Шестеро смелых и похищение Европы - Анна Устинова

— Быстро внутрь! Клим заартачился:

— Не хочу. Я там не помещусь.

— Еще как поместишься, — злобно хохотнул Капля.

Его снова ткнули в бок, но на этот раз чем — то острым. Острие укололо кожу. «Нож», — заключил Ахлябин. Волей — неволей пришлось подчиниться. Сложившись в три погибели, он с трудом улегся на вонючее дно багажника. Крышка тут же захлопнулась. Машина с визгом рванула с места.

«Допрыгался, — обреченно подумал Клим. — Надо же было так глупо попасться. Вот уж ирония судьбы! Помог Капле выбраться из багажника, чтобы по его милости самому туда попасть! Прошел бы тогда мимо, ничего теперь со мной не случилось бы. Капля — то и сам бы прекрасно оттуда вылез, а для меня чем все теперь кончится — даже страшно подумать…»

Против воли в памяти всплыли неизвестно откуда запомнившиеся строки:

Замкнулся круг, и колесо судьбы,

Свершив свой оборот, к обрыву подкатило.

Бесцельны ропот, стоны и мольбы:

Вначале ты рожден, в конце тебе могила.

Клим решительно отогнал наваждение. Надо срочно звонить Даниле, пока колесо и впрямь к обрыву не подкатило! А вдруг эти гады услышат, как он разговаривает? Нет, нельзя рисковать. Лучше послать Даниле эсэмэску. Иначе и впрямь могут засечь, и плакал его телефон, а он ему еще ох как понадобится.

Ахлябин набрал текст эсэмэски: «Меня похитили. Увозят в багажнике. Куда — не знаю. Сам не звони. Смертельно опасно». Экран мигнул, сообщая, что послание доставлено. Мальчик на всякий случай удостоверился, все ли сигналы отключены, потом, поразмыслив, убрал телефон не в карман, а в плавки — на случай, если похитителям взбредет в голову еще раз его обыскать.

Телефон оставался включенным, значит, что бы ни случилось, Клима могут найти по сигналу. Но куда его везут? За город? Вообще в другой город? А может, в лес? Привяжут там к дереву и бросят. Или живьем закопают в землю. Климу было жутко и к тому же ужасно холодно. Он нащупал какое — то тряпье и натянул на себя. Теплее не стало, зато усилился запах бензина. Нечем было дышать. Клим отодвинул тряпье подальше и попытался найти какой-нибудь инструмент. Хоть бы элементарную отвертку… Тогда можно попробовать открыть багажник. Отвертка нашлась. Она завалилась за запасное колесо. Клим увидел в замке щель, через которую внутрь пробивался свет. Однако острие отвертки было слишком широкое и никак туда не пролезало.

Машина остановилась. Клим пихнул отвертку в тряпье и замер в ожидании. Послышались шаги, затем голос Капли:

— Как только багажник откроется, быстренько вылезаешь и идешь за мной. Без выкрутасов и без звука. Иначе пеняй на себя.

К началу урока Ахлябин так и не появился. Диане пришлось объяснять географичке, что Климу неожиданно стало плохо и он побежал к врачу. В классе ее слова вызвали бурю веселья и шквал ехидных замечаний. Трем подругам, однако, было совсем не до смеха.

Диана немедленно настрочила Марфе послание: «Попросись выйти из класса и позвони Даниле. Надо выяснить, что случилось!» Марфа ответила: «Хорошо. Только считаю разумным еще чуть — чуть подождать. Вдруг Клим сам вернется. Это же всё — таки Ахлябин. Кто знает, что взбрело ему в голову на сей раз!»

Минуло пол — урока. Диана не находила себе места. Клим, конечно, натура своеобразная, но и для него это было уже чересчур. На сердце скребли кошки. Она не выдержала и вновь написала Марфе: «Достаточно уже ждали. Беги и звони!»

Марфа послушно подняла руку.

— Серафима Филипповна, можно выйти?

— Если надо, пожалуйста, — разрешила Серафима Филипповна.

— Объелись они все, что ли? — оживился Смирнов.

— Отравились, — подпел ему Серая Харя. — Соколова на выход, на очереди Юсупова!

Класс разразился хохотом.

— Тишина! — крикнула учительница. Марфа бросилась в туалет. Не на улицу же среди урока нестись. Всё равно там сейчас пусто. С телефоном вряд ли застукают.

Забившись в самую дальнюю кабинку, она набрала номер брата.

— Что у вас случилось? Клим у тебя? — спросила девочка.

— Его увезли, ты разве не читала мое сообщение? — на одном дыхании выпалил Данила.

— Не успела, — честно призналась Марфа. Она только теперь заметила на экране телефона информацию о полученной эсэмэске. В их школе категорически запрещалось до конца занятий не только пользоваться мобильниками, но даже извлекать их на свет. И ребята, во избежание строгих санкций, уже на подходе к родному учебному заведению переключали телефоны на режим «без звука». Один лишь Илья оставлял сигнал — вибрацию — для экстренной связи с Данилой.

— Илья уже в курсе, бежит ко мне, — скороговоркой проговорил брат.

— Погоди, погоди, кто Клима увез? — перебила Марфа.

— Он не написал. Но думаю, что Абгарыч. Сначала он ко мне приехал, утвердился в своих подозрениях, а потом отправился к Климу. Официально беседовать с ним он не имеет права, вот силком его и увез.

— И что теперь? — задумалась девочка.

— Сам не знаю, — признался Данила. — Я надеялся, он мне подробности сообщит…

— Почему ты сразу — то не узнал?

— Да, понимаешь, он мне прислал эсэмэску и специально просил не звонить, считает, что это опасно.

— Ужас! — воскликнула Марфа. — Может, в милицию сообщим?

— Прямо не знаю, — растерянно проговорил брат. — Как бы Климу не навредить. Абгарыч всё — таки в некотором роде официально нанятое банком лицо. Не производит он впечатления похитителя людей. Поэтому я надеюсь, они с Климом просто поговорят и его отпустят. Ну, в крайнем случае попугают. Думаю, его с этой целью в багажник и запихнули. Для психологического давления. А если я позвоню в милицию, представляешь, какая каша заварится. И Юлии Павловне, конечно, сообщат. Боюсь, Ахлябин нам этого не простит. Кстати, он ведь не написал, чтобы я ему помог или позвонил в милицию. Выходит, рассчитывает утрясти проблему своими силами.

— Почему же тогда предупредил, что звонить ему опасно? — никак не могла понять логику Клима Марфа. — Бред какой — то! С одной стороны, опасно, с другой — телефон ему оставили.

— Думаю, слово «опасно» он написал для краткости. Ну, чтобы я случайно не позвонил и не испортил ему переговоры. Мне лично ничего более вразумительного в голову не приходит. Вот сижу и жду новых сообщений от Клима. Вы приходите скорее. Вместе и обмозгуем, что делать.

Едва Клим вылез из багажника, на него накинули куртку. Капюшон закрыл ему глаза, и Климу не удалось разглядеть, где он находится. Его втолкнули в обычный стандартный подъезд, потом — в лифт, столь же обычный, изодранный, с изрисованными стенами. На какой этаж они поднялись, было неясно. Владимир загородил от него спиной кнопки. Как только двери кабины раздвинулись, Капля стянул тесемки на капюшоне Клима и, отвесив пленнику подзатыльник, скомандовал: