Спустя десять счастливых лет - Элис Петерсон

Последней прибывает Моника. Тихонько пробравшись, она усаживается рядом с красивым австралийцем, Скоттом.

– Шардоне всегда неверно оценивают, – объясняет Джо.

Я раздаю ученикам бокалы со стручками ванили, кусочками масла, медом или дыней, главными отличительными чертами этого вина. Ученики принюхиваются, потом передают бокалы соседям по столу. Упражнение должно помочь им различить эти ароматы в вине.

Вдохнув запах меда, Джанет испускает блаженный вздох.

– Напоминает о детстве.

Кто-то улыбается.

– Отличная идея, Джанет, – говорит Джо, и я ему очень благодарна. – Вино способно пробуждать воспоминания, например, о детстве. Кто из присутствующих любит шардоне?

– Нет, я вряд ли, – будничным тоном отзывается Джанет.

– Не все виды шардоне, – отвечает Адам. – Их надо выбирать с осторожностью.

– Верно, Адам, их действительно очень много. Так, сейчас Ребекка раздаст копченого лосося. Возьмите два кусочка. – Джо кивает в сторону Генри.

– О, восхитительно! – восклицает Джанет.

– Ранее мы уже обсуждали, что блюда с повышенной кислотностью и множеством специй, как в тайской кухне, хорошо сочетаются с винами совиньон-блан. Теперь я хочу, чтобы вы мне сказали, что лучше подойдет к копченому лососю: совиньон или шардоне? Одно из них дополнит вкус рыбы, однако не смешается с ним и освежит. Так, возьмите бокал номер три.

– Бокал номер три, – повторяет Джанет.

Джо собирается подойти, чтобы помочь ей, но Адам и Генри его опережают.

– Дело в том, что я слепая, – извиняется она.

– Какая разница, – пожимает плечами Адам. – Моя мама Мэвис говорит, что я не такой, как все, но и это не важно.

– Вот, – произносит Генри, бережно вручая ей нужный бокал. Есть у него волосы в носу или нет, Генри добрый человек.

– А теперь попробуем вслепую, – хлопает в ладони Джо, чтобы ученики прекратили разговоры. – Возьмите бокал номер десять.

– Так, а это который, – бормочет Джанет под аккомпанемент звякающих бокалов.

Генри тоже в растерянности. Адам ловко выручает их обоих.

– Это все так весело! – Джанет держит бокал вверх ногами. Ох, мамочки, она же не пользуется плевательницей.

– Хорошо, а теперь представьте, что вы в ресторане, и в меню значится некое «Пюйи-Фюме». Что бы это могло быть? – в конце занятия спрашивает Джо.

– Совиньон-блан! – уверенно выкрикивает Адам.

– А где находится его так называемая духовная родина?

– Долина Луары! – хором отвечают Адам и Генри. Скотт и Моника перешептываются.

– Ла-лу-лу-Луары, – выдает Джанет, которая уже час методично напивается.

К концу вечера она с блаженной улыбкой успевает заснуть на широком плече Генри, опустошив все бокалы.

Раскрасневшаяся после выпитого, Джанет еще раз благодарит нас с Джо.

– Давненько у моих вкусовых рецепторов не было такого раздолья.

Она, пошатываясь, поднимается вверх по лестнице под руку с Мишелем.

– Позаботьтесь о ней, Мишель! – прошу я вдогонку. – Это ценный груз!

Потом Джо провожает меня домой. Машину забрал папа, который хотел погулять с мамой в городе – на радостях, что японцы скупили его фарфор. Джо находит это увлечение забавным; его отец страстно любил рыбалку.

Стоит прохладный вечер, и я думаю о Джанет, которая совсем одна в темном доме. Меня восхищает то, как она все эти годы справлялась без зрения и без Грегори. Надеюсь, она быстро заснет и увидит во сне виноградники юга Франции.

– Джанет понравился Мишель, – говорю я. – Кажется, у нее появился новый друг.

– Он замечательный. «Все для моих клиентов, – изображает его Джо. – Ложусь спать с телефоном, и если клиент позвонил посреди ночи, я приеду. Дин-дон. Двадцать четыре на семь, к вашим услугам».

Я улыбаюсь. Мне непривычно видеть Джо беспечным и веселым. Мы проходим мимо группки веселящихся подростков.

– Невольно чувствуешь себя старьем, да? – спрашивает Джо.

– И жирдяйкой. Смешно: их вечер только начинается, а мы уже идем домой спать.

– Вовсе не смешно. – Джо качает головой. – Это трагедия. У меня завтра выходной. Сейчас я, по идее, должен закатить гулянку.

– А как насчет хорошей чашечки травяного чая у меня в гостях? – предлагаю я.

– Идеально.

Мы идем дальше в приятной тишине.

– Как ты сегодня? После той вечеринки, – вдруг спрашивает Джо.

– Нормально. Честно. Спасибо, что спросил.

Подходим к дому моих родителей.

– Бекка, – в голосе Джо звучит беспокойство, – Пита рассказала мне, что она тебе выдала. Иногда она ляпает, не подумав. Она импульсивная, но не обязательно… Ох, слушай, я не пытаюсь ее оправдать, только вряд ли она намеренно хотела тебя обидеть.

Открываю входную дверь, кладу ключи на столик.

– Знаю. Просто я никого себе не найду. Не хочу искать.

Мы идем на кухню.

– Понимаю. – Джо смотрит, как я ставлю чайник.

– Иногда люди думают, что можно вот так легко переключиться и жить дальше.

– Она не это имела в виду.

– Я не только про Питу.

– Пита никого не теряла. Сложно такое понять, пока гром не грянет. Но она очень сожалеет.

– Спасибо, Джо. И, честно, все в порядке, – говорю я, не желая, чтобы он переживал.

– Слушай… а не могла бы ты ей сказать это сама? Позвонить?

– О'кей, – киваю я. – Конечно.

Однако я знаю, что сделаю это скорее ради него, чем ради нее.

– Спасибо. – Джо колеблется. – Хоть сейчас ты и не думаешь, что способна кого-нибудь встретить, но через несколько лет…

– Нет, Джо, – возражаю я и беру пару кружек. – Никого я не встречу. Исключено.

Еще раз жму на кнопку звонка и уже собираюсь возвращаться домой, думая, что плохая это была идея, как…

– Да, – оживляется домофон.

– Джо, это Бекка.

Он открывает дверь в пижаме.

– Ой, черт, я тебя разбудила? Надо было позвонить заранее.

– Мой косяк. – Джо бросает взгляд на часы. Сейчас десять. – Заснул на диване, – поясняет он, разминая шею, и приглашает меня войти. Ему явно любопытно, зачем я пришла.

– Я купила нам круассанов и… – начинаю я, стоя возле камина, и заглядываю во второй бумажный пакет, – кексов с черникой. Они очень вкусные, если разогреть. О, и кофе тоже взяла. – Сую Джо одноразовую подставку со стаканчиками капучино. – Подумала, раз у тебя сегодня выходной, то я могла бы угостить тебя завтраком.