Больше чем скандал - Сари Робинс

– Интересно, Кэт, – прервал ее размышления Маркус, – а почему вы до сих пор не замужем?

Нога Кэтрин скользнула мимо ступеньки, и девушка схватилась за стену.

Маркус шагнул к ней и протянул руку, чтобы поддержать.

– Все в порядке?

Щеки Кэтрин покраснели, и она уставилась на свои ноги.

– Я зацепилась туфлей.

– Простите меня, вопрос оказался слишком личным, не так ли?

Ощущая сквозь ткань платья тепло поддерживающей ее руки, Кэтрин поежилась.

– Не представляю, каким образом в наших отношениях может появиться что-то слишком личное.

– О, бывают разного рода неожиданности, – произнес Маркус полным значения голосом.

Кэтрин с трудом перевела дыхание. Ни за какие блага мира она не осмелилась бы посмотреть на него в эту минуту. Он, конечно же, не имеет в виду ничего конкретного. По крайней мере, в отношении нее.

– Сколько вам лет? Двадцать три? – осведомился Маркус. – Так почему вы до сих пор свободны?

Кэтрин ощетинилась.

– Мне двадцать два, да будет вам известно. – Выпрямившись, она отступила в сторону. – И я все еще свободна, потому что не хочу выходить замуж. – Впрочем, до сих пор никто и не просил ее руки, но об этом она решила не упоминать.

– А мне казалось, повергнуть мужчину к своим ногам – цель любой женщины.

Она подняла голову.

– Но я – не любая женщина… – Девушка решила не объяснять ему, что после общения с Каддихорнами любые юридические узы, которые дают одному человеку власть над другим, для нее неприемлемы.

– О да, Кэтрин Миллер неповторима.

Маркус улыбнулся, и Кэтрин не могла не смягчиться. Он считает ее не такой, как все. Правда, неизвестно – какой именно.

– Почему же вы так настроены против замужества? – спросил он.

– Для мужчины женитьба – несомненное благо, дающее преимущества, – пояснила Кэтрин. – Он получает абсолютную власть. Но для женщины, которая превращается в его собственность, семейная жизнь становится рабством.

– О! А я-то считал свое отношение к этой ловушке церковников циничным. – Маркус потер ухо. – Однако если институт брака столь обременителен, почему так много женщин выходит замуж?

– По привычке.

Маркус рассмеялся, и его низкий раскатистый хохот эхом отозвался где-то в глубине ее существа.

– Вы большая оригиналка, Кэт. Нужно отдать вам должное.

Не в силах сдержаться, Кэтрин тряхнула головой:

– Но к чему все эти разговоры о браке, Маркус? Вас так волнует моя судьба?

– Не знаю… – он отвел взгляд. – Вероятно, дело в том, что мы провели вместе немало времени, и я не могу понять, почему такая девушка, как вы, не замужем и даже не обручена.

– Такая, как я?

– Вы слишком привлекательны…

Не желая того, Кэтрин вскрикнула, но быстро прикрыла рот рукой.

– В чем дело? – осведомился Маркус, и его красивое лицо исказило мимолетное раздражение.

– Если бы вы сказали, что я умна или искусно поддерживаю беседу, то ваши слова имели бы смысл, но назвать меня привлекательной? – Кэтрин указала на свое рабочее платье и рассмеялась. – Теперь я понимаю, что вы просто меня дразните.

Маркус покачал головой:

– Женщины называют меня брюзгой…

– Кто мог назвать вас брюзгой? – в изумлении переспросила Кэтрин.

Искренность и живость ума отличали Маркуса от большинства ее знакомых. Именно эти качества в нем казались ей наиболее привлекательными. Хотя, конечно же, она не упустила из виду его мечтательные глаза, широкие плечи…

– Нет, Кэт, а если серьезно? Почему вы разгуливаете в этом бесформенном платье и поношенных туфлях? Или мой отец намеренно держит вас под замком, опасаясь, что его любимую воспитанницу похитят и он останется один на один со счетами и гроссбухами?

После этих слов Маркуса щеки Кэтрин запылали от смущения и удовольствия. Хотя она была вынуждена признать, что его комплименты выглядели достаточно странно.

– Не думаю, что кому-нибудь придет в голову безумная идея о моем похищении. Не говорите глупостей.

– А если все-таки придет? – уточнил он.

Его вопрос прозвучал несколько странно, и она подняла голову. Взгляд Маркуса зачаровывал, и девушка отвела глаза.

– Но это… – она судорожно пыталась найти ответ. – Это просто смешно…

– Но я говорю совершенно серьезно, – голос Маркуса напоминал изысканное вино, терпкое и сладкое одновременно. – Мне кажется, что вам пора задуматься о своем будущем. Ведь сами того не желая, вы…

Внезапно из холла донесся приглушенный звук.

Кэтрин заморгала глазами, пытаясь вернуться к реальности.

– Ч-что это было?

Прислушиваясь, Маркус напрягся и прищурил глаза. Где-то совсем рядом раздался страшный грохот, сопровождаемый стоном.

– Оставайтесь на месте! – крикнул Маркус и, отшвырнув костыли, выбежал в коридор.

Кэтрин подхватила юбки и кинулась следом за ним. Звуки доносились из кабинета директора Данна. Похоже, упало что-то тяжелое. Может быть, опрокинулся книжный шкаф? Мысль о том, что мог пострадать кто-то из детей, заставила девушку поспешить.

Свернув за угол, Кэтрин ворвалась в кабинет директора. Представшее ее взору зрелище было гораздо страшнее любого ночного кошмара.

Кэтрин в ужасе зажала рот рукой. На полу, среди разбросанных в беспорядке мебели и книг, изрыгая ругательства, боролись Маркус и какой-то смуглый темноволосый человек.

Незнакомец сжимал в руке окровавленный нож, а Маркус пытался вывернуть его запястье. Противник Маркуса был здоровенным громилой с мясистыми кулаками, широченной спиной и огромными мускулами. Он источал запах немытого тела, а вся его одежда была усеяна пятнами крови.

Головорез навалился на Маркуса, пытаясь прижать его к полу, но тот, несмотря на стиснутую повязками ногу, успешно сопротивлялся.

– На помощь! – закричала Кэтрин, надеясь, что ее кто-нибудь услышит. – Мистер Джоунз! Бертрам! Скорее!

Сорвав со стойки возле двери зонтик, Кэтрин обрушила его на голову подонка. Мужчина изогнулся, стараясь уйти от следующего удара и одновременно пытаясь вонзить нож в Маркуса. Кэт отскочила, но тут же бросилась назад, чтобы нанести очередной удар. Крак! Ударившись об голову бандита, зонт развалился на части. Головорез развернулся и бросился на девушку, она отпрыгнула назад.

В этот момент Маркус с силой пнул противника ногой. Испустив протяжный звук, нападавший шлепнулся на живот, и воздух с громким свистом вырвался из его легких. Нож отлетел в угол.