Рай Сатаны - Виктор Точинов

– Когда приступим? – спросил Багиров, решив отложить до поры тему Рая. – Когда охотники ваши возвращаются?

– С утра сегодня ушли, через сутки воротиться обещались… Завтра утром, стало быть. Или к обеду, если хорошо вдруг дичью затарятся. Но это едва ли, откуда сейчас дичь… Ладно если десяток куропаток да пару зайцев принесут. Они отдохнут с дороги, да ты выспишься, – тогда и приступим. Так что ужинай, обустраивайся, Василиса комнату твою покажет… Эй, Василиса! – повысил он голос, затем призывно махнул рукой.

Блондинка, музицировавшая за пианино, поднялась и направилась к ним. Что характерно, очередная душевная мелодия вследствие этого факта отнюдь не оборвалась, – пианино продолжало играть, клавиши вдавливались сами собой… И тут фальшивка.

Лжепианистка Василиса, похоже, изображала здесь ресторанную шлюху. Подошла, виляя бедрами, и первым делом поинтересовалась у Багирова томным хрипловатым голосом:

– Не угостишь ли даму водкой, красавчик?

– После угостит, – сурово ответил Игнат вместо сержанта. – Если захочет. Комнату ему приготовь, гостевую.

Василиса печально вздохнула, словно ее и впрямь отвадили от первого и единственного за всю ночь клиента. За всю долгую полярную ночь… И к выходу направилась, значительно умерив амплитуду движения бедер.

– Подходи, служивый, готов твой ужин! – позвала барменша.

Два плоских куска румяного зажаренного мяса перекочевали со сковороды на тарелку, полностью ее заняв, даже нависнув над краями.

– Извини, солдатик, что без хлеба и гарнира, – сказала барменша. – Не богаты мы гарниром, а хлеба вообще уж четвертый год не видим…

Говорила она равнодушно – вопрос, примет или нет Багиров ее извинения, барменшу явно интересовал в последнюю очередь.

– Что за мясо? – спросил сержант, подойдя к стойке.

Он тоже постарался говорить самым обыденным тоном. Хотя весьма-таки интересовался ответом.

– Подсвинка третьего дня зарезали, – объяснила барменша. – Плакали, но резали, – уж такой был хорошенький, умненький… Но пришлось, кормить-то нечем.

Пьяный поп загоготал. Смех у него, несмотря на басистый голос, оказался высоким, словно у женщины. Противным.

– Понятно, – сказал Багиров.

Вопрос можно было не задавать. И ответ не слушать. Видывал сержант такое мясо таких подсвинков, даже совсем недавно доводилось, – по его счету недавно, не по календарю здешнему. Возможно, барменша не врала – зарезанный подсвинок и в самом деле был хорошеньким и умненьким, таким умненьким, что ходил на двух ногах и умел разговаривать…

– Я не буду есть это мясо.

Механическое пианино выдало финальный аккорд очередной душевной мелодии и смолкло. Повисла звенящая тишина, ни слова в зале не раздавалось. Все смотрели на Багирова. Купец, Игнат, человек в синей форме, все остальные ряженые. Даже Василиса остановилась и обернулась, так и не дойдя до выхода. Даже пьяный шаман неожиданно протрезвел, распахнул глаза и лежа пялился на Бага с риском вывихнуть себе шею.

– Значит, брезгуешь стряпней моей? – произнесла барменша так, что сержант на всякий случай приготовился увернуться от раскаленной сковородки.

– Мне нельзя, – сказал он, намеренно понизив тон. – Я мусульманин.

– Нехристь басурманская! – вскричал поп, вскакивая на ноги. – Так я тебя окрещу! Дело недолгое, и трескай от пуза!

Он шагнул было к Багирову, не иначе как желая немедленно приступить к обряду, но зацепился за стул и растянулся на полу рядом с шаманом. Недолгое время покопошился там, не то пытаясь встать, не то устраиваясь поудобнее, – и захрапел.

Напряжение, повисшее в воздухе, незаметно рассосалось.

– Значит, солдатик, спать натощак будешь, – произнесла барменша с прежним равнодушием. – А завтра охотнички наши принесут тебе чего-нибудь кошерного…

– Халяльного, – поправил сержант.

– И его тоже…

Багиров краем глаза заметил, как рука человека в синей форме отодвигается от кобуры. Значит, не бутафория, и в самом деле у него там спрятано что-то стреляющее… Будем иметь в виду.

Произошло это в Год Станции.

В четверг, 26 апреля, состоялся успешный запуск с космодрома Шрихарикота, в штате Андхра-Прадеш на юге Республики Объединенный Индостан.

Как поведало миру официальное сообщение, индийское государство вывело на расчетную околоземную орбиту исследовательский спутник дистанционного зондирования Земли «Risat-247» (сокращение расшифровалось как Radar Imaging Satellite).

Все как обычно, все как всегда. Очередной успешный шаг успешной ядерно-космической державы, и пусть жгуче завидуют былые лидеры космической гонки, ставшие безнадежными аутсайдерами.

Именно так могли подумать обыватели, мельком прочитавшие сообщение.

Но у специалистов сразу появилась масса вопросов… Им и запуск, и выведенный в космос аппарат показались далеко не заурядными.

247-й был слишком велик для обычного исследовательского, разведывательного или телекоммуникационного спутника, вес его, по оценкам экспертов, превышал двадцать тонн. Соответственно, вместо стандартной индийской ракеты-носителя PSLV (Polar Satellite Launch Vehicle) была использована ракета-гигант «Ардхаматанга-6». До того однотипные сверхтяжелые ракеты всего лишь четырежды стартовали в Шрихарикоте (еще один запуск, по времени второй, оказался неудачным, обломки взорвавшегося носителя рухнули в океан).

Немалые сомнения вызывал и тот факт, что проект являлся чисто государственным, ни одна корпорация Анклава Мумбаи или других европейских или азиатских Анклавов к нему привлечена не была.

После вывода на орбиту странности продолжились. Последовали несколько коррекций орбиты, для исследовательского спутника не нужных. Затем было объявлено о стыковке «Risat-247» с космической автономной биолабораторией «Парандеши», к тому времени кружившей вокруг Земли свыше четырех месяцев. В свое время проект «Парандеши» широко рекламировался, как способный продвинуть биологическую науку далеко вперед. Но за месяцы, прошедшие после запуска лаборатории, сообщения о каких-либо значимых результатах не поступали.

Характерно, что проект «Парандеши» тоже был полностью государственным. И космическая лаборатория так же отличалась немалыми размерами, а вес ее чуть-чуть не дотягивал до девяти тонн.

Имелись и другие странности. Например, небывалая секретность, окружавшая создание и 247-го, и «Парандеши». Как ни старались пронырливые репортеры, им не удалось пообщаться ни с кем из ученых, конструкторов или инженеров, имевших отношение к появлению на свет спутника и лаборатории. Даже с последним рабочим, затягивавшим гайки на космических аппаратах, не удалось. Все скупые комментарии для СМИ давал пресс-секретарь ИКА Раджив Чанг, либо его заместитель.