Подари мне нежность - Донна Флетчер

Не самый лучший день для того, чтобы провожать мужчин в бой. Но Гонора не желала думать о предзнаменованиях. Она будет считать это хорошим началом для них всех. Разве ливень не омывает землю и не питает урожай? Разве не светит после него солнце, возвещая новый день?

Гонора заулыбалась и помахала мужу, хотя он так и не посмотрел в ее сторону. Это не важно, и прощается она с ним не потому, что выполняет долг жены, а потому, что ей так хочется. Она будет скучать по нему и волноваться, пока он не вернется.

Пусть Каван не ответил на ее поцелуй, такой храбрый и торопливый. Гонора не жалела, что поцеловала его. Ей нравится его целовать. Он так приятен на вкус, и после этого кожа у нее всегда горит. И Гонора твердо решила, что соберет всю свою отвагу и поцелует его еще раз.

Она смотрела вслед мужу даже тогда, когда отряд давно исчез из виду, а все остальные вернулись в большой зал. Она все стояла и смотрела до тех пор, пока первые капли дождя не упали ей на лицо и не заставили войти внутрь.

Каван обернулся, когда кто-то из воинов окликнул его, и, отвечая, увидел вдалеке свою жену. Она стояла и махала ему вслед. Он точно знал, что это она – почувствовал сердцем. Гонора не двигалась. Она становилась все меньше и меньше, превратилась в крохотное пятнышко и наконец исчезла из виду.

Мысли о ней удручали Кавана. Он должен думать только о грядущей битве и – надо надеяться – о спасении брата, и все же… Он не мог выкинуть жену из головы. Или он не может забыть ее поцелуй?

Каван оторвался от нее с большей неохотой, чем следовало. Если бы не необходимость искать брата, он подхватил бы ее на руки и…

Он хотел ее любить и не хотел ее любить. Он сходил с ума, когда думал о ней, но разве отец не предупреждал, что любовь может довести до сумасшествия?

Каван совсем не знает Гонору, но разве любовь зависит от того, сколько времени вы знакомы? Каван покачал головой.

– Что, уже отвергаешь один план сражения за другим? – фыркнул поравнявшийся с ним Лахлан. Каван что-то буркнул в ответ.

Лахлан ухмыльнулся:

– Сдается мне, у тебя в голове совсем другое сражение. Может, с твоей женой?

– Не твое дело! – рявкнул Каван. Лахлан расхохотался:

– Кто бы мог подумать? Каван Синклер влюблен!

– Предупреждаю, Лахлан…

– Предупреждай, сколько влезет. Мне нравится над тобой издеваться.

Каван обернулся и неожиданно озорно улыбнулся:

– Главное, не забывай, что настанет и твоя очередь.

Лахлан снова захохотал:

– К моему выбору жены любовь никакого отношения иметь не будет.

– Это ты сейчас так говоришь.

– И буду говорить. Моей женой станет послушная женщина, которая будет повиноваться каждому моему слову и хорошо мне служить.

– А верность?

Лахлан сверкнул греховной усмешкой:

– Я буду верно исполнять свой долг и хорошо с ней обращаться.

– Посмотрим, – задумчиво произнес Каван. – Посмотрим.

Гонора металась по спальне, сходя с ума от тревоги. Прошло уже четыре дня, а от Кавана не было никаких вестей. А что, если он ранен или, упаси Господи, опять попал в плен? Она даже подумать не решалась о последствиях этого.

Все эти дни Гонора была очень занята, хотя и весьма необычными делами – благодаря мужу. После нескольких его уроков она расхрабрилась и обрела некоторую уверенность в себе. В случае чего она уже сумеет себя защитить, и теперь Гоноре не терпелось научиться еще чему-нибудь. Она хотела стать сильной, и не только ради того, чтобы произвести впечатление на мужа, но и для того, чтобы начать уважать себя. Она подружилась с лучником по имени Джон и уговаривала его до тех пор, пока он не согласился показать ей, как управляться с луком.

Сначала Джон артачился, требовал, чтобы Гонора получила согласие мужа, но она сумела убедить его, что хочет сделать Кавану сюрприз.

В конце концов Джон сдался, однако заявил, что она может рассчитывать всего на пару занятий. Впрочем, он передумал, обнаружив у Гоноры отличные способности к стрельбе из лука. Казалось, оружие с готовностью подчиняется ее командам.

– У тебя природный дар, девица, – сказал Джон и теперь ежедневно учил ее стрелять.

Гоноре просто не терпелось показать Кавану, чего она достигла. Гонора жила надеждой на его скорое возвращение – в основном потому, что сильно скучала. Она уже привыкла быть рядом с ним, разговаривать, вместе гулять и очень хотела, чтобы муж снова был дома, чтобы они привыкали друг к другу и скрепили наконец свои брачные обеты, сделав брак законным.

В комнату ворвалась Адди, заставив Гонору вздрогнуть от неожиданности.

– Извини, что напугала, – засмеялась Адди, – но твой муж возвращается домой!

Гонора просияла и подбежала к свекрови.

– А Ронан с ними?

– Мы еще не знаем. Они довольно далеко и приближаются медленно.

Обе женщины поспешили вниз по лестнице и выбежали из замка, присоединившись к Тавишу и Артэру, поджидавшим отряд. Собрались и жители деревни, чтобы приветствовать воинов, а когда распространилась новость о том, что возвращаются они с победой, в холодном воздухе послышались приветственные крики.

Однако по ледяному каменному лицу Кавана Гонора сразу поняла, что супруг своей победе не радуется, а значит, Ронана они не нашли.

В отличие от других женщин, кинувшихся обнимать мужей, Гонора не спешила здороваться с Каваном. Его мрачный вид свидетельствовал о том, что одобрения это не вызовет. Кроме того, он не отрываясь смотрел на отца, и Гонора поняла, что сначала Каван хочет поговорить с главой клана.

Лахлан вместе с Каваном подошел к отцу.

– Ронана не было у тех варваров, на которых мы напали, – с сожалением сообщил Каван.

– И никаких новостей о нем? – взволнованно спросил Тавиш.

– Те, в ком еще оставалась хоть капля жизни, ничего не сказали – или не пожелали сказать, – объяснил Лахлан.

– Давайте поговорим об этом в моих покоях, – произнес Тавиш и обернулся к жене: – Готовьте праздничный пир.

Гонора смотрела вслед мужу, но он ее словно не видел – не бросил ни единого взгляда, даже головы не повернул. Не обращая никакого внимания на Гонору, он последовал за отцом в замок. Она день за днем так тревожилась о нем, а он вообще ее не заметил! Хотя… а чего она ждала? Что он будет скучать по ней так же сильно, как она по нему?

Не зря отчим долгие годы выбивал из нее способность надеяться и мечтать. Она давно перестала рассчитывать на кого-либо или что-либо.

Гонора задумчиво постучала пальцем по сжатым губам. Что-то давненько не видно Калума. Обычно он целыми днями крутился неподалеку, даже не догадываясь, что Гонора прекрасно знает о том, как он за ней шпионит. Но с тех пор, как Каван отчитал его за то, что отчим ударил Гонору, тот старался не попадаться ей на глаза, однако по-прежнему бдительно следил за падчерицей.