Гордость и страсть - Аманда Скотт

— Именно так, и вас не должна оскорблять простая правда, — возразил он. — Из нее следовало бы извлечь урок.

— Тогда что такое эта ваша правда? Объясните мне, сэр.

— В основе человеческой натуры заключается та истина, что все мужчины рассматривают женщин как добычу, девушка. Это особенно верно в отношении холостых мужчин, ищущих богатых жен.

— Но я не наследница, — запротестовала она, при этом виновато вспомнив, что, по словам сэра Иагана, Бойд ожидает получить землю как часть ее приданого.

— Богатство или отсутствие такового не будет иметь значения, если вы будете обращаться с Бондом с таким презрением, — угрюмо заметил Гарт. — Он просто еще больше будет наслаждаться охотой и еще больше захочет вас. Когда вы так реагируете на него, вы бросаете ему вызов. Это все равно как если бы вы бросили ему перчатку. Ни один рыцарь не устоит против такого вызова.

— Мне следует вам напомнить, — холодно проговорила она, — что именно на вас я то и дело натыкаюсь. Вы говорите о своих мотивах или сэра Харальда?

Он просверлил ее таким убийственным взглядом, что холодок страха пробежал по ней от макушки до кончиков пальцев.

— Амалия, Том вернулся с лютней, и мама хочет поговорить с тобой.

Вздрогнув, Амалия обернулась и увидела рядом с собой Розали.

— Уже иду, — отозвалась она.

Не осмелившись больше взглянуть на Гарта, она поспешила вслед за сестрой к леди Мюррей.

Дамы, Сибилла и Амалия, тоже были искусны в игре на лютне, и поскольку компания знала ряд широко известных баллад, вечер превратился в музыкальный, что стало приятным разнообразием. Несмотря на увеселение, Амалия ощущала напряжение, но происходило ли оно из недовольства ею сэра Гарта или продолжающегося нежелательного внимания сэра Харальда, она точно не знала.

Единственное, в чем Амалия была уверена, — это что ей хочется пожелать всем спокойной ночи и пойти спать. Но когда она уснула, сны ее превратились в ночной кошмар, и она дважды резко просыпалась, дрожа, от снов про старую мельницу близ Элайшо. Во втором сне она упала на пол, где рассыпанное зерно больно впивалось в нее.

Гладкая голая рука девушки лежала у него на животе. Она приподнялась на локте и отвела назад капризный локон, который всегда падает ему на лоб. Потом мягкие губы прижались к его губам, рассылая по нему стрелы желания. Он положил руки на тонкую талию и передвинул ее так, чтобы она полностью лежала на нем, своей чудесной мягкой грудью прижимаясь к его торсу.

Она потерлась о него, застонала и скользнула рукой вниз, ища его естество. Обхватив теплыми пальцами, направила его между своими нежными лепестками.

Он резко втянул воздух, свет свечей пропал, и ужас наполнил его.

Он был уже не в мягкой постели, но бежал со всех ног вниз, с холма, преследуемый тысячей вооруженных людей в кромешной тьме, которая грозила задушить его, как грубое и тяжелое одеяло.

Он не видел ни зги, но желание бежать быстрее росло. Когда земля под ним исчезла, и он начал падать, то в ужасе закричал.

Приземление было на удивление мягким, пружинистым и странно липким. Он попытался отстраниться, найти под собой точку опоры, но та штуковина, в которую он упал, смыкалась вокруг него, окутывала его нитями, которые казались знакомыми на ощупь. Вдруг пришла мысль, что это паутина, и он гадал, какого же размера ее обитатель…

Гарт проснулся и обнаружил, что сидит на постели, с влажными и липкими руками и стонет так громко, что слышно было, вероятно, половине дома.

Мужчины Мюррей приготовились к отъезду на следующее утро после завтрака. Саймон возвращался в Лодер, остальные — в Элайшо.

Когда Амалия встала из-за стола и последовала за ними в передний холл вместе с матерью и сестрой, Том остановился, оглянулся и спросил:

— Розали, а ты не хочешь поехать домой вместе со мной и отцом? — И добавил, обращаясь к леди Мюррей: — В Холле она будет только мешаться под ногами, мадам. Что вы скажете?

Амалия взглянула на Саймона, а тот посмотрел на Розали:

— Чего ты хочешь, девочка?

— Я хочу посмотреть на новорожденного малыша Мег, — сказала она. — Мама обещала.

— Я действительно обещала ей, — подтвердила леди Мюррей. — Очень мило с твоей стороны подумать о ней, Томас, но она будет занята в Холле. Кое-какой опыт в таком деле будет ей полезен. На родах она присутствовать не будет, разумеется. Это было бы неуместно, да и Мег не понравится. Но она сможет посмотреть на своего маленького племянника. А насчет «мешаться под ногами», — добавила леди Мюррей с тяжелым юмором, — неужели ты думаешь, я не в состоянии пресечь это?

Том торопливо заверил ее, что думал лишь об удобстве и удовольствии Розали, после чего поспешил наверх.

Изабелла поинтересовалась из дверей большого зала:

— Полагаю, вы поедете в Скоттс-Холл через Мелроузское аббатство, не так ли, мадам?

— Конечно, — ответила леди Мюррей. — Саймон отправил вперед человека предупредить настоятеля о нашем приезде. Мы переночуем там в доме для гостей.

— Тогда я поеду с вами, если не возражаете, — сказала Изабелла. — Я собиралась поехать через неделю, но приятнее путешествовать с друзьями. Более того, это позволит вам подольше побыть с Амалией.

Только тут до Амалии дошло, что тема ее возвращения в Элайшо больше не поднималась. Она сомневалась, что ее мать или Саймон отказались от идеи выдать ее замуж за сэра Харальда, но, очевидно, поняли, что если леди Мюррей потащит ее в Скоттс-Холл, а потом домой, это не принесет их делу пользы.

Следующие слова матери прояснили положение вещей:

— Ваши рыцари все сопровождают вас, когда вы выезжаете из дома, мадам?

— Сэр Кеннет останется здесь с большей частью дружины, чтобы за всем присмотреть. Сэра Гарта, сэра Харальда и еще нескольких мужчин будет вполне достаточно для этого короткого путешествия.

— Особенно приятно, что будет сэр Харальд, — провозгласила леди Мюррей. — Я нахожу его очаровательным. Однако я еще не разговаривала с сэром Гартом Нейпиром. С нетерпением жду знакомства с ним.

Амалия взглянула на Гарта, который подошел и встал позади принцессы вовремя, чтобы услышать, как она объявила, что они с сэром Харальдом будут сопровождать ее в Мелроуз.

Когда он перевел взгляд на Амалию, в глазах его появилось задумчивое выражение.

Вспомнив их последний разговор, она вздернула подбородок. Пусть он и едет с ними, но ему лучше понять, что никому, кроме Изабеллы, его советы не нужны и нежелательны.

— Вы предпочитаете Мелроузское аббатство Драйбургу, мадам? — полюбопытствовала леди Мюррей, пока они ждали мужчин. — Я больше люблю последнее. Такое красивое место.

— Да, красивое, — согласилась Изабелла. — Я предпочитаю Мелроуз, потому что его предпочитал мой муж.