Маска майя - Хуан Марторель

Но гем вечером шаман не скрывал своего дурного расположения духа, и Балам слушал его с уверенностью, что, наверное, случилось нечто очень скверное, раз его учитель изменился до такой степени.

— Я уже поговорил с королем, — начал шаман, — потому что он первый, кто должен узнать об этом. Его хотят убить Балам! — выпалил Белый Нетопырь на одном дыхании, пристально глядя в глаза юноши — Эти проклятые жрецы Тлалока желают убить его и захватить власть, чтобы затем распоряжаться ею самостоятельно или передать кому-нибудь другому, — пробормотал он, словно обращаясь к самому себе. — Нам здорово повезло, что мы сумели разузнать об этом. Ты, должно быть, многое повидал, сын мой…

— Я? Но если не…

— Подожди. Разумеется, ты ничего не понимаешь, потому что мои слова покрыты туманом переполняющего меня негодования. Я начну все сначала.

Балам молчал, зная, что халач виник расскажет обо всем, как всегда, подробно и с вопросами можно подождать.

— Ты меня предупредил, что на проталине в сельве они устраивали сборища, желая сохранить их в тайне, и что они столкнулись с людьми из соседнего Наранхо. Все это указывало на заговор. И все указывало на жрецов, которые думают, что можно изменить наш образ жизни, и верят в то, что их бог могущественнее наших.

Он выглядел уже более спокойным, хотя, рассказывая это, крепко сжимал руки в кулаки.

— Я установил секретное наблюдение за главными жрецами Тлалока и попросил оповестить меня в ту же минуту, как только они покинут город. И вчера это случилось, Балам. Двое из них отправились в сельву, к прогалине. Я с легкостью следил за ними: снова белый нетопырь летел среди деревьев и успел догнать их. Скажу тебе, что тот сильный запах, который от них исходит, в этом случае сыграл мне на руку. Зная, что они направляются на прогалину, я обогнал их, чтобы первым оказаться на месте. Но их поджидал еще кто-то. Должно быть, это был ют же самый человек, которого видел ты. Его сопровождали воины, которые расположились неподалеку, оставаясь на страже.

— Тебе не кажется, что они приходили из Наранхо?

— Не знаю, но думаю, что. скорее всего, так оно и есть. Ты шел за ними, и они двигались по направлению к этому городу. Кроме того, увиденное мною позднее это подтверждает. Жрецы вскоре пришли и почтительно поприветствовали этого человека, хотя и не называли имени. Собрание было коротким; они только подтвердили друг другу, что все идет по плану и что наш король будет убит. К счастью, они уточнили, когда именно: они собираются сделать это через двенадцать дней, по окончании вайеба, во время церемонии установки статуи у восточного входа в наш город, то есть на Новый год38. Король тогда находится непосредственно среди людей, становясь уязвимым. Это попытается сделать один из танцоров, которые, как ты знаешь, закрывают свои лица. Чего они не назвали, так это его имени.

— Но в таком случае король останется невредимым! Ему достаточно будет там не показываться.

— Балам, этим мы немногого достигнем. — В глазах шамана появилась тень упрека. — Они снова предпримут попытку, и мы не будем знать когда и где. Мы даже не сможем публично обвинить жрецов, потому что у нас не будет доказательств. И тем более не сможем даже намекнуть, что в этом замешано соседнее королевство. Также кажется вполне вероятным, что кто-то из чужаков помогает им изнутри.

— Черный Свет?

— Может быть. — У Балама появилось ощущение, что Белый Нетопырь предпочел на этот раз не называть имени Никте.

— Но тогда… если мы подождем… К'ан II не подвергнется опасности.

— Это очевидно, сын мой, но, идя по этому пути, мы тоже не получим особых преимуществ. Мы с королем говорили об этом, и оба пришли к одному и тому же выводу: остается только позволить им осуществить свой план до конца.

— Нужно постоянно следить за двумя жрецами, которых ты видел на прогалине.

— Очень осторожно, Балам, очень осторожно. Если они что-нибудь заподозрят, все пойдет насмарку. Лучше подготовить для них ловушку, чтобы они в нее попали. Если наш замысел увенчается успехом, мы избавимся от них навсегда. Но нашего короля больше всего беспокоят взаимоотношения с Наранхо. Мы ни в коем случае не можем снести подобное оскорбление.

Балам вопросительно посмотрел на своего учителя.

— Война, сын мой, грядет война. Похоже, что иногда боги не довольствуются тем, что мы живем в мире.

Древний город майя Наранхо, 2001 год

Переезд в Наранхо занял гораздо больше времени, чем можно было бы предположить, глядя на карту. Дороги, по которым могли проехать автомобили, скоро закончились. Кроме того, группа утратила бодрость, позволявшую часами шагать по сельве, не зная усталости. Сообщение о краже передатчика подействовало на всех удручающе, прежде всего из-за последствий, которые она могла повлечь за собой, хотя никто не осмеливался говорить о них вслух. Создавалось такое впечатление, что кто-то пожелал изолировать их от внешнего мира или, по меньшей мере, помешать им напрямую связаться с ним, чтобы сообщить о своем местонахождении.

— Тот, кто его украл, очень хорошо знал, что делает, — сказал Стан с серьезным выражением лица. — Вор даже закрыл коробку, в которой находится передатчик, чтобы мы как можно позже заметили его пропажу. Мы совершенно случайно обратили на это внимание, прежде чем покинуть Тикаль.

Теперь Стан намеревался ехать в Белиз, чтобы отправить оттуда записанный материал и попытаться достать новый передатчик, в то время как Пьер продолжал путь с группой. «Очень маловероятно, что я смогу раздобыть передатчик, — сказал Стан. — Боюсь, что для меня путешествие закончилось».

Через сельву они шли в молчании, поскольку о странном исчезновении передатчика говорить не хотелось. Более того, почти полная уверенность в том, что это сделал один из участников экспедиции, изрядно портила всем настроение.

Хулио Ривера окончательно переполнил чашу терпения группы. На привале, который они устроили в полдень, он сказал как бы невзначай, хотя и не без тени озабоченности в голосе:

— Я вам этого еще не сообщал, но теперь, думаю, вам следует об этом узнать. Сначала я решил, что это случилось из-за моей оплошности, но сейчас я сомневаюсь в этом. Позавчера в Уашактуне, вскоре после нашего прибытия, я принялся искать свой дневник, чтобы внести в него некоторые записи… и не нашел его. Это всего лишь тетрадь, в которой я описывал ход исследований. Я веду подобные дневники с тех пор, как начал заниматься археологией; эта привычка оказалась очень полезной. Итак, дневник исчез. В нем не содержалось ничего особенного, ничего такого, что не было известно любому из вас, но он мог оказаться чрезвычайно важным для постороннего…

Его последние слова повисли в густом воздухе сельвы, и ответа на них он так и не получил.

— Возможно, причиной тому была лишь подступающая старость, потому что несколько часов спустя я нашел дневник. Он лежал на земле под раскладным столиком, но я клянусь, что осматривал это место, когда искал его…