Путеводитель по англичанам - Дэвид Бойл

История «Летучего шотландца» принимала драматический оборот дважды — во время Гонок на север в августе 1888-го и в августе 1895 года. Хотя администрация не признавала, что это и вправду гонка, на деле управляющие основных железнодорожных линий Западного и Восточного побережий активно боролись за звание самого быстрого экспресса. Соревнование началось в 1888 году, когда Лондонская и Северо-Западная железная дорога в последнюю минуту объявила, что переносит время прибытия своего дневного экспресса в Шотландию на один час. Толпы радостными криками провожали отправляющиеся с Юстона и Кингс-Кросс поезда и так же восторженно встречали их, когда они прибыли в Карлайл в середине ночи. Поезд, несущийся сквозь тьму к Эдинбургу и далее в Абердин, сопровождали репортеры.

Положить конец соперничеству помогли две причины. Во-первых, прибытие поезда в Абердин в половине пятого утра было совершенно бесполезно для всех, и во-вторых, в 1896 году один из поездов сошел с рельсов на высокой скорости. После этого компании согласились прекратить это негласное соревнование.

Когда в 1927 году поезд Лондонской и Северо-Западной железной дороги, получивший название «Летучий шотландец», начал курсировать между Лондоном и Эдинбургом, он следовал без остановок: вторая смена машинистов и пожарных садилась в экспресс на ходу. Уже тогда их конкуренты из Железной дороги Лондона, Мидленда и Шотландии запустили новый поезд, который отправлялся в то же время и следовал без остановок до Глазго. Локомотив для «Летучего шотландца» был испытан еще в 1924 году и подтвердил свои технические возможности: составу тогда удалось впервые развить скорость до 100 миль в час.

Это были дивные времена: в поезде имелись вагон-ресторан и цирюльник. Но эти дни ушли, а в 1958 году паровой локомотив «Летучего шотландца» заменили дизельным. Сегодня те, кому нужно быстро попасть из Лондона в Эдинбург, обычно покупают билет на самолет. В наши дни поезд, который рекламируют под названием «Летучий шотландец», делает остановки в Йорке и Ньюкасле и движется в среднем со скоростью чуть меньше 100 миль в час. Совсем не то что раньше.

Сейчас, когда речь заходит о «Летучем шотландце», англичан обычно посещают сразу три воспоминания. Первое — само путешествие, багажные сетки над головой, зеркала за креслами в купе, проводники в черной форме и прогулка по окутанной паром платформе на обратном пути из буфета, куда выходишь, чтобы выпить чаю с тостом. Второе — короткий документальный фильм «Ночная почта», выпущенный в 1936 году английским ведомством связи, где звучит стихотворение У. Х. Одена и музыка Бенджамина Бриттена. И наконец, локомотив № 4472, вставший на рельсы в 1923 году и до сих пор странствующий по железным дорогам страны.

Уже столетие он с нами. Среди великих болот, на равнинах Йорка, в горных деревнях северо-востока и на пограничных фермах люди многие годы сверяют по нему часы.

С. Гамильтон Эллис о «Летучем шотландце» (1968)

Ни один английский композитор не может сравниться с Артуром Салливаном в умении создать мелодию, которую так и хочется напевать себе под нос. Английские интеллектуалы смотрят на оперетты Гилберта и Салливана свысока, словно упрекая в том, что они не дотягивают до уровня Глайднборнского фестиваля или Королевской оперы, часто именуемой Ковент-Гарденом. Там оперетты почти никогда не ставят («Что, никогда? — Ну почти никогда!»).

Великая эпоха песен закончилась в 1960-е, но началась она в 1860-х, и Салливан, сын капельмейстера, уже в восемь лет умевший играть на всех оркестровых инструментах, стал одним из ее первых вестников. Он был автором не только популярных мелодий («Бедные скитальцы» и «Солнце, чьи лучи»), но и подлинной викторианской классики («Потерянный аккорд» и гимны). Он написал музыку для одного из самых красивых и мелодичных гимнов — «Это случилось в ясную полночь».

И хотя Салливана раздражали смехотворные сюжеты оперетт и то, сколько времени они у него отнимали — тогда как он мечтал писать величественные оперы, — именно его музыка помогла сочинениям Гилберта оставаться на сцене более ста лет.

Уильяма Швенка Гилберта никак нельзя назвать младшим партнером в этом творческом союзе. Он был современным и передовым театральным драматургом, четко представлял, какими должны быть его произведения, и добивался выполнения поставленной задачи с мрачной целеустремленностью.

Тексты и чувство юмора Гилберта, несомненно, выдержали испытание временем: комические речитативы «Есть список у меня» и «Современный генерал-майор» находят отклик у зрителей и в наши дни. Его блестящая сатира на английское правительство продолжает жить в оперетте «Микадо» (хотя английское правительство, верное себе, в 1907 году запретило представлять «Микадо» во время государственного визита японского принца, чтобы избежать дипломатического скандала).

Гилберт был тираном со взрывным характером и внезапными приступами великодушия. Затяжной спор о покупке ковра чуть не положил конец его партнерству с Салливаном и Оперным театром Д’Ойли-Карта. Но то, чего не сделал ковер, завершил ряд провальных постановок в 1890-х годах. В конце концов публика выросла из Гилберта и Салливана, декорации трупп Д’Ойли-Карта за время многочисленных турне пришли в негодность, и только блистательная новая постановка «Микадо» в Английской национальной опере в 1987 году, а также великолепная работа режиссера Майка Ли в фильме «Кутерьма» (Topsy-Turvy) в 1999 году сумели вернуть моду на Гилберта и Салливана.

Ричард Д’Ойли-Карт и его жена Хелен были ключевым элементом в партнерстве Гилберта и Салливана. Они заключили общее соглашение после того, как предыдущие деловые партнеры Д’Ойли-Карта, совсем потеряв голову, подослали людей, чтобы разобрать и похитить театральные декорации прямо во время представления оперетты «Ее Величества корабль “Фартук”» (HMS Pinafore).

Музыка Салливана позволила блестящей, но недолговечной в силу своей злободневности сатире пережить свое время и стать весомым вкладом в английскую культуру: не каждый композитор смог бы так изящно обыграть противостояние фей и палаты лордов в «Иоланте» или женитьбу главного судьи на главной свидетельнице в «Суде присяжных». Кроме того, свою роль сыграла убежденность Салливана в том, что для сочинения музыки ему нужны эмоции, что заставляло Гилберта (насколько Гилберта вообще можно было заставить) придумывать сюжеты, имеющие шанс остаться в веках.

Их сотрудничество началось в 1871 году с оперы «Феспид», либретто и музыка которой теперь утрачены, и закончилось катастрофическим «Великим герцогом» в 1896 году.

Салливан не был женат, но был замешан в нескольких любовных интригах, в том числе с американской светской львицей Фанни Рональдс. До этого он поддерживал тайную связь одновременно с двумя сестрами, дочерями инженера Джона Скотта Рассела. Как многие английские джентльмены, он любил бывать в Париже, увлекался азартными играми, имел склонность к одним английским видам спорта и совершенно не терпел другие. «Я видел в жизни немало плохих игроков в теннис, — сказал как-то его ведущий актер Джордж Гроссмит, — но таких, как Артур Салливан, — никогда».