Фанатик - Джеймс Хедли Чейз

Лицо Линдсея потеряло все свое обаяние. Это была маска страха.

– Как только вы выйдете, вас тут же поймают, вы, глупец! – выкрикнул он. – Засадят обратно в обитую войлоком палату! Раскодируйте формулу, и, клянусь, я переправлю вас в Москву. Вы будете уважаемым человеком... там вы сможете продолжить ваши эксперименты.

Форрестер отрицательно покачал головой. Он глянул на Нону.

– Пойдемте, Нона, – сказал он.

Силк поднял пистолет.

– Еще шаг, – сказал он, – и я застрелю ее. Мне не хочется этого делать, но у меня нет выбора. Только одно движение...

Нона почувствовала, как задрожали ее колени. Она стояла неподвижно, чуть дыша. Но Форрестер сказал спокойно:

– Пойдемте, Нона. Не волнуйтесь, они не посмеют причинить нам вред.

Нона посмотрела на Силка, на черное дуло пистолета, направленное ей в грудь, затем перевела взгляд на Линдсея, на его покрытое потом лицо и, наконец, глянула на Форрестера, спокойного, уверенного в себе и ободряюще улыбающегося ей. Она подошла к нему, и он, взяв ее за руку, повел по песчаному полу пещеры прямо на Силка.

Линдсей сказал придушенным голосом:

– Дай им пройти!

Ни один мускул не дрогнул на лице Форрестера. Его пальцы цепко держали руку Ноны, глаза сверкали, и Силк против воли опустил пистолет. Форрестер и Джакси подошли к трем охранникам, которые все еще играли в карты. Увидев доктора, игроки бросили карты и вскочили на ноги. Форрестер, совершенно игнорируя бандитов, направился в следующий тоннель. Нона шла с ним рядом, дрожа от страха. Она услышала крик Линдсея:

– Дайте им пройти!

Форрестер продолжал идти все тем же размеренным шагом. Они миновали маленькую пещеру, где сидел доктор Кунтц. Он вскочил, изумленно глядя на них, но, после некоторого колебания, остался на месте.

Возле выхода из пещеры стоял «тандерберг».

Форрестер остановился возле него.

– Нона, вы умеете водить машину?

– Да, – все еще дрожа, сказала она.

– Что ж, тогда воспользуемся этим средством передвижения.

Нона оглянулась на черное жерло тоннеля. Силк взглядом змеи смотрел на нее. Девушка закрыла глаза, пытаясь восстановить контроль над вконец расшатанными нервами, и услышала голос Форрестера:

– Спокойнее, Нона, вам нечего бояться.

Она открыла глаза, сделала глубокий вдох, затем скользнула за руль машины. Включив зажигание, медленно вывела машину из тьмы пещеры на яркий солнечный свет.

Силк повернулся к Линдсею.

– Вы уверены, что правильно ведете игру? – требовательно спросил он.

Линдсей вытирал потное лицо.

– А что еще я могу сделать? Он же сумасшедший! Мы сможем поймать его снова, но мертвый...

– Ха! – Силк сунул пистолет в кобуру. – Да его найдут меньше, чем через час. Те, кто ищут. Скоро здесь будет копов больше, чем клопов! Я уношу ноги! – Повернувшись, он быстро побежал по тоннелю.

– Подожди! – крикнул Линдсей, но Силк не обратил на это никакого внимания.

Возле выхода из тоннеля стояло несколько машин. Охранники подбежали в тот момент, когда Силк уже забрался в «бьюик».

– Смывайтесь! – крикнул он им. – Все пропало!

Включив двигатель, он погнал машину по пыльной дороге. Вдалеке виднелся шлейф пыли, поднятый «тандербергом».

Услышав рев мотора еще одного автомобиля, Линдсей отбросил последние колебания и поспешил к своему «кадиллаку». Доктор Кунтц присоединился к нему. Линдсей разрешил ему забраться в машину и погнал ее к выходу из тоннеля.

– Что случилось? – крикнул Кунтц; его дряблые щеки дрожали.

– Заткнись! Не мешай!

Хорошие манеры джентльмена пропали, уступив место страху и ярости. Перемена была столь разительной, что Кунтцу стало не по себе. Больше он не сказал Линдсею ни слова. Линдсей тоже молчал, ведя машину на предельной скорости и лихорадочно размышляя над сложившейся ситуацией. Это конец его сотрудничеству с Радницем, сказал он себе. Силк прав. Форрестера и девушку быстро поймают. А раз так, ему грозит неминуемый арест. Даже если Форрестер ничего не скажет, девушка выложит все. Остается единственный шанс – удрать в Мексику, пока есть время. Многие годы он переправлял добрую половину денег, получаемых от Радница, в мексиканский банк, так что за будущее можно было не беспокоиться. Самое главное сейчас – найти быстрый и безопасный путь в Мексику. Лучше всего добраться катером до Гаваны, а оттуда на аэротакси – до Мехико. Нужно заехать в отель за деньгами. В этом есть определенный риск, но наличные необходимы хотя бы для того, чтобы нанять быстроходный катер.

С проселочной дороги Линдсей выехал на магистраль и остановил «кадиллак».

– Выходи, – приказал он Кунтцу. – Доберешься до города самостоятельно. Быстро!

Кунтц с удивлением воззрился на него. Страх уступил место алчности.

– Но мой гонорар! – требовательно сказал он. – Вы обещали мне...

Линдсей ударил его по лицу наотмашь.

– Вон!

Толстяк-доктор вывалился из машины. В глазах стояли слезы, кровь текла из носа. Линдсей захлопнул дверцу и на предельной скорости погнал машину по магистрали.

Он связался по радиотелефону с отелем и попросил портье упаковать веши и нанять быстроходный катер до Гаваны. Портье пообещал, что все будет готово к его приезду. Линдсей в который раз с удовольствием подумал, какую силу и власть дают деньги.

Он прибыл в отель через сорок минут. Увидев его, портье тут же вышел из-за своего стола.

– Катер ждет, мистер Линдсей, – сказал он. – Ваш багаж уже там.

– Благодарю. Мне нужно захватить кое-какие бумаги в номере.

Линдсей сунул в руку портье пятидесятидолларовую купюру и быстро направился к лифту.

Ему понадобилось лишь несколько минут, чтобы открыть сейф, взять оттуда толстую пачку стодолларовых купюр и положить из в задний карман брюк. Внезапно сожаление охватило его, когда он в последний раз оглядел роскошный номер. Больше ему здесь не бывать...

Он подумал о Раднице, который наверняка сейчас находится в Гонконге и удивляется, почему нет сообщений. У него слишком большие связи, он выйдет сухим из воды.

«Что ж, пусть удивляется», – подумал Линдсей, вышел из номера и мягко прикрыл дверь за собой.

Чет Киган был очень доволен квартирой, которую снимал вместе с Силком. Оба любили жить красиво и обставили квартиру в соответствии со своими стандартами роскошной жизни. На кроваво-красном ковре стояли глубокие кресла, обитые желтым бархатом, половину стены занимал бар со всевозможными напитками. Шторы на окнах были подобраны в тон ковру.