Ханна - Кэтрин Ласки

Доплыла обратно она быстро. Сразу к югу от бухты Глэдрока, где утёсы спускались к морю, словно гранитная река, берег становился очень крутым. Тут было опасно даже ходить на лодке, не то что купаться. Волны избороздили утёсы узкими пещерами. Ханна решила спрятаться в тени утёса и посмотреть, получится ли у неё снова стать человеком.

Девочка заплыла в глубину пещеры, где заметила сухие камни, выбралась из воды и забросила хвост на скалу. Тут Ханна заметила, что на ней до сих пор ночная рубашка, чудом уцелевшая, и порадовалась: если к ней всё же вернётся человеческий облик, не придётся бежать до Глэдрока голышом. Девочка посмотрела на свой хвост и постаралась вспомнить свои колени, ступни, пальцы — все части ног, слившихся в этот поразительно красивый и мощный хвост. Ханна подняла засохший комок водорослей и стала вытирать хвост. У неё начало слегка покалывать хвостовой плавник. Девочка принялась тереть хвост обеими руками. «Что это, колено?» Она ощупала округлый выступ, затем потёрла его сильнее. Чешуя начала блёкнуть. Кончик хвоста шевельнулся сам собой, и Ханна почувствовала, как раздвоенный хвостовой плавник распадается пополам.

— Ноги! — прошептала девочка. Превращение заняло меньше двух минут. Ханна согнула колени и была слегка разочарована. Ей казалось, что она не вернула себе что-то важное, а наоборот, потеряла то, что едва успела найти.

Девочка пошевелила пальцами, потом медленно встала, потрясла и согнула ноги по очереди. «А теперь, пожалуй, пора идти». Прежде чем выпрямиться, Ханна по привычке потянулась к груди, где столько месяцев носила мешочек. Теперь от прохладного света осталось только смутное воспоминание. Девочка закрыла глаза и прошептала:

— Это был просто символ. Просто знак. Теперь я знаю, кто я. — Она помедлила. — Или кем я могу быть.

* * *

Вдоль стены пещеры шёл каменный уступ. Он оказался сухим. Ханна решила, что если аккуратно пройти по нему, то уступ приведёт её к пологому месту, которое она заметила от входа в пещеру, а там можно будет вскарабкаться на скалу и без особого труда вылезти на берег.

На земле всё казалось совсем иным. В воде залива Ханна испытывала столько разных замечательных ощущений: там были и яркие краски, и свет, и течения, с которыми так интересно сочетать свои движения. Там всё было близким и родным. А здесь, на земле, Ханна не чувствовала музыки вокруг, её тело ни на что не откликалось. Девочка ощущала разрыв между собой и этим миром и понимала, насколько другим и чужим было всё на суше. Она вдруг почувствовала себя совершенно беззащитной. Для каждого шага требовалось неимоверное усилие. Но в конце концов Ханна добралась до глэдрокского сада. Спрятавшись за яблонями, она увидела группу людей на подъездной аллее. Подъехал закрытый экипаж — необычное дело для острова, где почти все ездили на двуколках либо в колясках с навесами, которые поднимали в дождь. Это же был городской экипаж. Ханна разглядела двух человек в какой-то форме, спускающихся по ступенькам. Санитары, вдруг поняла она. Они кого-то вели под руки к экипажу. Лайлу! А на аллее стояли мистер и миссис Хоули и, да, Этти! Этти, рядом со своей сестрой Клариссой. «Этти жива и здорова! Мне больше нечего тут делать. Раз у Этти всё хорошо… а художник? Где же художник?» — лихорадочно думала Ханна. Она закрыла глаза и представила его удивительное лицо.

В это мгновение Этти немного повернула голову.

— Ханна! — громко воскликнула она. — Мамочка, она вернулась! Она вернулась! — Этти бросилась бежать через поле. Экипаж тем временем отъехал.

— Ханна, Ханна! — повторяла Этти. Добежав до Ханны, малышка обхватила её руками и прижалась щекой к мокрой ночной рубашке. Ханну захлестнули чувства. Любовь, тоска, отчаяние. В первый раз с той минуты, как она вышла из воды, девочка задрожала от холода.

— Ой! Ой, Ханна! Ты вся такая холодная и трясёшься. У тебя губы посинели. Наверно, ты совсем замёрзла!

«Вовсе нет, — подумала Ханна. — Не замёрзла. Только стала человеком». У девочки к глазам подступили слёзы, и ей показалось, что у неё сейчас разорвётся сердце.

Неподалёку от бухты стояли три берёзы, так близко друг к другу, что снизу у них срослись стволы. Там, где они начинали расходиться, как раз помещалась маленькая ножка, так что забраться на нижний сук было проще простого. На этот сук Этти залезала сто раз, но сегодня вечером она собиралась подняться куда выше. Она решила стать шпионом, а шпионить намеревалась за Ханной.

Возвращение Ханны успокоило и очень обрадовало Этти, однако малышка чувствовала, что с Ханной что-то не так — она всё время думала о чём-то. Этти ждала, что без Лайлы будет гораздо лучше, но Ханна теперь как будто жила в другом мире. С того дня, как Ханна вернулась, малышка плохо спала. Однажды ночью она отправилась к своему любимому окошку наблюдать за звездопадом. Столько падающих звёзд прежде не бывало. У Этти был небольшой телескоп, подарок от дяди, и она часто рассматривала в него небо. Однако на вторую ночь после возвращения Ханны Этти увидела в телескоп не звезду, а силуэт, бегущий через газон в сторону бухты. Она сразу догадалась, что это Ханна. Ещё две ночи Этти дежурила у окна и видела, как Ханна пробегает к бухте. Это случалось между полуночью и часом пополуночи. А сегодня Этти задумала залезть на дерево намного раньше полуночи.

Полчаса назад она, крадучись, спустилась по чёрной лестнице. На второй ступеньке снизу малышка заметила что-то блестящее.

— А это ещё что такое? — шёпотом спросила она себя. На первый взгляд ей показалось, что это бусинка с какого-нибудь из вечерних платьев матери. «Но mama не стала бы ходить по чёрной лестнице в бальном платье». Этти чуть не рассмеялась вслух, представив себе эту картину, но сдержалась — ведь если её тут застанут, такая суета поднимется!

Устроившись довольно высоко на дереве, где обнаружилась очень удобная ветка, Этти принялась рассматривать плоскую капельку, которую подобрала на лестнице. Она совсем не походила на отделку бального платья. Она был куда красивее, а переливчатые краски и сияние казались подарком из другого мира. «Это Ханна потеряла!» — осенило Этти.

С моря подул прохладный ветер. Этти вздрогнула и пожалела, что не догадалась захватить тёплую кофту. «Ох, только бы не туман!» Но ветер был юго-восточный, а он всегда пригонял в бухту густой туман. «Скорей, Ханна!»

Одно из желаний Этти исполнилось: на лугу появилась Ханна. Но туман уже накрыл окрестности, и Этти едва различала её очертания. Белая ночная рубашка Ханны сливалась с туманом, зато развевающиеся рыжие волосы светились, как угли в костре. Через две секунды раздался всплеск, и угли потухли. «О нет!» — простонала Этти.

Но долго расстраиваться малышка не умела. Она решила, что просто обязана увидеть всё, и стала спускаться с дерева. «Туман — это не так уж и плохо, — подумала Этти. — Раз я её не вижу, то и она меня не увидит». А уж тем более их не разглядеть из дома. Лавандовый камень уже почти залило водой, но Этти, дрожа, двинулась к нему. Едва она добралась до камня, как разглядела через туман сияние под водой.