Острая любовная недостаточность - Владимир Колычев

– Ты остаешься или к Агате? – спокойно спросила она.

– С Агатой все кончено! – Игнат возмущенно глянул на нее.

Марьяна восприняла это как должное, не обрадовалась, но и не огорчилась.

– Я ей квартиру купил. В кредит взял. У нее все хорошо будет.

Игнат озадаченно глянул на нее. Может, он зря сказал про квартиру? Но Марьяна и виду не подала. Дескать, мне все равно.

– Я пойду, – сказала она, поднимаясь из-за стола.

– А я еще посижу. – Игнат обвел рукой стол и глянул на третью бутылку, которую готов был одолеть в одиночестве.

– Здесь и будь. А ко мне сегодня не надо, – тихо проговорила Марьяна.

Игнат набиваться не стал. Если сегодня нельзя, то завтра будет можно. Логика простая, такая же законная, как штамп в паспорте.

Проснулся он утром, когда за окном было светло. В квартире тихо, дверь в спальню открыта, а в кровати никого. Игнат понял, что Марьяны дома нет. Наверное, ее тут уже никогда не будет.

Утро вечера мудреней. Да и тоскливей. Вчера ночью Лариса зажгла так, что Никита на какой-то миг почувствовал себя счастливым человеком, а сегодня утром он и смотреть на жену не хотел. Его тошнило от ее наставлений.

– Ты сильный, справишься с нашими проблемами. Должен понимать, что на тебе теперь все держится.

Конечно же, он понимал и в наставлениях не нуждался, но заслужил это внушение. Не надо было сидеть за столом с кислым видом и есть без аппетита. Захандрил он с утра, вот и получил.

Он уже собирался уходить, когда появился отец.

– От тебя теперь зависит все, сынок, – одобрительно глянув на Ларису, сказал он.

Дети уже ушли. Никита и Лариса стояли в прихожей. Он уже собирался уходить. Отец должен был сейчас находиться в своей комнате, а его занесло в холл. Оттуда он и подслушал разговор. Ничего такого в этом не было, но ему не стоило вкручивать свою лампочку.

– Я буду на высоте, отец! – Никита поднял правую руку, согнутую в локте, и крепко сжал кулак.

Но пасаран! Они не пройдут и не разрушат этот день.

– Пока Трофим не вернулся, нужно держаться.

Никита вздохнул. Отец совсем сдал. И не только в умственном плане. Сердце у него слабое, сил с каждым днем становится все меньше. Уже до палочки дело дошло. Он еще не сильно опирался на нее, но из рук уже не выпускал.

– Все хорошо, Степан Данилович. – Лариса коснулась его плеч, как будто набрасывала на них невидимую шаль. – Дела идут успешно. Мы и без Трофима справляемся.

– Спасибо тебе, дочка. – Отец благодарно улыбнулся. – Ты у меня как свет в окошке.

На глаза его навернулись слезы. С годами человек становится сентиментальным. Видно, что отец совсем состарился. Никита с жалостью глянул на него.

– Степан Данилович, а давайте-ка мы с вами чай пить будем. Пока архаровцы не набежали! – Лариса взглядом показала Никите на выход.

Он кивнул, открыл дверь и переступил порог.

– Нотариус подъедет, вместе и попьем, – сказал отец.

Никита уже подходил к машине, когда до него дошел смысл сказанного. Зачем отцу нотариус? Уж не для того ли, чтобы изменить завещание?

Останавливаться он не стал. Вечером у Ларисы спросит. Уж она-то точно будет в курсе.

Алик знал маршрут и направил машину к улице Белинского. Так уж повелось. Из Павелецка в Москву Никита всегда ехал мимо дома, в котором когда-то жила Марьяна. Он уже и не надеялся быть с ней, но маршрут не менял. Вдруг увидит ее хотя бы из окна.

Алик не понимал, чем дорог Никите дом на улице Белинского. Может, потому он и не притормозил на знакомом перекрестке. Зеленый свет уже погас, желтый панически мигал, требовал остановиться, но «Мерседес» не сбавлял скорость. Со встречной полосы сворачивал еще один, белый. Тот двигался на зеленый свет, Алика же несло на красный.

Белый автомобиль остановился. Алик взял влево, пытаясь объехать препятствие, но все-таки чиркнул крылом по бамперу.

– Твою мать! – останавливая машину, выругался он.

– Ты что, еще не проснулся? – Никита зло глянул на него.

– Так это не я, а она!

– Она? – Никита и не заметил, что за рулем сидела женщина.

Он посмотрел на белый «Мерседес», который так и остался стоять на перекрестке, но водителя не увидел. Наверное, женщина решила не выходить из машины, пока не подъедет полиция.

Алик чувствовал свою вину, поэтому дверцу открыл нерешительно.

– Сиди! – остановил его Никита.

Ему как будто кто-то шепнул, что за рулем Марьяна. Он открыл дверцу, выскочил из машины.

Окна белого «Мерседеса» были затемнены, он не видел, кто за рулем. А вдруг там вовсе не Марьяна, а киллер? Никита же теперь не абы кто, а генеральный директор крупной компании. У него, конечно же, были влиятельные враги и всего лишь один телохранитель. Да и тот сидел в машине.

– Никита Степанович! – опомнился Алик.

Но было уже поздно. Опустилось затемненное стекло, и Никита увидел Марьяну. Она сидела за рулем и смотрела на него, как учитель на своего бывшего ученика. Никита должен был повзрослеть, а он так и остался хулиганом.

Марьяна поглядывала на него и улыбалась, пусть и нехотя, но тепло.

– Привет!

Она кивнула в ответ. Ее улыбка стала чуточку шире.

– А мы тут спешили…

– Я это уже поняла.

– Задели слегка.

– Ничего.

– У тебя страховка?

– От тебя? – Она усмехнулась.

– От меня не застрахуешься, – заявил он.

– Я только что из Горанска. Ты не поверишь, но я знала, что увижу тебя.

Марьяна открыла дверцу, вышла из машины. Жакет и юбка из дорогой плотной ткани. Фигуру этот костюм не облегал, но Марьяна и без того смотрелась более чем соблазнительно. Ее сексуальность невозможно было скрыть никакими балахонами.

– От меня ни спрятаться, ни скрыться. – Он забыл о том, что ему нужно ехать в Москву.

– Ты как стихийное бедствие. – Марьяна скользнула взглядом по царапине на бампере.

– Это мелочь. – Никита виновато улыбнулся. – Мы в два счета все поправим. Даже полицию вызывать не будем. Прямо сейчас поедем и поставим на ремонт.

– У меня страховка.

– Забегаешься получать.

– Хорошо, прямо сейчас и отдадим. – Марьяна посмотрела на соседнее здание, в котором находился автосервис.

– Поехали? – спросил он.

Она кивнула, села в машину. Никита повернул к своему «Мерседесу», но спохватился и устроился рядом с ней. Марьяна лишь затаенно улыбнулась.