Дарующий мир - Алиса Евстигнеева

Во вторник Ванька сходил на тренировку, но его оттуда забирал Слава, у меня опять была работа, только на этот раз по-настоящему. Из офиса выехала гораздо позже десяти, а когда приехала домой, сын уже спал, поэтому вопрос о том, как там тренер, отпал сам собой. Муж накормил меня ужином и сел копаться в рабочих документах, пока я убиралась на кухне, прикидывая, что можно быстренько приготовить на завтра.

После полуночи муж всё-таки утащил нас обоих спать, не забыв хорошенько обнять меня и, слегка прикусив кромку уха, шепнуть, что ужасно соскучился. Внутри меня всё ухнуло… от той гаммы чувств, что моментально образовалась на душе. Здесь было всё на свете: и чувство ответной нежности, и радость от того, что он проявляет чувства по отношению ко мне, и чувство вины за все мои сомнения-метания, и грусть вперемешку с тоской по Дамиру, и… облегчение от понимания того, что ничего не будет. Хотя бы потому, что оба слишком устали для сексуальных подвигов в постели, да и Слава уже вовсю засопел, уткнувшись мне в шею. Он всегда легко засыпал, а я могла ещё часами лежать в кровати, ворочаясь с боку на бок и прислушиваясь к тишине дома.

Привычка сформировалась ещё до рождения Вани, когда я, оставшись одна в нашей старенькой с мамой квартире, до паники боялась засыпать одна. Мне тогда всё время чудилось, что тени бродят по стенам, а по углам скребутся призраки прошлого.

В среду была моя очередь заниматься Ваней. Он, как обычно, ждал меня под дверью нашей спальни, я же была сильно невыспавшаяся, отчего ощущала себя разбитой. Подхватив детёныша на руки, я утащила его умываться. И мы с ним просто долго сидели на краю ванной. Он как в глубоком детстве обхватил меня руками-ногами, а я раскачивалась из стороны в сторону: был в этом некий приступ одиночества, неожиданно случившийся с нами обоими.

В целом этим утром все были молчаливы, перекидываясь лишь редкими фразами-комментариями.

Вано разревелся уже в машине, крайне неожиданно, но и до ужаса горько. Я даже испугалась, резко вырулив к обочине.

-Яяя в-вчера ннне поуччч-частвовал в спппарринге, - слегка заикаясь, повинился сын.

-И что из этого? - гладя его по голове, не поняла я.

-Яяя обб-бещал Ддд-дамиру… - ещё горше простонал ребёнок.

-Он ругался?

Заяц отрицательно помотал головой, жалобно всхлипнув.

-Тогда что?

-Я его разочаровал! - вдруг достаточно чётко выпалил сын, после чего стыдливо покраснел и уткнулся мне в область подмышки. 

-Ну что за глупости? - удивилась я, уже достаточно неплохо успев изучить манеру общения тренера и понимая, что он не сможет причинить вреда Ване, даже если очень захочет. Каким-то неведомым образом Дамиру удавалось понимать Ивана в разы лучше, чем нам со Славой.

-Он, наверное, больше не пригласит нас в гости, - уже чуть подуспокоившись вздохнул сын.

-Пригласит, - сама того до конца не осознавая, пообещала я. - Я попрошу его об этом.

На это ребёнок ничего не ответил, лишь чуть сильнее сжал меня в своих объятиях. Дальше до садика добрались уже без эксцессов.

День прошёл вполне ровно. В обед позвонил тесть с напоминаем о том, что завтра они на ужин приедут к нам. Я вполне радушно заверила, что мы уже вовсю их ждём, а сама прикидывала в голове список дел, которые было необходимо выполнить к завтрашнему вечеру.

Вечером всей семьёй съездили в гипермаркет, затарившись продуктами на маленькую голодающую армию. Потом был дом, где не совсем довольный Слава бродил по комнатам с пылесосом, а я крутилась у плиты. Ванька сидел тут же и что-то рисовал в своём альбоме, при этом не разрешая мне заглядывать туда, вызывая у меня улыбку умиления.

Первым сдался сын, отчего-то уснув прямо за столом, хотя если быть честными, время уже было позднее. Слава отнёс ребёнка в детскую, а я продолжила колдовать над своими сковородками.

Спустя ещё час, когда я ставила очередной корж в духовку, сдувая с лица выбившуюся чёлку, муж вновь появился на кухне, перехватив меня поперёк живота, из-за чего я чуть не уронила уже испечённую основу, отдыхавшую на верху плиты.

-Мне показалось, что ты скучаешь, - проворковал он, целуя меня за ухом, за что я вполне ощутимо ударила его по руке. Но мужа это не остановило, и, сжав руки чуть сильнее, он оторвал меня от пола, я только и успела, что движением ноги толкнуть дверцу духовки, чтобы та закрылась.

-У меня торт печётся, - ворчала я на Ларина, пока тот со мной на руках шагал в спальню.

-Успеем, - игриво пообещал он мне. Я попыталась сопротивляться, но Слава был на удивление настойчив, расстёгивая мой домашний халат. От вчерашнего трепета, что кто-то меня любит и хочет, не осталось и следа, но при этом доводы разума подсказывали, что держать мужа на “голодном пайке” больше двух недель тоже не есть хорошо. И… наступив себе и своим желаниям на горло, я подчинилась. Хотя это, наверное, было нечестно, в первую очередь по отношению к нему, потому что муж искренне старался сделать так, чтобы мы оба получили удовольствие. Меня же раздражало всё, в том числе и его выверенные движения с ярко-выраженным нетерпением…

Я тоже старалась совершать какие-то телодвижения, чтобы уж совсем не выглядеть бревном в его и своих глазах, не забывая хоть иногда выказывать признаки удовольствия и умоляя судьбу о том, чтобы муж так ничего и не понял.

Когда всё закончилось, удовлетворённый Слава навис надо мной, улыбаясь своей сытой улыбкой, и поцеловал меня в голое плечо. Я же лежала на спине, зажмурив глаза, и отсчитывала секунды до того момента, как можно будет сбежать в ванную. Сама себе казалась до безобразия грязной и всё удивлялась, как Ларин этого не замечает. Как не испытывает ко мне никакого отвращения, когда я элементарно скатилась до того, что начала имитировать “любовь” к собственному мужу. Наконец-то он благостно вздохнул и перекатился на бок, а я, схватив халат, начала заворачиваться в него на ходу, чем лишь вызвала короткий смешок у супруга.

-Никуда твой торт не денется.

Торт и вправду никуда не делся. Лишь пригорел, однобоко и безнадёжно. Обнаружила я это уже после короткого душа и сначала ругалась на себя за нерасторопность и глупость, ибо после спальни надо было сразу же бежать на кухню, спасать корж. А потом незаметно для себя разревелась прямо на полу, сжимая прихватками горячий противень с почерневшей выпечкой. Истерика была беззвучной, и даже вполне контролируемой, но на самом деле я уже и не помнила, когда мне было настолько плохо. Слёзы лились по щекам, оплакивая испорченный торт, преданного мужа, который об этом ничего не знал, больно раннего парня и… запутавшуюся себя.

Часы на стене показывали половину первого ночи. Стрелки неумолимо бежали вперёд, отсчитывая ход времени. Был четверг. И два дня, как я не видела Дамира. А ещё мой день рождения, наступивший уже полчаса как. 

Происходящее наваливалось на меня неподъёмным грузом, заставляя чувствовать себя беспомощным и неожиданно... маленьким. Весь абсурд случившегося заключался в том, что мне нельзя было ничего делать. Вообще ничего и никак. Гордость и собственное нутро требовали бороться, а вот совесть и благоразумие заставляли держать себя в руках, плотно сжав кулаки. Если бы это касалось только меня одного… я бы тогда из кожи вон вылез, но добился бы её, завоевал. Но на другой чаше весов стояли Катя и Ванька, и каждое моё движение невольно било по ним.