Это всегда была любовь - Никола Хотель

Я фотографирую энчиладу. Ной наверняка голодный. Набрав приглашение, понимаю, что лучше его не отправлять. Я уже застелила ему постель, ужин, пожалуй, будет перебором. Если бы на его месте была Айви, я, долго не думая, застелила бы постель, почистила ванную, приготовила еду и отправила ей фотографию, чтобы она с нетерпением ждала ужина. Айви безо всяких раздумий сделала бы то же самое для меня.

Спрашиваю это только для того, чтобы настроиться перед его приходом. Я могла сказать, что собираюсь куда-то пойти, но это чушь, настоящее вранье.

Спустя двадцать минут раздается стук. Открыв дверь, вижу, как Ной снимает грязный сапог напряженными руками. Я, как завороженная, смотрю на его бицепсы и совершенно забываю предупредить о свежем лаке, когда он облокачивается на косяк. Сняв второй сапог, Ной хочет выпрямиться, но обнаруживает, что приклеился.

– Блин! Какого черта! – он тянет футболку и освобождается.

Я кусаю губу, пытаясь сдержать смех, но у меня не получается.

– Извини, я забыла предупредить. Томасу пришлось покрыть лаком несколько мест на косяке и дверях.

Морщинки вокруг его глаз на мгновение становятся глубокими, а потом Ной хмурится.

– Кто такой Томас?

– Мастер, который установил новый дверной замок. Он кузен Дженны. Ты же знаком с Дженной? Она живет на этом этаже.

Ной кивает и двигает рюкзак ногой туда-сюда.

– Прости, что так долго. Этот дурацкий велосипед сломался вскоре после того, как я отправил тебе сообщение. Я сейчас быстро соберу вещи и больше не буду тебя беспокоить.

Он выглядит скованным и напряженным. Кажется, ему не терпится поскорее вернуться в свою комнату.

– Ты ездишь на велосипеде? – удивленно спрашиваю я его.

– У меня нет автомобиля. Айви разве не рассказывала? – Ной проводит рукой по волосам. – Ну да, есть еще много интересных моментов моей жизни, которые тебе не известны, так ведь? Мой отец забрал у меня машину, мой дом и все кредитки. Так что я тоже разорен, как и ты, только если твое корыто не хитрый обман.

Он что, пытается обвинить меня в том, что я мало знаю о нем и его жизни? Думаю, у него есть причина для этого. В последние дни речь шла только обо мне, моих проблемах и чувствах. Я ни разу не задумалась о том, как он живет, что происходит у него, почему он поссорился со своим отцом.

– Ну, Айви никогда не рассказывает мне о том, о чем я не хочу знать.

Я почти уверена, что Ной злится на меня. Он выглядит нетерпеливым, но я стою в коридоре, не давая ему пройти мимо меня в комнату.

– Как тогда ты оплачиваешь арендную плату и конноспортивный клуб, вещи и все это?

– Я работаю у Куина два раза в неделю.

Честно говоря, я думала, что он просто тренируется у него.

С другой стороны, Ной сам скрыл этот факт. Он сделал это, чтобы я неправильно его поняла? Я даже не представляла, что у него есть только старенький велосипед и маленькая квартира в студенческом общежитии.

И эту квартиру, его единственное прибежище, он оставил мне! Квартира – единственное, что у него есть.

Я сглатываю. Нет, это не так. У Ноя есть еще много чего: сногсшибательный голос, сильные руки и накачанное, татуированное строчками из песен тело и самые завораживающие зеленые глаза, которые я когда-либо видела. В данный момент ему нужно все мое внимание.

– Это из-за отца у тебя маленькая комната, в то время как у Айви целая квартира? – Согласна, вопрос совершенно нетактичен, но он вырвался у меня прежде, чем я подумала. – Извини, меня это не касается.

– Все в порядке. Мой отец и декан друзья. Только поэтому мы и живем здесь, в Кингс-Холле. Я сам уступил Айви квартиру, потому что… Мне не нужно столько места. Большую часть времени я провожу в конноспортивном центре или у Куина в спортклубе.

– А чем именно ты занимаешься в клубе? Ведешь группу или даешь индивидуальные уроки?

Куин тогда сказал, что он получает сто восемьдесят долларов за частный урок. Это большие деньги. Но Ной не Куин, это не его клуб, и он, разумеется, не профессионал.

Ной смеется.

– Даю индивидуальные уроки, ну да, можно и так сказать. На самом деле я позволяю избивать себя. Я – спарринг-партнер для нескольких идиотов, которые хотят выпустить пар. Это только звучит ужасно, на самом деле все намного прозаичнее. Имеется парочка канцелярских крыс, которые хотят выбраться из своих сраных офисов и слить негатив.

– Ты дерешься с ними за деньги?

– Нет, Обри, – Ной отрицательно качает головой, – не дерусь. Я могу уклоняться, финтить, притворяться, но не могу ударить в ответ.

– Ты не бьешь в ответ?

– Я ни разу не ударил ни одного из них.

У меня такое ощущение, что он говорит не просто о спарринге. То, что он говорит… Это напоминает мне о том, что рассказывала Айви об одном из походов. Я откашливаюсь, прежде чем спросить.

– Твой брат однажды ударил тебя, – тихо произношу я, – когда вы пошли в поход, в Белые горы[22]. Ты, Ашер, Айви и еще одна пара.

– Сэм и Харпер, – мрачно кивает Ной.

– Да, точно. Ты поссорился со своим братом. Айви думала, что ты ударил Ашера и поэтому он упал, но потом поняла, что ты не ответил на удар.

– Так и было…

– Но почему?

– Проклятье! Я не знаю, – он пожимает плечами, – наверное, потому что заслужил это.

Боже мой! Не хочет ли он сказать этим?…

– Ты принимаешь участие в этих спаррингах, потому что думаешь, что заслуживаешь побоев?

– Эй, спокойно, Обри! Не утрируй, это просто работа. В этом ничего нет… – он останавливается и поднимает голову. – Чем это пахнет? Ты что, готовишь?

Я совершенно забыла о еде.

– Да, энчилады. Ты голоден? Хочешь поужинать? – Мой голос звучит равнодушно и нейтрально, но сердце явно говорит о том, что все это равнодушие – притворство. Абсурд! Я ужасно хочу, чтобы Ной согласился остаться и поесть.

– Блин, я обожаю мексиканскую кухню и умираю с голоду. Ты не возражаешь, если я сначала приму душ? – он показывает на себя.

Ной с ног до головы покрыт пылью, и от него пахнет лошадьми.

– Я не возражаю, энчилады медленно готовятся. – Я захожу на кухню, Ной следует за мной.