Темный лес - Лю Цысинь

— Мне тоже так кажется, но он не говорит по-английски. Ему будет сложно на этой должности.

— Тогда пришлите охранников-китайцев и замените ими тех, что уже здесь.

Кент согласился и вышел позвонить. Ло Цзи тоже покинул комнату; через ухоженный газон он прошел на причал, выдающийся далеко в озеро. Ухватившись за перила в конце причала, он долго смотрел на отражавшиеся в зеркале воды заснеженные горные вершины. Окруженный чистым воздухом и солнечным светом, он спросил себя: «И какое же значение имеет мир через четыре века по сравнению с жизнью сегодня?»

Наплевать на проект «Отвернувшиеся».

* * *

— Как попал сюда этот ублюдок? — тихо спросил ученый за терминалом.

— Отвернувшимся, разумеется, вход разрешен, — так же тихо ответил его сосед.

— Весьма непритязательно, не так ли? Я полагаю, вы разочарованы, господин президент, — обратился доктор Аллен, директор Лос-Аламосской национальной лаборатории, к Рей Диасу, проводя его вдоль рядов компьютерных терминалов.

— Я больше не президент, — резко ответил Рей Диас, рассматривая помещение.

— Это наш центр моделирования ядерного оружия. В Лос-Аламосе размещены четыре таких центра. В Ливерморской лаборатории находятся еще три.

Рей Диас заинтересовался двумя устройствами посложнее. Они были совсем новыми, с большими экранами и пультами управления, на которых располагалось множество мелких кнопок. Он направился к ним, чтобы посмотреть поближе, но Аллен остановил его:

— Это игровая консоль. На наших терминалах играть нельзя; поэтому мы поставили две консоли, чтобы люди могли поиграть в перерывах.

Рей Диас высмотрел еще два примечательных механизма. Оба были сложными, изготовленными из прозрачного материала; внутри кипела жидкость. Он опять попытался приблизиться. На этот раз Аллен улыбнулся и не остановил его.

— Вот это — увлажнитель воздуха. В Нью-Мексико сухой воздух. А это всего лишь кофеварка. Майк, налей кружечку мистеру Рей Диасу… Впрочем, не надо. Зайдем в мой кабинет, и я сварю вам чашку самого лучшего кофе.

Рей Диасу больше ничего не оставалось, как рассматривать большие черно-белые фотографии на стенах. Он узнал худого человека в шляпе, курящего трубку, — это был Оппенгеймер. Затем Аллен привлек его внимание к простым терминалам.

— Эти терминалы устарели, — заметил Рей Диас.

— Но за ними скрывается самый мощный компьютер в мире, выдающий тридцать петафлопсов.

К Аллену подошел инженер:

— Доктор, расчет по AD4453OG завершен.

— Превосходно.

Инженер понизил голос:

— Мы приостановили выдачу данных… — Он бросил взгляд на Рей Диаса.

— Продолжайте, — сказал Аллен и повернулся к Рей Диасу. — Видите, мы ничего не скрываем от Отвернувшихся.

Рей Диас услышал звук рвущейся бумаги и увидел, как люди за терминалами рвут бумагу в клочки. Подумав, что они уничтожают документы, он пробормотал:

— У вас что, даже шредера нет?

Но потом он заметил, что ученые рвут чистую бумагу. Наконец кто-то крикнул: «Готово!» Все радостно заголосили и подбросили клочки в воздух. И без того замусоренный пол стал окончательно похож на помойку.

— Это наша традиция. Когда взрывали первую атомную бомбу, доктор Ферми подбросил в воздух обрывки бумаги и точно рассчитал мощность взрыва по тому, как далеко их унесло взрывной волной. Сегодня мы делаем то же самое при каждом прогоне модели.

Рей Диас смахнул бумагу с головы и плеч:

— Вы моделируете атомные взрывы каждый день, но для вас это так же просто, как компьютерная игра. Для нас это не так. У нас нет суперкомпьютеров. Мы вынуждены проводить наши испытания в реальном мире. Мы всего лишь делаем то же самое, что и вы, но все шишки вечно валятся на тех, кто беднее.

— Мистер Рей Диас, политика здесь никого не интересует.

Рей Диас наклонился к терминалу, но увидел только бегущие цифры и динамические графики. Когда он нашел какое-то изображение, оно оказалось настолько абстрактным, что он ничего не понял. Он наклонился к другому терминалу; но физик, сидящий за ним, взглянул на Рей Диаса и сообщил:

— Господин президент, если вы ищете облако в форме гриба, то его здесь нет.

— Я не президент, — повторил Рей Диас, принимая кофе от Аллена.

— Тогда нам следует обсудить, чем мы можем быть вам полезны, — предложил Аллен.

— Сконструируйте мне атомную бомбу.

— Разумеется. В Лос-Аламосе занимаются физикой самых разных направлений, но я подозревал, что вы появились здесь именно по этой причине. Можно поподробнее? Какого типа? Какой мощности?

— СОП скоро пришлет вам подробные технические требования. Я лишь ознакомлю вас с основными параметрами. Требуется большая мощность — самая большая, какая только возможна. Нам нужна самая мощная бомба, какую только можно создать. Двести мегатонн — это абсолютный минимум.

Аллен удивленно посмотрел на собеседника, а затем задумался.

— Быстро мы с таким заказом не справимся.

— Разве у вас нет математических моделей?

— Есть, конечно. У нас есть модели для всего, начиная с артиллерийского снаряда мощностью в пятьсот тонн до бомбы в двадцать мегатонн, от нейтронной бомбы до бомбы электромагнитного импульса. Но вы требуете намного большей мощности — она более чем в десять раз превосходит самое крупное термоядерное устройство. Для такой бомбы потребуются новый инициатор и новая внутренняя механика, отличающаяся от известных. Может даже понадобиться совершенно новая схема. У нас нет подходящей модели.

Они обсудили и другие научные проекты. Когда Рей Диас собрался уходить, Аллен спросил:

— Мистер Рей Диас, я знаю, что в вашем отделе при СОП работают лучшие физики. Я полагаю, они уже рассказывали вам об использовании ядерного оружия в космическом пространстве?

— Это не беда, если вы повторите то, что я уже знаю.

— Очень хорошо. В космосе ядерные бомбы — оружие малоэффективное. Ядерный взрыв в вакууме не создает ударной волны; возникнет лишь ничтожное световое давление. Соизмеримого с атмосферным взрывом механического эффекта не будет. Вся энергия выделяется в виде радиации и электромагнитного импульса. Защита от них — по крайней мере, на наших космических кораблях — является хорошо отработанной технологией.

— А если взрыв происходит непосредственно у цели?

— Это совсем другое дело. В этом случае тепловая энергия взрыва станет решающим фактором — цель расплавится или испарится. Но одна бомба мощностью в сотни мегатонн будет размером с дом; я боюсь, что попасть ею прямо по цели будет невозможно. Факты же таковы, что механический эффект ядерного оружия уступает такому же эффекту кинетического оружия; его радиационный эффект уступает подобному эффекту лучевого оружия; а его тепловой эффект даже не сравнить с гамма-лазером.