Будет так, как я хочу - Ольга Николаева

— Понятно. Я Диму еще попрошу. Может быть, у него получится…

— Попробуйте. Но сейчас бы я посоветовал пойти домой, собраться с силами и завтра прийти в максимально бодром настроении. Думаю, день получится нелегким.

Оставаться на месте уже не было никакого смысла: ни работа, ни учеба не лезли в голову. Родион подвез меня до дома, настоял, несмотря на то, что обычно я добиралась на общественном транспорте или такси. Сказал, что хочет быть уверен в моей целости и сохранности. Откуда такие мысли пришли в его голову, обычно свободную от переживаний и предрассудков, даже спрашивать не стала. По дороге я скинула Диме фото полученного письма. Тот, не дожидаясь объяснений, в ту же секунду ответил: «взял в работу. Времени мало, но постараемся выжать по максимуму». Иногда мне хотелось благодарить Бога за то, что маме достался такой замечательный муж. Лучше бы, наверное, чтобы она осталась с папой, и чтобы папа оказался другим… Но вышло так, как вышло, и Дима в нашей небольшой семье казался настоящим подарком.

Конечно, спать нормально я не смогла. Всю ночь крутилась, будто на иголках: пыталась представить себе, что за человек этот Петров Константин, и какого черта лысого ему понадобилось от нас. Именно сейчас, когда жизнь потихоньку начала налаживаться, он решил воткнуть палки в колеса. А в том, что это будут палки, а не смазка для лучшего движения, я как-то не сомневалась. Если бы этот человек хотел оставить все, как есть, он бы и дальше жил, не высовываясь, а потихоньку получал дивиденды, которые компания платила исправно каждый год.

Помятая, измученная бессонницей и дурными мыслями, кое-как собралась, привела себя в божеский вид. Как бы плохо мне ни было, а перед лицом врага хотелось предстать свежей, нарядной и бодрой, чтобы не давать ему лишних поводов для уверенности в своих силах.

К двенадцати мы с Родионом уже сидели в комнате для переговоров, максимально готовые ко всему. Нам так казалось, во всяком случае. К сожалению, досье на этого Петрова оказалось чересчур скудным, чтобы из него можно было что-нибудь почерпнуть. Дима сказал, что давно не встречал настолько «чистых» дельцов: родился, учился, не привлекался, не состоял, не замечен…

По его мнению, могло быть два варианта: этого человека где-то нашли, чтобы с его помощью провернуть какую-то сложную схему, причем искали сознательно — такого, без всяких следов в биографии, чистого, как слеза; или его историю кто-то основательно и качественно подтер. В таком случае, за ним стояли какие-то очень важные и серьезные люди, которых трогать лишний раз — значит, накликать на голову беду. На вопрос, откуда этот человек нашел деньги для покупки такого пакета акций, ответ был простой: получил в наследство две квартиры от бабушек, очень удачно их продал, деньги вложил. Скупал наши акции за бесценок, кстати. Что тоже было очень подозрительно, но найти зацепки за такое короткое время просто не удалось.

Он явился ровно в двенадцать, как и обещал. Потратил несколько фраз на то, чтобы представиться. И буквально пару секунд на то, чтобы вызвать во мне неприязнь. Невзрачный с виду человечек, небольшого роста, худой, с бесцветными глазами и волосами, он смахивал на какое-то насекомое, а не на серьезного дельца. Но держался, при этом, с таким апломбом, что подействовал даже на Родиона, которого сложно было хоть как-то пробрать.

— Вот документы, подтверждающие мое право собственности. Вот документы, подтверждающие мою личность. — Он выкладывал из портфеля какие-то бумажки, протягивал мне и Родиону Юрьевичу, каждому по экземпляру. Это нотариально заверенные копии, сами понимаете, так что можете оставить их себе.

Мы оба, молча, принялись рассматривать документы. Даже моих невеликих знаний хватило, чтобы в них разобраться.

— А вот, собственно, мое предложение, — и к нам на стол легла еще одна бумага, — вы можете его принять, а можете отказаться.

— Что будет, если мы откажемся? — Родион спросил первым, не дал и слова вставить.

— Я предложу купить этот пакет «Вымпелу». Они согласны, я уже вел переговоры на эту тему.

«Вымпел» — наш главный и самый крупный конкурент. Иметь его среди акционеров — прямая дорога к закрытию. Не потому, что я паникерша. А потому, что он уже успел таким образом уничтожить нескольких игроков на рынке. Начинал с совсем мелких, теперь вот добрался и до нас.

— Зачем вам это нужно? — уже я вмешалась в разговор, не выдержала. Не до правил и приличий, когда понимаешь, что твое дело уже находится на грани исчезновения.

— Деньги, милочка. — Покоробило от его тона. Этот уродский Петров прекрасно понимал, что находится в выигрышном положении. — Только деньги, ничего личного.

Я смотрела на сумму, которая была напечатана жирным шрифтом на мелованной бумаге, и понимала, что да, за такие деньги можно вообще от всего личного отказаться.

Только вот беда: даже если я соглашусь никогда не видеть маму, Диму, бабушку и даже сына, мне такую сумму нигде и никогда не набрать. Петров переоценил стоимость пакета в несколько десятков раз. Если бы я сейчас решилась продать все свои акции, имеющиеся в наличии, ни за что не набрала бы столько.

— Мне кажется, вы блефуете, Константин Петрович. В «Вымпеле» нет таких дураков, чтобы отдать столько денег только за часть компании. Они нас могут купить полностью, с потрохами, еще и на сдачу останется. — Родион молчал, но судя по глазам, был со мною полностью согласен.

— Ваше право думать, что угодно, Анастасия Денисовна. Можете составить официальный отказ от предложения, и я пойду с ним дальше. А там посмотрим, кто и где окажется в дураках…

Если это был блеф, то гениальный. Или мы с Родионом — настоящие простофили.

— Сколько у нас есть времени на то, чтобы посовещаться и обдумать ответ?

— Здесь указано: первый рабочий день следующего года. Заметьте, я очень по-божески с вами поступаю. Времени вполне достаточно, чтобы все взвесить и обдумать. Мои контактные данные тоже указаны.

— Понятно.

— Ну, что ж… На этом считаю необходимым раскланяться. Меня еще другие дела ждут…

— Подождите еще секунду, пожалуйста… — что-то в его тоне меня смущало. Словно мужчина медлил, ожидая от нас каких-то шагов или слов… И будто медлил, хотя казалось, что торопится попрощаться.

— Секунду — можно. Даже минуту, но не более. Еще много важных встреч, извините.

— Много нас, таких, кого вы сегодня решили опрокинуть на спину? — Это Родион вмешался. — Поэтому торопитесь?

— Это бизнес, Родион Юрьевич. Я же сказал — ничего личного.

— А тот, кто стоит за вами, у него личное? — что я хотела услышать, задавая этот вопрос? На что надеялась?

— Ну, так вы у него и спросите… — он усмехнулся гаденько.

— Дайте контакты, чтобы спросить.

— А знаете, Настя, вы первая, кому хватило наглости и смелости, чтобы такое говорить. Уважаю. — Снова ухмылка, но теперь другая. Константин порылся во внутреннем кармане пиджака и достал из него белый картонный прямоугольник. — Держите контакты. Только хорошенько поразмыслите, нужен ли вам этот разговор.