Красивые мамы дочек не любят - Вера Колочкова

Она долго стояла под прохладным душем, подставив лицо под упругие струи, смывала с себя остатки сна, где, как обычно, присутствовал он и только он, Арсений, в разных вариациях, ситуациях, ипостасях и образах. Интересные ей иногда снились сны. Там была у нее другая жизнь, недоступная, почти фантастическая. Счастливая, одним словом. А жить-то, просыпаясь, надо этой жизнью, здесь и сейчас…

– Мам, а сегодня пойдем платье покупать? Выпускной через неделю уже! – встретила ее вопросом Варька, сидя за кухонным столом и старательно намазывая тончайший слой масла на маленький кусочек бородинского хлеба.

Маша подошла, поцеловала ее в рыжую макушку, села напротив:

– Доброе утро, дочь. Ну что ты мучаешься, возьми нормальный кусок, намажь хорошенько маслом! Ты ж этих малюсеньких кусочков все равно десяток за утро уплетешь! Только обманываешь себя… Кто тебе сказал, что ты толстая?

– Да твоя подруга драгоценная сказала, тетя Инна Ларионова!

Варька соскочила со стула, изогнулась в причудливой позе, пытаясь изобразить Инну, жеманным голосом произнесла:

– Варюша, ты знаешь, в твоих веснушках что-то есть… Если б ты не была таким колобком, что-то из тебя и можно было бы сотворить…

Потом быстро села на место, отправила целиком в рот свой миниатюрный бутерброд. Прожевав, громко сказала:

– Все! Больше есть не буду!

– Варенька, так нельзя… Ты совсем не толстая, поверь мне! Просто у тебя кость широкая, как у папы, а жира лишнего ни грамма нет! Ты ж у нас сама по себе – яркая индивидуальность! Таких роскошных темно-рыжих волос ни у одной женщины на свете нет, уж поверь мне! И таких ярко-синих глаз ни у кого нет! А в сочетании с твоими веснушками знаешь как это смотрится? Полный улет! А если похудеешь, глаза будут голодными, злыми, несчастными… Да тетя Инна тебе просто завидует черной завистью, а ты и повелась, дурочка!

– Ну и ладно, ну и убедила!

Варька быстро намазала маслом большой кусок хлеба, положила сверху сыр, кусок колбасы, ломтик лимона и с упоением впилась зубами в толстый бутерброд, тихо рыча от удовольствия.

– Ты моя умница! – Маша, смеясь, допила кофе, уже на ходу чмокая дочь в веснушчатый носик. – Все, Варюша, меня здесь нет!

– А платье?! Платье пойдем покупать?

– Позвони мне в конце дня, договоримся!

Июньское утро встретило щебетом птиц, приятной прохладой. Как хорошо, что на работу можно ходить пешком! Целый час неторопливой ходьбы по утреннему городу – что может быть лучше! Да еще прибавить к этому удовольствию радостное предвкушение счастья – сейчас, сейчас она увидит его… Ничего, все нормально! Можно сказать, жизнь состоялась. Все замечательно, Серая Мышь, вперед!

В пустом кабинете тихо работал кондиционер. Компьютер за Аркашиным столом был включен, и даже текст документа – его вчерашнего задания – был наполовину набран. Молодец, мальчик! Поначалу, когда Арсений привел Аркашу ей в помощники, она было возмутилась: сама не сильно загружена, да и не понравился он ей… Потом выяснилось, что папа его – знакомый Арсения. То ли однокашник, то ли друг детства. «Понимаешь, Мышь, не мог я ему отказать! Сейчас молодым на работу практически не устроиться, юристов черт знает сколько наштамповали! Плюнешь на улице – в юриста попадешь… – объяснял ей свой поступок Арсений. – Он смышленый мальчишка, пусть поработает, опыта наберется. Может, когда и пригодится еще!» Аркаша действительно очень ей пригодился – оказался не просто смышленым мальчишкой, но и вполне интересным собеседником, обладающим тонким чувством юмора и забавной доморощенной склонностью к психоанализу.

А, кстати, где он сам-то, Аркаша? Опять, наверное, около Алены сидит…

Маша прошла в приемную, открыла дверь. Так и есть. Сидит. Ох уж эта девица! Нашла себе в лице мальчишки благодарного созерцателя. Возложила одну скульптурную ногу на другую и медленно поворачивается перед ним на крутящемся стуле, опираясь на высоченную шпильку. Белоснежная блузка, юбка почти по самое ничего… Красота, черт ее подери! Чересчур белокурые волосы тщательно уложены в мудреную косу, которая, как маятник, раскачивается за спинкой стула в такт ее плавным движениям. «Ничто так не красит женщину, как перекись водорода!» – вспомнила Маша Аркашиного производства шутку в адрес Алены. Да уж, с белокуростью Алена явно перебрала. В глаза бросается. Зато пухлые губы наверняка свои, родные. Чувственно тронутые блеском, изогнулись в усмешке. И красивые наглые глаза снисходительно прищурены. «Кокетка, мать твою! Моя Варька в сто раз тебя интереснее…» – вежливо улыбаясь, успела подумать Маша, подходя к Алениному столу.

– Доброе утро, молодые люди! Арсений Львович на месте?

Алена медленно развернулась к ней на своем крутящемся стуле, окинула с головы до ног наглым взглядом. Оценила, стало быть. Но ничего не успела ответить – дверь в кабинет Арсения резко открылась. Маша отпрянула, увидев его бледное злое лицо.

– Зайди! – рявкнул он ей. Тут же, развернувшись, пошел в глубь кабинета.

– Почему у тебя Аркадий без дела шатается? – накинулся он на Машу, как только она закрыла дверь. – Уволю, к чертовой матери! Ты что, без него не справляешься? Молокосос!

– Арсений, но ты же сам его привел… – растерянно залепетала Маша. – Он хороший мальчик и вовсе нигде не шатается… А что в приемной сидит – так он же интересный парень, и Алена ему нравится. Дело молодое…

Лица Арсения она не видела. Арсений стоял у окна, держа сжатые кулаки в карманах брюк, медленно покачивался с пятки на носок. Молчал. Потом медленно произнес:

– Ладно, Мышь, иди к себе… Извини.

Маша вышла, тихо прикрыв за собой дверь. Аркадия в приемной уже не было. Алена сидела в прежней своей позе, красиво возложив ногу на ногу. Чуть улыбаясь уголками рта, смотрела на Машу. От ее насмешливо наглого взгляда стало не по себе, захотелось поскорее уйти. «Тоже мне, Шерон Стоун… И почему я всегда теряюсь, когда на меня так смотрят? Сбегаю с поля боя, побросав все знамена…» – с досадой думала Маша, медленно подходя к дверям своего кабинета.

Аркаша сидел за своим столом, близоруко уткнувшись носом в монитор, пальцы его проворно бегали по клавиатуре.

– Почему очки не носишь? – проходя мимо, бросила Маша. – Выпендриваешься, что ли? Не видишь же ни фига…

– Что надо, увижу, – парировал Аркаша.

Маша прошла к подоконнику, нажала на кнопку чайника, достала из шкафчика банку с растворимым кофе, две большие одинаковые кружки.

– Давай кофейку дернем, Аркаш… Что-то мне плохо после твоей Алены. От нее волны какие-то агрессивные идут. Красивая девка, только почему злобная такая?

– Потому и злобная, что красивая.

Аркаша встал из-за стола, присел в низкое кресло за маленьким журнальным столиком.

– Какая связь? – удивленно уставилась на него Маша, наливая кипяток в кружки с кофе.

– Понимаете, Марь Владимировна, если женщине природа дала красоту, она, эта женщина, абсолютно искренне считает, что в придачу ей автоматом полагается абсолютно полный набор всяческих материальных благ. А если этих благ у нее на данном этапе нет, то в этом оказываются виноваты все окружающие, в том числе и вы.