Ограбь меня нежно - Марина Серова

Затормозив перед торговым центром, чтобы своим неудержимым темпом не пугать охранников, я чинно и спокойно вошла в двери и направилась к отделам с обувью.

Ожидания не обманули меня, и вскоре я увидела Леру, оживленно беседующую с высоким и довольно молодым мужчиной в очках. Он был в рубашке и брюках, никаких маек, джинсов и в целом производил вполне приличное впечатление.

Лера сразу заметила меня, но не подала вида. Согласно нашим предварительным договоренностям, теперь она должна была постепенно сворачивать разговор, чтобы интересующий меня объект начал движение по направлению к месту своего обитания. Ну, или еще куда…

Сама я теперь старалась быть как можно незаметнее. Если этот «Роман» следил за нами, наверняка он знал, как я выгляжу.

Наконец, одарив собеседника прощальной улыбкой, Лера вернулась к обувным рядам, а «Роман», рассеянно глядя по сторонам, направился к выходу.

Держась в сторонке, двинулась следом за ним и я.

Мы прошли к автобусной остановке, и, чтобы не потерять с таким трудом добытую нить, я решила не возвращаться к машине, а ехать на том же, на чем поедет мой ведомый.

Как выяснилось очень скоро, он был фанатом городского транспорта, и за короткое время мы сменили несколько автобусов и два троллейбуса, возвращаясь иногда туда, откуда только что приехали.

Я поняла, что парень «заметает следы», и это заставило меня быть вдвое осторожнее.

Время шло, а загадочный «Роман» все катался туда-сюда по городу, и в этом броуновском движении нельзя было выделить никакого конкретного направления.

Зазвонил телефон, высветив на экране номер Марины, и, увидев, который час, я сразу догадалась, о чем она будет говорить.

– Женя, ты скоро? – раздался в трубке недоумевающий голос.

«Черт бы тебя побрал! – мысленно выругалась я, адресуясь ко всем сразу. – Впрочем… чего я, собственно, расстраиваюсь? «Художник» здесь, под моим присмотром, так что Марина может идти домой хоть пешком, ей ничто не угрожает».

– Я сейчас не смогу подъехать, – ответила я. – Придется тебе сегодня возвращаться домой самостоятельно. Возьми с собой Владимира, закажите такси. Пускай он проводит тебя до квартиры. Как будешь дома – обязательно позвони мне.

– Хорошо… – медленно и все так же недоумевающе проговорила Марина, и я была очень благодарна ей за то, что она не стала задавать лишних вопросов.

У меня и без того было много дел. «Художник», выйдя из очередного автобуса, сел в маршрутку; понимая, что если залезу туда же, то меня сразу «раскроют», я в отчаянии старалась сообразить, что мне сейчас следует сделать.

Но к счастью, возле остановки притормозило такси, и, оттолкнув какого-то солидного дядечку, я плюхнулась на переднее сиденье.

– Вон, видишь, маршрутка? – тоном, не допускающим возражений, сказала я водиле. – Давай за ней.

Аккуратно тормозя на каждой остановке, мы медленно ползли по городским улицам, и мне казалось, что надо мной просто издеваются.

«Он что, до утра будет так кататься?» – злобно думала я, видя, что на очередной остановке нужный мне пассажир не вышел.

Маршрут, по которому ехала «Газель», за которой я так тщательно следила, был очень длинным и заканчивался на окраине города. И надо отдать должное терпению таксиста: останавливаясь у каждого столба, он прополз его весь. Да, конечно, парень, наверное, рассчитывал заработать, но способ, которым ему сегодня пришлось сделать это, был, на мой взгляд, сродни пытке.

И каково же было мое разочарование, когда, наблюдая за пассажирами, выходящими на конечной, я среди них не обнаружила долгожданного «художника».

Выскочив из «десятки», на которой осуществляла свое преследование, я ворвалась в «Газель», готовая живьем проглотить всех, кто там остался, но увы – салон был удручающе пуст.

«Что за черт! – вне себя от ярости, думала я. – В воздухе он, что ли, растворился?!»

Обежав вкруговую пространство, на котором теснились такие же «Газели», и пытливо заглядывая в лицо каждому мужчине, ростом хоть немного выше среднего, я в конце концов должна была смириться с сегодняшним фиаско, признать поражение.

Независимо от того, уходил ли загадочный «Роман» конкретно от меня или вообще от некоего собирательного образа «хвоста», но уйти ему удалось – и, надо признать, удалось мастерски.

Вернувшись к совсем загрустившему таксисту, кажется, начавшему уже думать, что в итоге мучительной поездки с ним еще и не рассчитаются, я упала на заднее сиденье и попросила отвезти меня к торговому центру, откуда началась моя затянувшаяся и безрезультатная слежка и где стоял сейчас в полном бездействии мой «фольк».

Обрадовавшись, что теперь можно ехать, а не ползти, таксист припустил на всю катушку и вскоре получил долгожданное вознаграждение за свои услуги.

Пересев в свою машину и двинувшись по направлению к дому, я, видимо, согласно правилу, что дома и стены помогают, вдруг вспомнила, что на одной из остановок из маршрутки вышел согнутый почти пополам старичок с палочкой, в брюках, точно таких же, какие были на недавнем собеседнике Леры, и в трикотажной кофте, надетой поверх рубашки.

В очередной раз помянув всех чертей, только теперь, за отсутствием свидетелей, – не стесняясь, громко, вслух, я с досады изо всех сил придавила педаль газа и через несколько минут уже поднималась в свою квратиру.

Дома поджидала меня тетя Мила, находящаяся в крайней степени беспокойства.

– Евгения! Это невозможно! Ты уходишь ранним утром, возвращаешься поздно вечером, целый день ничего не ешь. Как можно так относиться к своему здоровью? Это просто варварство!

– Тетушка! Почему ты думаешь, что я не ем? Я обедаю… в приличных местах. Вот, сегодня, например, ела в ресторане, – бессовестно врала я, стараясь успокоить тетю. – Подавали…

– Даже не говори мне ничего! – отчаянно воскликнула тетя. – Как будто я не знаю, что подают в этих ресторанах! Испортишь желудок на всю жизнь. Ты будешь есть? Нормальную пищу.

– Конечно! Тетушка! Ну о чем разговор! Кто же откажется от твоих кулинарных шедевров.

Я видела, что тетя в этот раз и впрямь расстроена не на шутку, поэтому, ужиная, не скупилась на комплименты.

Умиротворенная моими восхищенными возгласами, тетя к окончанию трапезы оттаяла и пришла в хорошее настроение.

– Ну как твоя работа? – поинтересовалась она.

– Ничего, потихоньку, – заранее обходя все острые углы, очень обтекаемо ответила я.

– Что эта твоя риелтор? Все мухлюет?

Это было не в бровь, а в глаз. Но, опасаясь снова вызвать нескончаемый поток нравоучений, я постаралась, чтобы ответ мой прозвучал как можно более корректно.

– Ну как… – неопределенно тянула я. – Бывает, что и… слукавит. Но она и нормальные сделки тоже заключает, не все же… обман.