Когда глаза привыкнут к темноте - Наталия Кочелаева

– А это твоя мама? Красивая.

– Очень. Она теперь живет за границей. Вышла замуж.

– А вот отец?

– Да. Он умер, я тебе говорила. Ты мне ничего не рассказывал о своих родителях. Они здесь, в Петербурге?

– Нет. Потом расскажу, хорошо?

– Угу. Хочешь зеленого чая? С какими-то сухими цветочками.

– Хочу.

Он водил ее в странные места, далекие от шумных проспектов. Мрак любил и ценил маленькие улочки с тесно стоящими домами, на которых Время, вооружившись терпением, выстроило собственный Петербург, полный загадок. Как-то он показал ей сову, вырезанную неведомым мастером на гранитной плите старого особняка. Прижмурившаяся от дневного света, скрытая от глаз прохожих выступом, она стала их тайной, их открытием.

Однажды Мрак привел Леру на крышу. К началу августа серые клочки облаков, растрепанных беспокойным северо-западным ветром, проносились над городом все реже и реже. Морщинки луж разглаживались и исчезали под лучами вновь берущегося за работу солнца. Городской воздух, освеженный минувшим ненастьем, был как никогда чист. По вечерам золотилось узкое лезвие Фонтанки, отражая маленьких быстрокрылых чаек. Город как будто бы вздохнул полной грудью, задержал ненадолго дыхание, взял паузу, чтобы вновь вернуться к прежнему своему напряженному ритму.

Мрак тоже почему-то вздохнул, сосредоточенно посмотрев на Валерию.

– Хороший, наверное, вид с крыши твоего дома. Знаешь, для панорамных съемок лучше всего использовать крыши… – Он чувствовал, что говорит не то, не о том, что нужно вот сейчас подойти к этой странно близкой ему, равноудаленному от всего остального мира, девушке и просто обнять ее. Но вместо этого он продолжил: – Мне и с чердаков снимать приходилось, и с открытых площадок недостроенных домов – бойниц, как я их называю. А твой дом, он особенно интересно расположен…

– Подожди секунду, я сейчас. – Валерия закрыла за собой входную дверь, с чердака на крышу. – Мне показалось или за нами кто-то шел?

«Она даже слушать меня не стала, – сокрушался мысленно Мрак, – и ничего удивительного: крыши, чердаки какие-то панорамные, я бы про устройство телекамеры еще рассказал… Вот она стоит рядом, смотрит на город. Каким он видится ей? А каким вижусь ей в этом мире я? Типичная мысль эгоиста…»

Солнце давно уже скрылось за горизонтом, но сверхзвуковой самолет все еще отражал его невидимые с земли лучи. В противоположной, более темной стороне неба зеленовато замерцали первые звездочки. Пахло мокрым гудроном и морем. Внизу, где-то, как показалось Лере, очень далеко, возвращались домой люди, весело пробегали огоньки машин…

– Не смотри вниз, голова закружится. – Мрак отвел Леру от края и не отпускал ее руку. Что-то удивительно мягкое, теплое вдруг передалось ей от его ладони.

– Красиво. Из окна небо видится другим. – Она огляделась. – Я никогда раньше не бывала на такой высоте, под открытым небом. Кажется, я начинаю понимать, что ты чувствовал, снимая свои панорамы.

– Что же? – Голос Мрака становился все приглушеннее.

– Что свободен. И еще, что целый мир помещается в кадре кинокамеры по твоей воле.

– Глупенькая! – усмехнулся Мрак. – Я чувствовал себя рабом. Веришь, я даже плакал иногда, представляя, как под крышами таких же вот точно домов живут счастливые семьи. А я всегда был один. Везде и всегда…

Она молчала, словно ожидала чего-то…

Иногда они ходили в кино. Мрак любил старые фильмы с Хамфри Богартом и Лорен Бокал, и Лера тоже их полюбила, проникнувшись их дрожащим, черно-белым обаянием. Но поначалу она не могла вникнуть в сюжет, думала о своем, ждала, что Мрак возьмет ее за руку, поцелует. Ничего не происходило. Он внимательно смотрел на экран. Целый месяц они встречались, почти каждый день, а он ни разу не посягнул. Боится чего-то?

Ну да разве мы не девушки двадцать первого века? Разве мы будем ждать чего-то? Для Валерии близость с мужчиной означала крепостную купчую. Зафиксировать свои права на него, упрочить свое положение. Для чего? Неизвестно. Так, чтоб было. Она решила взять бразды в свои руки, устроив романтическое свидание. Готовить побоялась. Можно устроить средиземноморский ужин. Пицца из ближайшей пиццерии, красное вино. Конечно, свечи и хорошее белье. Шелковые простыни. Жутко неудобная штука, съезжают с постели, и того гляди, съедешь вместе с ними. Но романтизм того требует. Степаниду нужно будет отнести к Марине – она привыкла спать с хозяйкой, а сегодня ее присутствие может оказаться излишним.

Лера два часа провела в ванной, напялила красное кружевное боди с колючими кружевами, туфли-лодочки, вечернее платье. Вообще-то они собирались просто встретиться в городе и погулять, Мрак хотел показать ей какую-то особенную крышу… Но Валерия была уверена – как только Мрак узнает, какая появилась альтернатива, он забудет о прогулке и примчится к ней. Позвонила ему и всеми интонациями, тембром голоса дала понять – его ожидает нечто феерическое…

И тут случилось странное.

Константин Мрак отказался. Вежливо, но твердо. Лера сначала не поняла этой интонации, замурлыкала пуще прежнего. И даже, кажется, допустила пару откровенных намеков. Все, как учат глянцевые журналы и фильмы. Но стало только хуже.

– Прости, – сказал он ей, безусловно поняв и мурлыканье, и намеки. – Прости. Мне этого сейчас не нужно. Давай пусть все останется как прежде, хорошо?

– Ты хочешь бросить меня? – спросила Лера, ужасаясь собственной нелогичности.

– Нет. Извини, это вообще не телефонный разговор. Но я скажу, чтобы ты не мучилась. Мне бы хотелось, чтобы это было по-другому. По-настоящему. Серьезно. А просто так, для забавы… Я не хочу.

От растерянности Лера даже пошла и проверила – на месте ли деньги и побрякушки. Все оказалось в порядке. Тогда она села на диван и немного поплакала, жалея и презирая себя. Потом умылась и отправилась к Марине, обсудить ситуацию. Она была дома, но выглядела очень усталой, измотанной.

– У тебя глаза красные, – сообщила Лера, усаживаясь за стол.

– Устала. Целый день провела в книгохранилище. Там что-то типа генеральной уборки.

– Оно и видно. Ой, а руки почему такие распухшие? Аллергия?

– Н-нет… У меня стиральная машинка сломалась, стирала руками, вот и распухли.

– Постирала бы у меня, – заметила Лера и, не дожидаясь ответа, заговорила: – Слушай, у меня с Костей…

Марина слушала и кивала, но глаза у нее явно слипались.

– Лерчик, что тебя так обеспокоило? Это же в порядке вещей. Молодой человек настроен на серьезные отношения. Раньше это так называлось, теперь же отказ мужчины от близости воспринимается как свидетельство его неполноценности, заставляет подозревать в каких-то отклонениях. Мой тебе совет, перестань на некоторое время читать глянцевые журналы и смотреть передачу «Дом-2».

– Я не смотрю «Дом-2».

– А такое впечатление, что смотришь. Перечитай лучше что-нибудь настоящее. Марселя Прево, например.