Райский уголок для смерти - Наталья Андреева

Чуть раньше ее ушли некрасивые подружки, БУ оставила в шезлонге книгу. Она ее почти уже прочитала: видимо, страдала бессонницей. Удалилось Святое семейство, незаметно исчез Итальянец. Их с Анной отношения стали заметно прохладней, мачо, похоже, переключился на Агату, предпочел брюнетку блондинке. У моря под своим vip-зонтом остался только Буржуй. Агаты рядом не было: она поднималась по лестнице. Пока Марина отдышалась, девушка уже была наверху. У Агаты даже дыхание не сбилось! Робот!

– Обедать? – спросила Марина.

Агата молча кивнула и прошла мимо.

Преодолевая боль в ногах, Марина доплелась до главного корпуса, по пути пару раз присаживаясь в шезлонги, которые стояли здесь повсюду. Услужливый парнишка-официант принес ей освежающий напиток, который она приняла с благодарностью. Невольно она оттягивала момент, когда надо будет войти в номер и застать там мужа с любовницей. Это была крайне неприятная необходимость. Но – надо! Анна права: оставишь измену без последствий, Максим воспримет это как знак. Гуляй, мол, и дальше.

Очутившись в беломраморном холле, она первым делом кинула взгляд на русскую рецепцию: Галины там не было. Монитор по-прежнему не светился, стул плотную придвинут к столешнице. Между тем дежурная должна сейчас быть на месте: гости идут на обед, и у них наверняка есть неразрешенные вопросы. Марина совсем расстроилась. У нее еще оставалась надежда, что сцены устраивать не придется. Но Галочки на месте не оказалось.

С бьющимся сердцем Марина зашла в лифт: вновь подниматься по лестнице не было сил. Двери почти бесшумно закрылись, и началось плавное движение вверх. Лифт скользил неслышно, словно крался, он был похож на дорогой работы футляр, которому доверили хранить во время транспортировки бриллианты – бесценных гостей отеля. Мягко открывался и так же мягко закрывался, и запах в нем был дорогой, и зеркала угодливые, слегка затемненные, чтобы бриллианты-гости не разглядели своих мелких трещинок, то есть морщин. Чтобы ощутили вполне свою ценность, заботу об их сохранности и покинули футляр сияя. И мраморный холл отеля осветился бы их блеском.

И вдруг случилось что-то странное. Марина почувствовала резкий толчок! Дорогой футляр сразу перестал быть уютным. Дернулся раз-другой и – замер. Свет погас. Марина очутилась в полной темноте. Она сначала онемела от ужаса, потом отчаянно закричала. Сердце, казалось, остановилось, ей стало нечем дышать, горло перехватило, она захрипела. От страха Марина перестала что-либо соображать и забарабанила в дверь кулаками.

– Выпустите меня-а-а-а!!!! – сипела она, думая, что кричит.

– Сорри, мадам, – раздался голос с сильным акцентом. – Джаст э моумент!

Она без сил опустилась на пол. Это был кошмар из ее снов, когда она просыпалась по ночам в ужасе, в ледяном поту. А после какое-то время рыдала, потому что ей было страшно!

Сон повторялся часто, раз в месяц или когда она сильно нервничала. Марине казалось, что она погребена заживо, что быть заблокированной в лифте – это как лежать под метровым слоем земли в деревянном футляре с плотно подогнанной крышкой, заколоченной гвоздями. Воздуха все меньше и меньше, и, когда он выйдет весь, придется умереть. Вот так, взять и умереть. Задохнуться. И это так мучительно… Лежать в полной темноте и ждать смерти…

В своем сне она еще ни разу так и не вышла из лифта. Ни разу не вспыхнул свет. Двери так ни разу и не открылись. Она просыпалась от того, что вышел весь воздух, и какое-то время жадно дышала. И рыдала. А Максим ее утешал:

– Успокойся, я здесь. Это был сон. Ты жива, ты дышишь. Ты не в лифте, а в своей постели. Я рядом. Успокойся.

И она дышала, постепенно успокаиваясь: муж был рядом. Но теперь… Теперь он был чужой, он лежал в постели с другой женщиной, а воздух между тем заканчивался.

Она была уверена, что это навсегда. Только не во сне, а наяву, и проснуться нельзя, а значит, воздух на самом деле весь выйдет. И она умрет… Теперь уже навсегда…

Она, похоже, потеряла сознание, а когда очнулась, увидела Максима. Он что-то говорил, но Марина не могла понять ни слова. Это была речь инопланетянина, а скорее, жителя загробного мира. Она уже попала в ад, и теперь ей предстояло вечность томиться на медленном огне ревности. Она представила улыбающуюся Галочку: блестящие глаза навыкате, гладкая бархатистая кожа, стройные ножки, а в руке – половник. Галочка льет на сковороду, в которой томится Марина, масло, и оно постепенно закипает…

– Марина! Очнись! Тебе сделали укол!

Тут она заметила и врача. Недавно он пользовал Анну, и вот пришла очередь и ее соседки по номеру. Просто злой рок!

Ей стало немного легче, лекарство подействовало.

– Что это было? – с трудом выговорила она.

– Реактивный психоз, наверное. Я не силен в терминологии, – виновато сказал Максим. – Знаю только, что в застрявшем лифте тебя клинит. Заканчивается это тем, что ты теряешь сознание. Тебя вызволили через пять минут, но и этого оказалось достаточно.

Марина поняла, что лифт опустили обратно на первый этаж. Возле него теперь толпилось полно народу. На управляющего, который пришел на место очередного происшествия, жалко было смотреть.

– Это первый раз за всю историю нашего отеля, мадам, – бормотал он, потея в костюме, на сей раз не от жары, а от волнения. – Мы непременно накажем виновного. Он завтра же будет уволен!

Марина, которой не хотелось ничьей крови, вяло покачала головой. Но управляющий принял это как знак согласия.

– О! Это нерадивый сотрудник! – возмущенно заговорил он. – Его выгонят с позором!

– Можешь подняться? – спросил Максим.

Марина сообразила, что полулежит в плетеном кресле, которое принесли сюда, к лифту, из лобби. Стоящие на рецепции немцы с возмущением говорили что-то тоскующему портье. Репутация отеля разваливалась на глазах, как несостоявшееся алиби. В результате преступного сговора в этот «райский уголок» обманом завлекали людей, заставляя их выкладывать огромные деньги за то, что ничего не стоит. Рядом ожидали своей очереди выразить возмущение как всегда застегнутые на все пуговицы и на вид абсолютно невозмутимые англичане.

Управляющий еще надеялся спасти свой тонущий корабль, но в этот момент наступил полный крах. Девятый вал разбил его в щепки: в холл влетел пляжный парнишка, на которого жалко было смотреть – в таком отчаянии он пребывал и что-то срывающимся голосом закричал. Управляющий побледнел так, будто уже умер.

– Ваша родственница, – еле выговорил он. Марина с трудом поняла, что речь идет об Анне. – Она утонула…

Марина чуть было вновь не потеряла сознание. Дальнейшее она потом припоминала с трудом. Помнила только, что все они: Максим, управляющий, врач, пляжный парнишка, немцы, англичане – побежали на пляж. Иностранцы скорее по инерции, перепутав направление, поскольку им следовало немедленно собирать чемоданы. Марина даже забыла о боли в ногах и тоже понеслась вместе со всеми, в голове билась одна только мысль: Анна утонула. Все-таки это случилось. Не уберегли.