Жизненное пространство - Андрей Ливадный

— «Пилот?..» — Это был «ALONE».

Палец Шейлы машинально сбросил скобку предохранителя. Она дрожала всем телом, всем своим существом. «Черт… Мамочка… Боже…» — палец судорожно вдавил гашетку прыжковых ускорителей, и земля тут же провалилась вниз, вокруг полыхнуло сначала оранжевым, потом белым, и… она увидела это…

Коробочки уносящихся вниз зданий, темные пятна паркингов между ними и три четкие тени от приплюснутых, затаившихся за ближайшим ангаром, но внезапно оживших, зашевелившихся контуров…

Она мгновенно поняла: три «Фалангера» ждали ее появления из-за угла ангара, затаившись во мраке, чтобы пригвоздить «Ворона» одним сокрушительным залпом, но вместо этого Горкалов приказал: прыгай! — и она прыгнула, взлетев над ними, осветив окрестности раскаленными добела реактивными струями, бьющими из сопел прыжковых ускорителей, и тем самым спасла себе жизнь, одновременно смешав планы противника.

Они никак не успевали дать по ней залп и лишь неуклюже разворачивались в ту сторону, куда уносился «Ворон», — точка апогея баллистической траектории прыжка уже была пройдена, и машина Шейлы резко пошла вниз, опускаясь по другую сторону рокового строения.

Она машинально повернула остроносую рубку и в последний миг перед посадкой увидела, как машина Горкалова, без единого огня, будто жуткий призрак выросла за спинами трех «Фалангеров» и словно взорвалась — это разом ударили обе автоматические пушки и синхронно с ними — ракетные комплексы, — метров с пятидесяти, фактически в упор, не оставляя шансов никому, — центральный «Фалангер» пробило до самого реактора, и на краю паркинга, внезапно полыхнула такая вспышка, от которой в рубке «Ворона», захлебнувшись, взвыли все сенсоры и с шелестом опустились аварийные фильтры на экранах.

Ее посадка больше походила на падение раненой птицы: сорок пять тонн приземлились со стонущим визгом. «Ворона» качнуло, ударило бортом о бетонную стену, четырехпалые ступоходы едва не подломились, когда инерция заставила их высекать искры из стеклобетона, оставляя на нем глубокие борозды. Шейла все же инстинктивно перехватила управление, больше мешая бортовому компьютеру, чем облегчая его работу, но эта неуклюжая посадка спасла ее жизнь во второй раз: мгновением позже ворота ангара, напротив которых она должна была, по идее, приземлиться, вдруг выпучило наружу и вырвало вон, — ночь превратилась в день, створы ворот исчезли, испарились — их поглотил оранжевый шар: это по ту сторону здания секундой раньше рванул атомный реактор вражеской машины.

* * *

В жизни бывают моменты, когда ты нем, глух, слеп и все же сознание продолжает жить, подсказывая, шепча: «ты только что родилась заново, девочка…»

Звон в ушах, оранжевые круги перед глазами, крик, застрявший в пересохшем горле, — эти чувства медленно таяли, отпускали, и вот уже сетчатка глаз вновь начала воспринимать окружающий мир: сквозь цветные искры медленно проступили контуры рубки управления, бескрайняя оранжевая муть сузилась до границ реального пространства, обзорные экраны наполнились мятущимися отсветами беснующегося в ангарах пожара, а губы вытолкнули наконец:

— Илья?!

Это хриплое слово несло и вопрос, и восклицание, и бездонную усталость от только что прожитых секунд, и страх ожидания…

Тишина…

Оглушительная, вязкая тишина, но есть же зеленая точка на дисплее вариатора целей, и вот рядом с ней еще одна, почему же ты молчишь, неужели так занят, неужели нет дела до меня, полуживой, задохнувшейся, оглохшей?!

«Фалангер» Горкалова появился внезапно — она просто увидела его, неуклюже ползущего, болезненно припадающего на искалеченный ступоход, будто машина действительно испытывала боль и оттого хромала, приволакивая исковерканную ногу.

На его броне не осталось и следа от маскирующей раскраски и маркировок — она была черной.

«Фалангер» остановился, и почти одновременно с противоположного края в свет пожарища выступил «Хоплит» — такой же опаленный, лишившийся части своей брони, весь какой-то пегий от подпалин и выщерблин; из его нутра сочились ядовитые зеленоватые клубы пара — где-то была порвана первичная система охлаждения реактора, а Шейла, онемев от новых, внезапно навалившихся чувств, вдруг поняла, что ее губы дрожат, а перед глазами плавает непонятная, предательская муть — будто все самое главное в ее жизни случилось здесь и сейчас, а лейтенант Сокура так же, как и Илья, — самые дорогие в этом расколотом, перемешанном, взорванном и горящем мире.

Она не понимала, что все только начинается и четыре уничтоженных в коротком бою «Фалангера» — это едва ли десятая часть сил, атаковавших ее родную планету.

Три миллиона лет назад эволюционный предок человека разумного взял в руку берцовую кость животного или, быть может, корявый, обломанный бурей сук с тем, чтобы, не утруждая себя лазаньем, сбить с дерева желанный плод.

Потом, какое-то время спустя, однажды ночью, кто-то из наших пращуров задрал голову вверх и пристально посмотрел на разбросанные по чернильному полотнищу мрака мерцающие звезды.

Первый шаг дал нам разум.

Второй — понятие независимости мышления, а вслед за ним и независимость действий — стремление сначала постичь, а затем стать выше законов мироздания.

Все остальное — и миллионы лет развития на планете Земля, и две тысячи лет Экспансии в глубины Галактики — это лишь прогресс двух базовых приобретений, их развитие во времени и пространстве.

Разум и свобода выбора — вот то, что сделало нас людьми.

С этим можно спорить, но это нельзя отрицать.

База РТВ. Северная окраина столицы Элио.

Горкалов остановил свой «Фалангер» метрах в тридцати от пылающего ангара.

«Хоплит» Сокуры, по-прежнему истекавший зловонным, ядовитым паром, отошел в сторону и внезапно испустил долгий, протяжный, затихающий на низких нотах звук — это система дезактивировала все сервомоторы и приступила к аварийному «гашению» реактора.

— Шейла, ты в порядке? — раздался в коммуникаторе голос Ильи, прозвучавший так, будто ничего и не случилось. В днище его «Фалангера» открылся люк, и оттуда упала лестница.

— Да, я в порядке, командир. — Шейла все еще дрожала, но уже нашла в себе силы обидеться на него за холодность и разозлиться на себя за глупый порыв чувств.

— Я говорю с тобой через мобильник. — Одновременно с этими словами из люка показались ноги Горкалова. — Что на твоих сенсорах?

— Пять сигналов, похожи на «Фалангеров», но точно определить не могу — они более чем в километре и удаляются по направлению к городу.

— Хорошо. — Илья уже спустился с верхних ступеней раскачивающейся лестницы и спрыгнул на землю. — Следи за обстановкой, пока я поговорю с Сокурой. Потом сменим машины, сперва мы, потом ты. Кто-то должен постоянно страховать.

Шейла не успела ни возразить, ни ответить, — Горкалов сложил коммуникатор, — она видела его движение на экранах «Ворона».