Император желает жениться - Татьяна Раннерс

— Дабы выгородить себя, молодая леди придумала очень хитрый ход, — на веснушчатом лице отразилась злость, чудным образом смешанная с печалью. — Она заявила, что ее обокрали. И не где-нибудь, а в отчем доме! Даже как-то исхитрилась подбросить мне под подушку свои серьги. Все для того, чтобы, найдя их, ее родители посчитали, будто диадему тоже я стащила. Думаю, одна из нянек подстроить это помогла, порадовавшись, что не ее под воровство подвести хотят.

Гретта замолчала и принялась как ни в чем не бывало расстилать постель, готовясь ко сну. Но я, возмущенная подлостью молодой леди, не могла позволить подруге прервать повествование.

— Что же случилось после? — не терпелось мне узнать.

— То, что и должно было, — равнодушно повела плечами соседка. — По чьей-то подлой указке хозяева обнаружили те серьги. А поскольку в комнате я жила с мамой, господин даже разбираться не стал, чья кровать, а сразу кликнул законников. Они без лишних вопросов арестовали обвиненную в краже экономку. Обычное ведь дело — так о чем там спрашивать?

— Что ж ты никому правды не сказала? — изумилась я.

— Думаешь, я не пыталась?! — рыкнула рыжуха. — Вот только никто и слушать не стал: выставили за ворота, даже вещей собрать не дали.

Моему негодованию не было предела:

— Как же ты сама на улице без каких-либо пожитков?..

Гретта лишь хмыкнула.

— Это была не наибольшая из моих бед, — заверила она. — Моя мама — единственный родной мне человек во всем мире — готовилась идти на каторгу за то, чего не совершала.

Девушка, справляясь с одолевающими чувствами, сжала кулаки так, что костяшки побелели.

— Меня, правда, пустили к ней попрощаться, и на моих глазах раскаленным клеймом поставили ей метку на руке. Тюремщики, наверно, посчитали, что будет мне наука, да только и они тот день также не забудут…

Признаться, ее торжествующая злорадная ухмылка выглядела пугающе.

— Вдруг оказалось, что колдовать я все-таки способна, — соседка многозначительно на меня посмотрела, выдерживая театральную паузу. — Я так сильно захотела выбраться оттуда, что наружная стена узницы взорвалась и рассыпалась каменной крошкой. Лишь чудом никого не завалило.

— Ого! — я не могла определиться, восхищаться мне или ужаснуться. — И вы с матерью сбежали?

— Разумеется! — отозвалась подруга. — Грех было не воспользоваться непроглядным облаком пыли и начавшейся суматохой. К слову, не одни мы так поступили: почти все томившиеся в застенках преступники разбежались в тот день. Ох и несладко пришлось тогда всему городу… А стража-то как осерчала! Вынуждены мы были маму скрывать — помогли добрые, пусть и не самые честные люди.

— Как вы выжили, не имея вообще ничего? — встревожилась я.

Знакомый лукавый взгляд зеленых глаз ясно дал понять, что ответ не придется мне по душе.

— А я забрала все наше и даже чуть поболее, — отвечала рыжая бестия. — Рассудила: раз нарекли господа меня воровкой, то и получить должны, что хотели! Я собрала вместе всех малолетних воришек с главного рынка, и мы веселой гурьбой тем же вечером отправились обносить мой бывший дом. А там я знала всякую лазейку и каждый тайник. Хозяев и слуг крепко связали, а имение вычистили догола. Кто-то даже пытался снять шелк со стен… Вот смеху потом было, когда едва ли не каждая босячка города щеголяла в бальном платье!

Веселье подруги мне разделить не удалось — у нас явно разные представления о справедливости.

— Не надо так осуждающе качать головой, — попросила она. — Мне и без того стыдно за этот поступок. Я не имею обыкновения забирать у людей все. Но тогда моя месть казалась мне праведной.

Я тяжело вздохнула — могу ли я ее судить? Вместо того спросила:

— Неужто никого из вашей шайки не поймали?

— Да никому и дела до нас не было — вся стража еще целый месяц была занята поимкой беглых заключенных, — пояснила Гретта. — При этом часть украденного добра моим господам все же удалось вернуть. В том числе трижды проклятую диадему.

— Как?! — не удержалась я от возгласа.

— Она обнаружилась у одной небезызвестной куртизанки, — улыбнулась рассказчица. — А та, не желая признавать, что владеет краденным, поведала всю историю украшения. В том числе и о том, как полюбовничек его заполучил. Был ли скандал, не знаю, но господский дом быстро опустел, а хозяева в него больше не возвращались.

— Получается, маму твою должны были признать невиновной?

— Да кому есть интерес оправдывать простую служанку? — отмахнулась рыжуха. — На ней метка преступницы, а от такого избавиться невозможно. Потому работу хорошую ей не найти и за городские стены не выбраться.

— И оттого она спокойно смотрит на твой воровской промысел? — недоверчиво уточнила я.

— Что ты! — засмеялась Гретта. — О таком матерям не рассказывают. Она думает, что я ночами в пекарне работаю.

Настал мой черед хихикнуть:

— Неужели верит?

— А то! Я ведь и в самом деле мастак пироги печь! — похвасталась девушка, но улыбка вдруг сползла с ее лица: — Да какая теперь разница! Я не смогу вернуться в свой мир, а маме без меня придется совсем туго. А если снова попадется стражникам?..

На это мне не было чем ответить. Вместо того попыталась приободрить:

— Зато, выходит, ты перед ней ничем не виновата!

Подруга удивилась, будто я не понимала очевидного.

— Ничего бы с мамой не случилось, — поясняла она, — если бы я не покрывала похождения господской дочки, а сразу все ее родителям рассказала.

На том Гретта пожелала мне спокойной ночи и погасила свечи. Но я еще долго прислушивалась к ее редким тихим всхлипам, пока не забылась в тревожном сне.

Наутро Гретта, которая обычно вскакивала раньше меня, наотрез отказалась вставать с кровати. Она заявила, что ей более нет нужды играть роль императорской невесты, а потому и ходить на занятия теперь не к чему. На уговоры и посулы она не поддалась, и пришлось мне с тяжелым сердцем оставить соседку в одиночестве.

Как назло, Нисс принялся настойчиво допытываться, что стряслось со второй его подзащитной. Сомневаясь, можно ли кому-то доверить секреты подруги, я честно сообщила, что это, в общем-то, не его дело. Контрабандист же так не считал. Он не на шутку встревожился и даже предпринял попытку прорваться в нашу комнату. Дабы его унять я солгала, что Гретте нездоровится, знаете, «по-женски». На том парню пришлось отступить: он кинул еще один обеспокоенный взгляд на запертую дверь спальни и уныло побрел следом за мной, сопровождая на урок верховой езды.

Дойти до цели нам не удалось. У входа в замок нас «удачно перехватил» император, хоть мне показалось, что удача здесь ни при чем и он специально меня дожидался. Ниссу было велено отправляться к конюшням, куда его величество сам меня проведет. При этом Ринганрд, схватив мою руку, пошел в противоположную сторону.