Зеленоглазая авантюристка - Анна Одувалова

— И что же это за случайность?

Я поняла, что стала со своим партнером слишком уж откровенна, расслабилась, в то время как он был настороже. Поэтому на этот вопрос ответила коротко, даже, по сути, не особо соврав:

— Льрисса.

— Льрисса — это приятная случайность. — Мой кавалер задумался о чем-то своем. — Жаль, что у нас с ней недостаточно взаимопонимания. Впрочем, надеюсь, что в ближайшее время получится исправить ситуацию. Расположение Льриссы мне было бы очень приятно.

К счастью, этот танец закончился, и я перевела дух. Правда, ненадолго, потому что следующим объявили красный танец.[9]Каркалы всех задери! Придется среди этого серпентария выискивать наименее кусачего и опасного гада. О, вот например, идет вполне себе человеческий юноша! По-моему, даже из свиты герцога Нарайского. Бедный паренек несколько оторопел от моего напора, но отказать даме — дурной тон. Мне его даже жалко стало, столько ужаса было в широко раскрытых, почти детских глазах. Шутка ли, пристала какая-то странная ярко-рыжая тетка и тащит танцевать. Может, он принял меня за особо кровожадную вампиршу? Или я просто страшная? Я себя тоже чувствовала не лучшим образом, потому что танцевать не хотелось ни с кем. Было желание поскорее отсюда сбежать, Маррис изрядно испортил настроение и напугал. Рядом мелькали другие пары, и я лениво разглядывала танцующих. Пара фраз, которыми мы перебросились с кавалером, убедила в том, что общаться с ним нельзя. Не о чем. Мне он просто неинтересен, а угукать в ответ на глупые реплики я не очень люблю. Мелькнул подол графитового платья, мое сердце подпрыгнуло к горлу и рухнуло в желудок. Льрисса танцевала со Стикуром. Он подошел к ней непозволительно близко и улыбался, а она что-то шептала ему на ухо. Ее губы практически касались его щеки. Отчаяние и злость нахлынули так неожиданно, что по рукам пробежала рябь чешуек, хорошо хоть мой партнер этого не заметил. Я несколько раз глубоко вздохнула, напрасно стараясь убедить себя, что ничего страшного не случилось. Все нормально, и герцог мне безразличен. Но самовнушение действовало плохо. Слишком уж я хорошо знала свою подругу. Если та начала охоту, ни за что не отступит. Вон Ранион настолько глубоко завяз в этом болоте, что готов бежать по первому зову. Мне бы не хотелось, чтобы это произошло и со Стиком. Хотя… герцог Нарайский сделан немного из другого материала, нежели оборотень, и вообще, это не мое дело. Пусть творят все, что хотят. Мне все равно. Ну или почти все равно.

Бал перестал радовать окончательно, и я твердо решила, что с меня на сегодня развлечений хватит. Вампирша подбежала ко мне после красного танца и настойчиво кивнула в сторону двери. Похоже, Льрисса разделяла мое настроение. Пожалуй, пора сматываться. А герцог Нарайский… ну и наплевать на него. Завтра меня уже здесь не будет, и кто знает, когда еще нас сведет судьба.

Темнота обволакивала и ласкала плечи, успокаивала и убаюкивала, Дир даже чуть не задремал, развалившись в кресле. Делать все равно было нечего. Льрисса велела сидеть тихо и ничем не выдавать своего присутствия. Даже камин в потайной комнате зажечь не разрешила. А что делать в кромешной, словно осязаемой темноте — только спать. Даже читать нельзя, вампирское зрение и то не позволяет разглядеть буквы. Можно еще думать. Только вот думать Диру совсем не хотелось, потому что мысли всплывали какие-то невеселые. Впрочем, и не спалось. Скорее бы все закончилось и он снова был бы предоставлен сам себе. Как когда-то давно, еще до смерти. Диру не нравился тот лихорадочный ритм жизни, что захватил его после воскрешения, он предпочитал размеренный уклад. Хотя в этой неопределенности было что-то манящее. Стоило признать, что хаотичность затягивала и, вполне возможно, после того как все закончится, в четырех стенах лаборатории со своими заклинаниями и зельями будет невероятно скучно. Но сейчас Дир желал окунуться в скуку и разобраться в себе. Жаль только, неясно, когда воплотятся эти мечты и воплотятся ли вообще.

Жажда сводила с ума все сильнее, маг чувствовал, что регулярный прием крови только отсрочивает безумие. Есть шанс, что камень в клыке и благословение мифической святой изменит ситуацию. А если нет? А если все получится, что делать дальше? В дневниках Келла он нашел описание необходимого ритуала, вследствие которого это тело, возможно, станет родным. Но здесь главная загвоздка — то самое «возможно». А потом сам изумруд Эллана слишком уж сложный и неоднозначный артефакт. Дир работал с ним всего один раз под руководством самого Каллариона. Этот камень обладал потрясающей мощью, и маг не был уверен, что справится с артефактом в одиночку. Калларион давно говорил, что изумруд Эллана примет Дира за своего и при необходимости поделится силой, но маг так и не удосужился проверить, правда ли это.

Все страшно и сложно. А тут еще эта каркалова Оля заставляет сходить с ума в два раза быстрее. Ее образ преследует и днем и ночью. Трудно сказать, что это — внезапно возникшая симпатия, жажда крови, один раз уже оказавшейся на губах, или просто животное желание обладать? В любом случае сегодня, когда девушка стояла у окна, Дир опять едва удержался, чтобы не подкрасться сзади и… А вот что «и»? Обнять? Поцеловать или все же вонзиться клыками в горло? Одинаково хотелось всего, остановил только Олин взгляд на улицу. Сам Дир за такой взгляд готов был продать душу. Лишь бы Оля когда-нибудь так же смотрела на него. Впрочем, все закономерно, лучшее всегда доставалось Стику. Братец умел влюблять в себя девушек и разбивать потом их сердца. Причем делал это всегда настолько изящно, что в свете слыл не бабником, а неприступным красавцем. Непревзойденное мастерство. Странно, раньше это качество Стика забавляло, а теперь раздражает. Интересно, что тому виной? Изменившаяся сущность и мировоззрение? Или же раньше просто не было той, которая сначала целует тебя, а потом влюбленно провожает взглядом герцога Нарайского. С кузеном Дир и семь лет назад не рискнул бы конкурировать, а уж в этом мальчишеском теле — и тем более. Хотя Олю-то, похоже, именно оно и привлекает, но, вероятнее всего, лишь до появления более достойной кандидатуры.

От нерадостных мыслей отвлекли тихие шаги в покоях вампирши и едва слышные голоса. Маг подался вперед и прислушался. Сомнений быть не могло, там за тонкой стеной и ворохом платьев кто-то был. Сначала Дирон предположил, что это слуги, но подслушанный разговор убедил в обратном. Говорили незваные гости очень тихо, но парень все же разобрал.

— Вероятнее всего, он где-то здесь.

— Где? Ты же видишь, пусто! Каркалы! Был бы это человек, его бы не составило труда унюхать! — Говоривший, судя по всему, злился.

— Тебе бы, Зирр, чтобы всегда было просто! Ищи лучше, может быть, здесь еще есть помещения?

— А может быть, здесь нет его? С чего хозяин вообще взял, что мальчишка с коррой Льриссой?

— Проверить не помешает! Хватит болтать, работай!

Дирон запаниковал и заметался в поисках возможности спрятаться. В потайной комнате за гардеробом не было даже шкафа, куда можно залезть. Если это помещение найдут — ему несдобровать.