Книги онлайн и без регистрации » Научная фантастика » Дорогой скорби: крушение Ордена - Степан Витальевич Кирнос

Дорогой скорби: крушение Ордена - Степан Витальевич Кирнос

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 35 36 37 38 39 40 41 42 43 ... 142
Перейти на страницу:
Ордену. Изящно-голубые глаза отразили внутреннюю душевную печаль и огонь, который нашёл выход в сорванных речах:

– Нет её, а значит, нечего и говорить. Если в Ордене и возможна любовь, то равно тому, как жизнь и некромантских ритуалах.

– То есть? – возмутился Туриил.

– Как в трупе жизнь. Эффектно, но фальшиво, – неожиданно для Азариэля и собравшихся ответила Лира, вцепившись зрением на альтмере, но тут же поняла ошибку и смягчила тон. – Господин, я хотела сказать, нош великий Орден не для этого создан.

– Именно.

Азариэль, не вставая с места, сухо изложил своё виденье вопроса:

– Я не согласен. А как же братская любовь друг к другу? Разве мы все не братья и сестры?

– Но я не понимаю, почему это запрещено? – рвётся сокрытый огонь в речах Лиры. – Зачем запрещать столь восхитительное и великое чувство? Я понимаю, Кодекс и долгие учения паладинов капелле нам говорили, что это скверна, отравляющая разум чистого стражника Тамриэля. Но всё-таки…

– А затем, что любовь и романтические отношения – дары сангвиновы, – вклинился в разговор один Иерарх.

– Лира, поймите, так будет лучше для Ордена и Тамриэля, – оппонирует девушке Азариэль. – Это одна из основ Ордена.

– Уваж-жаемый Аз-зариэль, – голос девушки дёрнулся. – Но ведь оно позволяет стать сильнее. Вы же не будите отрицать, что это так.

– Не спорю Лира, не спорю. Но Орден… это совершенно иное. Нам отведена особая роль в решении судеб этого мира. Мы – защита для народа Империи от козней тёмных сил.

– Как можно унять, пытаться взять под контроль самые незначительные аспекты нашей жизни. Мы же не зомби, чтобы нас контролировал некромаг. Так почему же естественные порывы души должны быть контролируемы? – взволновано твердит леди, постоянно посматривая на юношу.

– Так или иначе, Кодекс утверждает обратное, Лира.

– Кодекс… будто он знает, что лучше для людей и меров.

– Так, – шероховатой репликой вмешался Регент. – Пора прекращать этот бал вольности, а то так и до сомнений в Кодексе дойти можно. Вернёмся к политике.

– С удовольствием, – напомнил о себе Тиберий.

Глава 10. Шакал среди волчат

Спустя пару часов.

Стоит только поднять голову, чтобы увидеть всё изящество и манящую силу ночного небесного полотна, что протянулось с севера на юг с запада на восток. Нет теперь той множественности цветов, нет золота и пламени, сошедших в яростном танце, нет больше пылающего крови, в которой утопал горизонт. Есть лишь тьма, мрачная непомерная бездна, разинувшая практически чёрную пасть над головами жителей Тамриэля. Но даже сквозь темень сумрачного неба яркими отметинами раскинулись звёзды, тысячи блестящих точек золотисто-серебряной россыпью усеяли поднебесье.

У фонтана, чьим стражем стали безмолвные грифоны, копошится несколько фигур, сокрытых пеленой сумрака даже не смотря на то, что внутренний двор заполнен парящими сгустками магии, одаривающими лунным тусклым светом здешние пространства.

– А он действительно так думает? – вопрос раздался от светловолосой худой девушки, сложившей руки на груди; её платье цвета ночи, а посему сливается с мраком и лишь магический шар, левитирующий над фонтаном поливает холодным свечением её белое отточенное лицо.

– Кто он? – грубый глас сошёл с уст высокого нордлинга, которому под одежду выдали обычный парчовый жакет да чёрные брюки, с остроносыми туфлями; его ладони опустились в журчащий источник воды и наполнились влагой; движение и вода касается светлого лица, отразившись десятками осколков света, исторгаемого магическим светильником.

– Готфрид, я говорила про Тиберия. Как тебе его мысли? И в правду в них есть какая-то глубина.

– Да он чепуху какую-то молол, – бросил норд. – Как его послушать, так у нас не Империя, а царство Дагона. Орден же наш подплясывает императору в стремлении всех и вся поработить.

– Вот и я том же, – теперь в разговор вошёл и Азариэль, чьё тело скрыла шёлковая рубашка цвета, чернея ночи с такими же брюками и сапогами, только седой волос как-то выделяется сквозь пелену густого сумрака. – Он больно странный… будто не знает, что Империя хранит этот мир.

– Да у него ещё и эта больная мания! – забасил Готфрид. – Он везде видит диктат. Власть Империи – диктат, власть королей – диктат, существование церкви Девяти – диктат. Ох, – тяжко выдохнул норд, приложив ладони к лицу.

– Согласен, друг мой. Что-то нашего товарища стало не по-детски плющить. Мне кажется, что скоро он увидит и в нашем Ордене диктат.

Озвученные мысли Азариэля стали лишь небольшой частью к его размышлениям о том, что творится в Ордене. Он помнит тот день, в котором была дана его клятва кандидата. Тогда, в те почти беззаботные дни, Тиберий рад был служить Ордену в его защите от Тамриэля от тьмы. Азариэль со скорбью в сердце вспоминает, как его друг гордился тем, что служа Ордену сможет защитить простых, обычных людей из народа. Да, его нелюбовь к Империи была всегда, но теперь она переросла в ненависть, а любовь к людям сменилась на призывы к осуществлению эфемерных идей народовластия.

– Ребята! – радостно воскликнула девушка, явно пытаясь развеять атмосферу возрастающей неприязни к другу. – Да ладно вам будет. Он хороший человек.

– Я не спорою, – ввязался Азариэль, – но такие мысли до добра не доводят. В своё время, когда я только совершал путь к Ордену, меня один из таких хороших людей едва не убил в лесу.

– Ка-а-ак? – в глазах девушки Азариэль разглядел тень от удивления. – Ты мне никогда не рассказывал.

– Готфрид знает, – махнул в сторону нордлинга, уткнувшего руки в пояса, парень и сокрушённо продолжил. – Меня едва не убили. Если бы не Ульфрик, меня бы растерзали. Ты понимаешь? – речь парня стала более напориста. – Ты – не глупая девочка и должна понимать, к чему приводит всякий дух бунтарства.

– Вы так говорите, потому что не были в Ложе. Если бы ты Азри там побывал, то смог бы понять Тиберия.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Мы вольны выражать свои мысли, мы вольны говорить, что думаем до тех пор, пока не сотворим зла.

– Акви, но поступки, действия определяются мыслями. Так убийства, кражи, даэдрапоклоннство, ересь или призыв нежити уже были заложены в помысел. А милостыня, благодать или исцеление больного определены хорошим умыслом.

– Но свобода мыслей говорит о том, что можно говорить всё, лишь бы это не было оскорбительно, – Аквила подошла к фонтану и слегка прильнула к перегородке ложи, сев. – Разве плохо будет, если крестьяне выразят своим господам протест из-за работы? Если укажут на ошибки господина… рыцаря или тана? А если рабочие станут свободны в своих словах к промышленникам и бюрократам?

– Эдак мысля за мыслю, если рассвободничаться, то и до

1 ... 35 36 37 38 39 40 41 42 43 ... 142
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?