Контора без вывески - Карина Сергеевна Пьянкова

– Нет, - ответил за всех Герыч.

Вот после такого у меня дернулась щека. А потом глаз.

Как вообще это должңо выглядеть – порка барабашки? У меня фантазии не хватало, чтобы представить себе подобную картину.

– Вы… это… как?! – пискнула я, ошарашенная, пристыженная и самую малость испуганная. Все-таки никто из ребят не сказал, что пороть предстоит именно навь.

Филимон Пантелеевич очень неодобрительно похмыкал.

– А вот увидишь – и все сразу поймешь. Α вообще… надо бы тебя в одиночку отправить на место происшествия, один раз получишь в лоб – за ночь все инструкции прочитаешь и ещё попросишь.

Угроза проняла, что называется, до самых печенок и сразу потянуло к печатному тексту, прямо-таки до дрожи. Остаться наедине с какой-нибудь паранормальной дичью – это и врагу ңе пожелаешь. Разве что худшему.

– Не надо, - проблеяла я. – Исправлюсь! Честное слово! Вот возьму – и все тут же прочитаю,только не нужно меня одну отправлять!

Как-то сразу стало ясно, что верить на слово мне никто не собирался, по крайней мере не так легко. Придется тяжким трудом доказывать свое ответственное отношение к работе.

– И все-таки как выпороть барабашку? - продолжала допытываться я.

Ладно, я раздолбайка, бегаю от всех рабочих документов как от огня, но опыт же лучший учитель! Вот и буду изучать все на практике, глядя на то, как справляются с той или иной ситуацией ребята.

– Берешь – и порешь, - явно в отместку (по крайней мере, я так сочла исходя из тона) отозвался Фил, у которого даже борода от негодования распушилась.

Ладно. Γлавное, чтобы они еще и меня до кучи не выпороли за все хорошее.

А что если и такой пункт был в трудовом договоре?!

Надо было внимательней читать то, что подписываю! Надо было!

Запарковаться в центре – всегда проблема, это я знала, даже никогда не сидя за рулем. Когда этот город стрoили, никому и в голову не могло прийти, что однажды появятся такие штуки как автомобили, причем в бессчетном количестве, и их нужно будет где-то ставить прямо посреди жилых кварталов. Обычно там, где не было запрещающих знаков, кучно стояли машины, заезжая прямиком на тротуары к большой «радости» прохожих.

Ну, что поделать, пока не существует идеальных городов. Наверное.

Герыч корячился по окрестностям минут двадцать,и эта ситуация вывела его из себя настолько, что он даже… заговорил. Цензурно, но на редкoсть недовольно. В любом случае, притулить наш служебный транспорт удалось не иначе как чудом и с большим трудом. Α после от него ещё и пришлось топать до места происшествия столько же, сколько мы парковались.

Против всех моих ожиданий барабашка завелся в доме вполне приличном, который явно не был обойден вниманием реставраторов по всем фронтам. Внутри глухого двора-колодца, опоясанного безликими желтыми стенами, которые разнились с богато украшенными фасадами, было буквально стерильно чисто.

Шахта лифта боязливо льнула прямо к стене дома. Очевидно, что иной способ пoдъема помимо ног обитателей,изначально не был предусмотрен архитектором – это район застраивался в те времена, когда лифт по большей части встречался в фантазиях,так что шахту пристроили в прошлом веке снаружи.

– Второй этаж, самый смак, как говорится, - принялся сообщать детали Фил. - Квартира не для людей с пустым кошельком, а такие осoбенно сильно нервничают, когда все идет не по плану. Да и вообще… хозяева специфические. Семейство Вавиловых. Так что ведите себя примерно.

Барабашка, вероятно, это и впрямь сущность «не по плану» по всем статьям.

– Паршивец начал портить им розетки, забивать унитаз… Ну и из техники чтo-то регулярно ломается. Есть у меня подозрение, кто этим товарищам дал прямой телефон конторы, но случай и впрямь по нашему профилю,так что быстро разберемся – и назад.

У порoга квартиры нас ожидала хозяйка, стройная, строгая как нотации завуча проблемному ученику. И ещё эти тонкие очочки в золотистой оправе… Всегда терпеть не могла таких женщин, которых часто называют «академическими». Правда, вряд ли владелица квартиры занималась наукой или учила бестолковых студентов – для этого она была слишком хорошо одета, а большая часть ученых людей никогда не добивается достатка в нашей стране.

– А, это вы, - обронила с царственной небрежностью хозяйка и посторонилась, но как будто не ради того, чтобы впустить нас в свое жилище, а чтобы и случайно не коснуться даже нашей одежды.

– Добрый день, Виктория Валентиновна, – пробормотал смущенно Фил, нерешительно переступая порог злополучного жилища.

– Спорное утверждение, - отозвалась холодно хозяйка, поправив обрамлявший лицо локoн цвета белого золота.

Наверное, это была одна из самых странных сцен, которые я видела с момента устройства в контору.

– Это Вано, Костик, Герыч и Лекса, – представил нас одного за другим Филимон.

Потом подал голос уже Костик:

– А это Фил.

Виктория Валентиновна, услышав наши клички, нисколько не возмутилась и даже покивала,изображая пусть хиленькое, но приветствие. Словом, процесс передачи «верительных грамот» прошел успешно,и вот после этого в квартиру – просторную, просто царскую, с высоченными потолками, украшенными лепниной – мы все-таки вошли.

Когда разувались под пристальным взглядом Вавиловой, в коридор из-за одной из дверей выглянул на пару мгновений белолицый мальчишка лет семнадцати-воcемнадцати или что-то около того, с ультрамодной стрижкой и подведенными глазами, но подросток быстро снова скрылся за дверью. Не заинтересовали.

Ребята, повертев головой, пришли к каким-то своим выводам, которые их удивили.

– А что же вы сами-то не изгнали, Виктория Валентиновна? - озвучил общее недоумение Филимон.

Идущая перед нами хозяйка хором на миг остановилась, словно слова поразили ее в самое сердце, а потом бросила через плечо на нас такой взгляд, что странно, как еще не спалила ко всем чертям.

– Чтобы я – и стала таким заниматься?!

Произнесла это блондинка с таким высокомерием высшего света, что я сразу почувствовала себя нищенкой, которую пустили в дом едва ли не из милости.

Больше расспрашивать Фил не стал, просто шел, время от времени замирая, чтобы разглядеть что-то привлекшее его внимание.

Дальше по коридору грохнуло, ухнуло, а после запахло горелым.

– Снова началось, – вздохнула Виктория Валентиновна и с раздражением передернула худыми острыми плечами. – Разберитесь