Советские партизаны. Легенда и действительность. 1941-1944 - Армстронг Джон

Ниже уровня фронтовых штабов, в тех случаях, когда отдельные армии поддерживали тесный контакт с действовавшими в тылу у немцев партизанскими отрядами, при армейских штабах создавались оперативные группы[134]для координации действий партизан и регулярной армии. В организационном плане эти группы представляли собой миниатюрные фронтовые штабы, в составе которых иногда даже были крупные партийные работники из партийных организаций региона, находящегося в зоне ответственности армейского командования. Но звания начальников оперативных групп были ниже, чем у начальников фронтовых штабов, а технический аппарат был меньше и проще по своей организационной структуре. По всей видимости, попыток создания оперативных групп при каждой структуре армейского командования не предпринималось; они создавались только там, где в них возникала острая необходимость. Оперативные группы играли важную роль в управлении действиями партизан, а в отдельных случаях принимали меры для их снабжения, но они, как правило, не занимались решением кардинальных политических вопросов и вопросов назначения и отстранения командных кадров.

Внести ясность в поднятые выше вопросы может помочь рассмотрение на конкретном примере одного из фронтовых штабов и подчиненных ему командных структур. Вероятно, из всех фронтовых Штабов самую сложную организационную структуру имел Штаб партизанского движения Калининского фронта, поскольку он руководил действиями партизан в двух областях РСФСР и в одной области в Белоруссии. Штаб размешался в городе Торопце в Калининской области. Его возглавлял полковник С.С. Бельченко, являвшийся секретарем Центрального комитета Компартии Белоруссии, а после войны занявший пост народного комиссара внутренних дел Белоруссии. Вполне понятно, что, как начальник Штаба партизанского движения Калининского фронта, он официально являлся членом военного совета этого фронта и представителем Центрального штаба партизанского движения. Также вполне вероятно, что в составе штаба была группа представителей Белорусского штаба партизанского движения. В штабе существовали следующие структурные подразделения: оперативный отдел, отдел разведки, отдел связи, отдел кадров, интендантский отдел и шифровальный отдел. В распоряжении штаба находилось двадцать пять самолетов.

Управление партизанскими отрядами в зоне Калининского фронта напрямую осуществлялось тремя органами. Часть отрядов находилась в прямом подчинении фронтового штаба. Действия остальных контролировались двумя оперативными группами, подчиненными Штабу партизанского движения Калининского фронта. Одна из таких оперативных групп находилась при штабе 3-й ударной армии; ее руководителем был старший батальонный комиссар Соколов. Большинство подчиненных этой группе отрядов действовали в Калининской области, но очевидной связи между оперативной группой и местной администрацией и партийными организациями не прослеживается. Вторая оперативная группа существовала при штабе 4-й ударной армии, контролировала действия большинства партизанских отрядов Витебской области и имела тесную связь с Витебским обкомом партии. Как будет показано ниже, и фронтовой штаб, и подчиненные ему оперативные группы в отдельных случаях отдавали приказы партизанским отрядам напрямую, а в других – через оперативные группы в оккупированных районах.

Центральный штаб партизанского движения осуществлял реальное управление фронтовыми штабами, в частности в вопросах, касающихся назначения и отстранения командных кадров, а также в вопросах проведения важных в политическом или стратегическом отношении операций. Но условия проведения военных операций в районах, находящихся в непосредственной близости от линии фронта, требовали установления двойной подчиненности для фронтовых штабов, и на практике многие приказы на проведение партизанских операций исходили от военного командования фронтов. Введение системы партизанских штабов на уровне фронта, пожалуй, в основном служило цели установления совместного контроля партии и армии над действовавшими в прифронтовой полосе партизанами и восстановления престижа партии и партизанского движения в целом.

Отношения Центрального штаба с территориальными штабами были более тесными. По всей видимости, Штаб партизанского движения юга не являлся очень важным, поскольку в его подчинении находились всего несколько разбросанных отрядов[135]. Белорусский штаб партизанского движения (образованный 9 сентября 1942 года) играл более важную роль. Выше в этом разделе отмечалось, что выполнявшие функции организаторов партизанского движения группы парашютистов были сравнительно важны для южных, центральных и западных регионов Белоруссии, то есть для тех частей республики, которые были удалены от фронта. По мере достижения этими группами успеха в организации партизанских отрядов у местных партийных организаций также появлялась возможность восстанавливать свои силы. К началу 1943 года областные комитеты партии были воссозданы или возрождены в большинстве областей Белоруссии и играли важную роль в оказании помощи партизанам и организации сопротивления немцам. Примерно в это же время были организованы областные партизанские штабы. При недостатке информации невозможно точно определить распределение функций и ответственности между двумя этими центрами, но, скорее всего, партийные комитеты здесь играли более важную, чем везде, роль в подборе командных кадров партизан, контроле за гражданским населением и даже в выборе целей для проведения операций[136].

Можно предположить, что возрождению партийных организаций в качестве главной составляющей партизанского движения мешало присутствие отрядов парашютистов, подготовленных в Красной армии и получавших инструкции от армейского командования. Но, как отмечалось выше, большинство членов этих групп и все офицеры специально отбирались партийными организациями. Часть из них была отобрана не принадлежащими к Компартии Белоруссии партийными работниками, в частности, их отбор вели работники партийного аппарата Москвы, и есть ряд свидетельств, что между этими «иностранцами» и местными партийными организациями возникали трения[137]. Решением этой проблемы, пожалуй, могло стать использование «москвичей» в качестве ударной силы, когда их отправляли в удаленные западные и южные районы, где были более трудные условия и партийные организации понесли больший урон, а при этом командование партизанами передавалось областным штабам в Минске и Бобруйске[138]. В этой связи важно отметить, что отнюдь не все «парашютисты» не были белорусами, многие (вероятно, большинство) из заброшенных в начале 1942 года были людьми, бежавшими из Белоруссии перед наступлением немцев. Часто среди них были партийные работники, направляемые для пополнения рядов партийных организаций тех районов, откуда они эвакуировались. Таких людей было много в составе территориальных штабов, образованных позднее в том же году.