Вне морали - Брайан Фриман

– Кое-какие подозрения у нее были, но она предпочитала глушить их.

– Ну и Грэм… Расчетливый клиент. – Мэгги покачала головой. – И ведь спокойно прошел полиграф. Такого припереть к ногтю будет трудновато.

– Согласен. Видимо, он с самого начала нацелился на Рейчел. Та была не против отомстить матушке за отца. В общем, сговорились они быстро.

– Только как мы это докажем?

– На основании показаний Карвер.

– Да кто ж нам поверит?

– Прокурор, – ответил Страйд. – Нам с тобой сейчас нужно лишь одно – ордер на арест Грэма.

Страйд попытался руганью заставить своих подчиненных замолчать, но те продолжали разговаривать. Как только полицейские машины с двумя десятками офицеров и ордером на обыск остановились возле дома Стоунеров, Птичка Финч махнул рукой и, не дожидаясь, пока осветитель включит софиты, загудел драматическим тоном. Он сравнил Грэма с Джекиллом и Хайдом, назвав его грязным соблазнителем и убийцей своей приемной дочери. Страйд услышал его голос по рации и с отвращением выключил ее.

Мэгги сидела, нахохлившись, рядом с ним.

– И когда он все это придумывает?

Страйд пожал плечами:

– А черт его знает. Пошли.

В сопровождении полицейских в форме они по длинной дорожке направились к дому Стоунеров. Не доходя до нее нескольких метров, Страйд подозвал одного офицера и приказал:

– Рассредоточь ребят вокруг дома. Птичка прокаркала, сейчас репортеры сюда налетят стаями. Не подпускать никого из них, ясно? Любопытных соседей тоже отгоняйте.

Офицер кивнул, побежал назад к машинам, велел пятерым полицейским следовать за ним, окружить дом.

– Мэгги, обыск ведем идеально, по двое, записываем все, что найдем, каждую мелочь. Давить на него не следует. Арчи Гейл уже на ринге. Если мы что-нибудь упустим, он все наши доказательства превратит в слухи и гипотезы.

– Не волнуйся, шеф, я все понимаю.

Страйду не пришлось нажимать кнопку звонка. Как только он взошел на ступеньки, дверь распахнулась. На пороге стоял Грэм Стоунер. Его взгляд был полон холодной ярости.

– Здравствуйте, лейтенант. Я вижу, вы решили явиться ко мне в хорошей компании.

– Мистер Стоунер, на основании выданного мне ордера мы произведем в доме обыск с целью найти улики, связанные с исчезновением и возможным убийством Рейчел Диз.

– Скажите, вы всегда сначала обвиняете и лишь потом ищете улики? Птичка Финч сделал свое сообщение всего несколько минут назад, а наш телефон уже раскалился от звонков. Мне пришлось связаться с Кайлом и выразить ему свое возмущение.

Страйд с безразличным видом пожал плечами, связи Грэма в Городском совете сейчас не играли для него большой роли.

– Пока мои сотрудники будут обыскивать дом, я могу побыть рядом с вами, если это вас устроит, – произнес он.

Грэм молча повернулся и двинулся в гостиную. Страйд последовал за ним. Мэгги осталась в холле. Дождавшись, когда все полицейские войдут в дом, она начала раздавать инструкции. Гуппо и трем его помощникам она поручила подвал, сама отправилась на второй этаж. Первый этаж решили обыскать в последнюю очередь.

– Кстати, ребята, – вспомнила она наставление Страйда, – работайте попарно. Нашли что-то, сразу сфотографировали, упаковали в мешок, опечатали. Ясно?

Коренастый широкоплечий полицейский, ростом с Мэгги – остальные были выше их чуть не на полметра, – кивнул и стал спускаться. По всем лестницам дома застучали шаги.

Страйд остался в гостиной. Он почти физически ощущал холод, исходивший от двух других ее обитателей. Эмили Стоунер сидела там же, где и в первую их встречу, в кресле возле камина. Она исхудала и походила на тростинку. Лицо было мертвенно-бледным, глаза ввалились, кожа посерела и обвисла, немытые волосы прядями прилипали ко лбу и щекам. Она казалась старше лет на пятнадцать. За несколько недель превратилась в развалину.

Эмили молчала, наблюдая за Грэмом. Тот приблизился к камину и сел в кресло напротив нее. Страйд чувствовал, что отношения между ними напряженные, но сейчас все было иначе. Эмили, как и многие другие, смотрела новости и слышала репортаж Финча. Он хорошо понимал, что Грэма, спокойно сидящего в нескольких сантиметрах от нее и пять лет делившего с ней постель, Эмили считает чудовищем.

Но вот что его удивляло, так это поведение Грэма.

Страйду нередко доводилось следить за преступниками в первые минуты после того, как доказывалась их вина. Одни, и таких было большинство, яростно протестовали, отрицали обвинения и доказывали свою непричастность к злодеяниям. Другие сгибались под тяжестью доказательств и признавались, освобождаясь от чувства вины, и успокаивали совесть. Но никогда еще он не видел преступника, который бы вел себя так спокойно и уверенно, как Грэм Стоунер. Он кипел от ярости, но сдерживал себя, оставаясь внешне абсолютно безучастным к происходящему. Страйду иногда казалось, что ситуация даже забавляет Грэма, что он следит за ней будто со стороны, наслаждаясь интересным зрелищем.

Страйд не мог объяснить подобного отношения. Он думал, что всегда способен по глазам и лицу человека определить, говорит ли тот правду или врет. Лицо же Грэма оставалось непроницаемой маской.

– Вы сознаете, что из-за вас моя репутация в городе рухнула? – спросил Грэм, пристально глядя на Страйда. – Полагаю, компенсация за причиненный мне моральный вред будет достаточно серьезной.

Страйд сделал вид, что не расслышал, и обратился к Эмили:

– Миссис Стоунер, примите мои извинения. Я сочувствую вам, знаю, что вы пережили, и охотно избавил бы от данной процедуры, но, к сожалению, это не в моей власти.

Эмили молча кивнула. Она продолжала смотреть на мужа, пытаясь, как и Страйд, проникнуть в его душу и выяснить правду. Однако лицо Грэма не выражало ровным счетом ничего.

– Мистер Стоунер, я должен зачитать вам ваши права, – произнес Страйд.

Тот удивленно поднял брови:

– Вы собираетесь меня арестовать?

– Нет, но в деле вы являетесь подозреваемым. Будет лучше, если вы узнаете о своих правах заранее. – Страйд скороговоркой произнес предупреждение Миранды.

Грэм выслушал его с гримасой отвращения.

– Вы, конечно, можете хранить молчание, но я обязан спросить вас, согласны ли вы ответить на некоторые вопросы без присутствия мистера Гейла?

Грэм пожал плечами:

– Пожалуйста, задавайте. Мне нечего скрывать.

Страйд был потрясен его согласием. Обычно богатые подозреваемые молчали как рыбы. Переспрашивать он не стал, решив воспользоваться случайной удачей.

– Миссис Стоунер, я глубоко сожалею о том, что средствам массовой информации стали известны детали расследования. Уверяю вас, лично я ничего им не сообщал.