Страсть и тьма - Александра Айви

Это ощущение можно было бы объяснить тем, что он только что насладился насыщенной и мощной кровью, что текла в жилах Анны, но Цезарь знал, что дело не только в этом.

Удовлетворение, которое переполняло его, не было вызвано притоком силы или диким по интенсивности сексуальным актом. Удовлетворение шло из самых глубин, а значит, подобная удовлетворенность могла ощущаться целую вечность. И этого было достаточно, чтобы пробудить у него чувство тревоги. Но близость Анны — она лежала с ним рядом — не позволяла ему отвлекаться, подавляла тревожные мысли. Цезарь знал: пока девушка в его объятиях, она в безопасности. А на все остальное можно было не обращать внимания.

Улыбка самодовольства заиграла на его губах, когда Анна провела пальцами по его груди, рисуя замысловатые узоры, отчего по его телу пробежала дрожь удовольствия.

Скоро принесут заказанную еду, и надо будет встать, чтобы подготовиться к приближающейся ночи. А пока ему хотелось просто раствориться в умиротворяющем чувстве удовлетворения, которое охватило их обоих.

Молчание затягивалось. Наконец Анна взглянула на него вопросительно и прошептала:

— Ты сказал, что после того как был… преобразован в вампира, проснулся в одежде конкистадора и совершенно не помнил, кем ты был до этого, верно?

Цезарь заморгал, удивленный ее вопросом. Это было совсем не то, чего он ожидал.

А потом он вдруг понял, что именно этого ему и следовало ожидать.

Ведь Анна не из тех, кто с легкостью отдается мужчине. У нее не было любовников, кроме него. И естественно, что ей хотелось хоть что-то узнать о мужчине, которому она доверилась.

— Я ничего не помню, — ответил граф.

— Это довольно странно. Ты не находишь?

— Вообще-то нет. — Он запустил пальцы в пряди ее волос. — Вампир должен сначала выпить кровь человека. И прежде чем человек испустит последний вздох…

— Ты хочешь сказать, что тебе приходится убивать людей? — перебила Анна.

— Si, — без сожаления признался Цезарь. Он был таким, каким был, и тут ничего не изменишь. — Хотя я убежден: Вайпер сказал бы, что демон не может овладеть человеческим телом, пока душа его не покинет.

— И воспоминания уходят вместе с душой?

— Конечно. Они ведь являются частью той сути, которую некогда являл собой человек.

Было заметно, что Анна старалась побороть естественное для нее неприятие убийства и то отвращение, которое вызывало у нее его такое спокойное к этому отношение. Что ж, обычная реакция. Лишь немногие способны были понять ту неизбежность, которая движет вампиром.

— И тогда демон остается один на один с телом, которое нужно возродить в новом обличье? — спросила она.

— Образно говоря — да.

— А ты когда-нибудь…

— Когда-нибудь — что?

— А тебе случалось превращать кого-нибудь?

Граф едва заметно улыбнулся.

— Si. Я порождал других. Даже вампиры испытывают потребность в продлении своего рода.

Она содрогнулась, и ее прекрасные глаза потемнели.

— Значит, у тебя… есть дети?

Цезарь вздохнул, ощущая свою давнюю тревогу и боль. В отличие от многих своих собратьев он, обращая человека, никогда не оставлял его без присмотра и участия.

Он всегда относился к обращенным, как к членам своего клана и делал все, что было в его силах, чтобы они приобрели умения, необходимые для того, чтобы занять достойное место в мире демонов. К сожалению, его наставничества было недостаточно, чтобы спасти их от беспощадных вампирских войн, которые некогда прокатились по всей Европе. Или от их собственной глупости.

— Ну, сказать дети — это не совсем точно. — В его голосе прозвучало сожаление. — И потом… Никто из тех, кого я породил, не выжил. Незадолго до того как я встретил тебя, в последнего из них вонзила кол его же возлюбленная.

Анна подняла голову; на ее лице было выражение крайнего изумления.

Цезарь с трудом сдержал улыбку. Dios! В некоторых отношениях эта женщина оставалась поразительно наивной.

— Но как же так?.. — пробормотала она.

Граф пожал плечами.

— В любви вампиры бывают столь же глупы, как и люди.

Анна мгновение размышляла над его словами. Затем на ее губах заиграла улыбка.

— И очевидно, у тебя нет предубеждения против всех остальных?

Он окинул взглядом ее восхитительное обнаженное тело.

— Очевидно, нет.

Она легонько ущипнула его за руку.

— Вообще-то я имела в виду Стикса, который выбрал себе жену из оборотней. Кстати, а кто супруга Вайпера?

— О, она гораздо больше чем просто супруга, — с улыбкой ответил Цезарь. — Жена Вайпера — Шей, на самом деле шалотт, и это одна из разновидностей демонов, которые способны взять верх над вампиром. А Данте — так тот вообще связал свою жизнь с богиней.

— С богиней? — Анна хохотнула, не веря его словам. — Ты, должно быть, шутишь.

— Вовсе нет. Ведь Эбби — Чаша, и в ее теле обитает дух, которому многие поклоняются как божеству, но большинство просто боится.

— Ты тоже боготворишь ее?

— Нет. — Цезарь покачал головой. — Вампиры не боготворят Фениксов, хотя у меня хватает ума не сердить ее. А Данте очень смелый вампир. Ведь довольно трудно жить с женщиной, обладающей такой силой. — Он лукаво улыбнулся и добавил: — Конечно, многие и меня сочтут храбрецом, так как я осмелился переспать с тобой.

Анна фыркнула.

— Мне до богини далеко!

Цезарь невольно улыбнулся; он-то знал, что совсем скоро Анна станет членом Комиссии и ее будут почитать все вампиры и демоны. Более того, ее слово будет являться законом.

— Возможно, тебе не так уж далеко до богини, как ты думаешь, — пробормотал он. Затем, поцеловав ее, соскользнул с постели. — Мне бы очень хотелось продолжить этот интересный разговор, но, во-первых, скоро принесут твой обед, а во-вторых, мы должны определиться с нашими планами на сегодняшнюю ночь.

— С планами?

Анна, сидевшая на скомканных простынях, потянулась за халатом, затем накинула его на обнаженное тело. Цезарю ужасно хотелось стащить с нее халат — грешно было прикрывать такую красоту. Но он не хотел рисковать, так как знал: вот-вот принесут ужин. Так что уж пусть лучше Анна будет одета. Вайпер будет совсем не в восторге, если ему, Цезарю, придется убить одного из слуг.

— Так что же у тебя за план? — спросила Анна.

Граф скривился как от горькой пилюли — настолько явным было недоверие, прозвучавшее в ее голосе.

— Скоро узнаешь, моя маленькая колдунья. А я сейчас должен поговорить с Вайпером.

Запершись в ванной, Анна приняла душ, затем надела чистые джинсы и толстый свитер. После недавних скачек с препятствиями и погрома в подземной парковке у нее не было желания демонстрировать свои способности. Даже нагревать воздух вокруг себя.