жестом указал мужчина.

Наверное, племянник самого месье де Грамона оказался бы весьма влиятельным, чтобы вывести меня из академии без лишнего шума и не пришлось бы целоваться с Ноэлем в присутствии посторонних.

Посмотрела на месье де Грамона и поняла, что я где-то просчиталась, очень уж осуждающее выражение лица было у менталиста. Значит это некая доступная информация, которую я должна знать. Но видела ли я кого-то незнакомого? Тут мне вспомнились слова месье Оливье и меня осенило:

— Месье Ноэль?!

— Вы правы, мадемуазель, — снисходительно улыбнулся менталист. — Отец Ноэля, месье Людовик, мой кузен, по материнской линии. Младшая ветвь наследования, так сказать.

Я выдохнула — кузен! Все гораздо проще, чем звучало на первый взгляд, а то уже успела себе придумать целый роман на несколько томов, что именно Ноэль — дофин, которого вынуждены были спрятать в глуши из-за заговорщиков еще в раннем детстве (ведь сестра месье де Грамона — королева!). И я теперь (после того поцелуя) кандидатка в невесты принца и как следствие, главная жертва двоих незнакомцев с балкона.

— У вас богатая фантазия, мадемуазель, — сухо обронил месье де Грамон.

— С чего я могу начать? — Я поежилась под внимательным взглядом мужчины и решила сделать вид, что последних пар минут разговора просто не было.

— С начала, мадемуазель, — хмыкнул менталист. — Что послужило причиной нашей сегодняшней встречи? А то в вашей голове такая каша, что меня уже подташнивает.

Я задумалась. А что собственно может быть первоисточником? Не просто же мой обморок на балкончике! Но и бал, и «отравленная» вода, и пажи!

— Так-так… — кивнул мужчина, заходя мне за спину.

Это оказалось определенно верным решением: я вздохнула свободнее, когда месье де Грамон прекратил сверлить меня взглядом.

Пажи-пажи! Мне запомнился только Эрик, но ведь в зале были и другие мальчишки: они приносили и уносили графины со свежей водой, меняли игры за столами. Но могу ли я представить их лица?