Телохранитель для невесты - Тесс Герритсен

— Погоди, ты хочешь сказать, что у него не хватает одного пальца?

— Верно, не хватает.

— На какой руке?

— На левой. А почему ты спрашиваешь?

Нина застыла как статуя, напряженно вспоминая, у кого она могла видеть руку без одного пальца. Почему ей кажется, что она точно где-то ее видела? Но вот где и у кого?

— Это средний палец на левой руке? — наконец произнесла она.

Сэм, нахмурив лоб, потянулся за портфелем с бумагами и, вытащив папку, быстро пролистал ее содержимое.

— Да, ты права. Это средний палец левой руки.

— Причем никакой культи. Просто нет пальца, и все.

— Тоже верно. Врачи были вынуждены ампутировать все то немногое, что осталось.

Он смотрел на нее, и в глазах его читалась тревога.

— Значит, ты его все-таки знаешь, — охрипшим от волнения голосом произнес он.

— Я… я не уверена. Просто мне вспомнился один человек, у которого не было среднего пальца левой руки.

— Что? Где ты его видела?

— В нашем отделении экстренной помощи. Несколько недель назад. Мне запомнилось, что он был в перчатках и не хотел их снимать. Мне нужно было проверить его пульс. И я была вынуждена стащить с его левой руки перчатку. Я никак не ожидала, что у него не будет одного пальца. По всей видимости, соответствующий палец перчатки был набит ватой. Должно быть, я уставилась на его кисть, потому что, помнится, спросила у него, где он лишился пальца. Он ответил, что палец застрял в каком-то станке.

— Но что ему нужно было в отделении экстренной помощи?

— Если я правильно помню, его привел туда несчастный случай. Да-да, его сбил какой-то велосипедист. Он порезал руку, и ему нужно было наложить швы. Странно, но после этого он исчез. То есть как только ему наложили швы. Когда я вернулась, его уже не было. Никаких тебе спасибо за помощь, ничего. Просто исчез, словно его ветром сдуло. Я еще подумала, что он это сделал для того, чтобы не платить за оказанную помощь. Но потом я выяснила, что он все-таки заплатил. Наличными.

— Ты помнишь, как его звали?

— Нет, — пожала плечами Нина. — У меня отвратительная память на имена.

— Тогда опиши его мне. Все, что тебе удалось запомнить.

Какое-то время Нина сидела молча, пытаясь вспомнить лицо человека, которого видела несколько недель назад, да и то всего один раз.

— Помнится, он был довольно высокого роста, потому что, когда его положили на кушетку, его ноги свисали через край. — Она вопросительно посмотрела на Сэма. — Примерно одного роста с тобой.

— Во мне шесть футов. Винсент Спектер ростом пять футов одиннадцать дюймов. А что ты скажешь мне про его лицо? Глаза? Волосы?

— Волосы у него были темные, почти черные. А вот глаза… — Нина откинулась на спинку дивана и сосредоточенно наморщила лоб. Ей вспомнилось, как ее испугало отсутствие пальца. Она тогда подняла взгляд и вопросительно посмотрела пациенту в глаза. — По-моему, голубые.

— У Спектера тоже голубые глаза. Но волосы светлые. Впрочем, он вполне мог их покрасить.

— Но лицо было другое. Не такое, как на фото.

— У Спектера есть деньги. При желании он мог сделать пластическую операцию и полностью изменить свою внешность. В течение шести месяцев мы считали его мертвым. За это время ничто не мешало ему сделать из себя совершенно другого человека.

— Хорошо, допустим, это был он. Это его я видела тогда в больнице. Но разве это делает из меня потенциальную жертву? С какой стати ему пытаться меня убить?

— Ты видела его лицо. Ты можешь его опознать.

— Но ведь его лицо видели многие, не только я!

— Ты единственная, кто мог бы опознать в нем человека с отсутствующим пальцем. Ты сказала, что он был в перчатках и не хотел их снимать.

— Да, потому что они были частью его униформы. Может, единственная причина в том, что он…

— Постой! Какой униформы?

— Что-то вроде куртки с медными пуговицами. И белые печатки. На брюках галуны. Ну, такую еще носят лифтеры или коридорные в гостиницах.

— А на куртке не было никакой эмблемы? Например, название здания или отеля.

— Нет.

Сэм вновь вскочил на ноги и принялся нервно мерить шагами комнату.

— Ну хорошо, допустим, с ним произошел небольшой несчастный случай. Он порезал руку, ему нужно в травмпункт, чтобы ему наложили швы. Ты замечаешь, что у него нет пальца. И ты видишь, что на нем какая-то униформа.

— Но разве после этого я представляю для него угрозу?

— Кто знает. Сейчас он живет под совершенно иной личиной. И власти понятия не имеют, как он теперь выглядит. Но отсутствие пальца тотчас выдает его с головой. Ты видела его кисть. Ты видела его лицо. В принципе ты способна опознать его.

— Но ведь я ничего не знаю ни про какого Винсента Спектера! Мне бы и голову не пришло обращаться в полицию!

— Мы уже подняли вопрос о его так называемой смерти. И теперь у нас есть веские сомнения на тот счет, что он действительно умер. Зато у нас имеются все основания полагать, что он жив и продолжает делать свое черное дело. Еще один взрыв, и мы бы вышли на его след. Для этого достаточно объявить народу, что мы ищем человека с отсутствующим средним пальцем. Думаю, ты бы первая пришла к нам. Разве не так?

— Конечно, пришла бы, — кивнула Нина.

— Может, именно этого он и испугался. Что ты сказала бы нам то, чего мы пока не знаем. А именно как он сейчас выглядит.

Какое-то время Нина молчала, глядя на альбом с фотографиями, и вспоминала тот день в отделении экстренной помощи. Она пыталась вспомнить пациентов, их болячки, ушибы и вывихнутые лодыжки. Она вот уже восемь лет работала медицинской сестрой, и за это время через ее руки прошло такое количество пациентов, что часы приема слились в один бесконечный рабочий день. Но что касается человека в перчатках, то в память ей врезалась еще одна деталь. Нечто такое, от чего по спине пробежал неприятный холодок.

— Врач, который зашивал ему рану, — негромко произнесла она.

— Да? И кто же это был?

— Роберт. Это был Роберт.

Сэм пристально посмотрел ей в глаза. И в этот момент он понял. Они оба поняли: Роберт находился в том же кабинете. Он видел лицо пациента, он видел его изуродованную левую руку. Он, как и Нина, мог легко опознать Винсента Спектера.

И вот теперь Роберта нет в живых.

Сэм потянулся и взял руку Нины в свою.

— Только не плачь, — произнес он, поднимая ее с дивана.

Они стояли лицом к лицу. Ее тело тотчас отреагировало на его близость, ощущение было такое, будто внизу живота запорхали мотыльки. В эти мгновения ей страстно его хотелось.