Внебрачный ребенок - Слава Доронина

— Полина, — Роберт вышел за мной из спальни Сафины. — Поговорим?

— На самом деле я не готова сейчас что-либо с тобой обсуждать, — честно призналась я.

— Мы живем в одном доме. Общаться все же придется. Извини за вчерашнее, я не хотел вываливать на тебя всю правду о Быстрове. И не собирался это преподносить вместо него. Больно осознавать, что тебя обманывают, но, думаю, теперь ты понимаешь мои чувства. У меня нет намерений навредить ни тебе, ни Сафине…

Я глубоко вдохнула, сжимая руки в кулаки. Почему рядом с ним невозможно было оставаться спокойной, а хотелось как можно скорее сбежать, скрыться с глаз, спрятаться в укромном уголке. Мне казалось, что он раздевал меня одним своим взглядом…

— Вчера Сафина сказала, что хотела бы, чтобы ты был ее папой, а затем спросила у меня про Кристину… Я не знаю, что ей отвечать…

— Правду. Какая бы она не была нужно сказать ей правду, — серьезно проговорил Роберт, смотря на меня в упор синими, бездонными глазами. — Будем отталкиваться от версии, что у нас были в прошлом отношения, но потом мы расстались, а я женился на твоей сестре. Сафина любит сказки, вот и преподнеси ей все в подобной форме: скажи, что принц потерял свою Золушку, а теперь принцесса нашлась, и принц ее никуда больше не отпустит.

— Красиво, но наша история на сказку никак не тянет. Скорей уж на психологический триллер, где маньяк насильно удерживает рядом с собой свою жертву, — твердо ответила я.

Роберт криво усмехнулся.

— Ты сгущаешь краски, Полина. Напомнить тебе, что ты сама пришла ко мне в спальню несколько лет назад?

— Из-за обстоятельств.

— Конечно, из-за них, — тихо произнес он, неотрывно глядя в мои глаза. — А сейчас вся дрожишь, словно лист на ветру, из-за них же? Я ведь чудовище, ты бежать от меня должна, так? — я прикусила губу.

Сжала ее зубами до боли, потому что на языке крутились совсем не те слова, которые стоило говорить Шалимову, ведь в некотором роде наша дальнейшая жизнь с Сафиной зависела от него.

— Должна. И именно это и пытаюсь делать, но ты не позволяешь, — я опустила глаза на его руку, которая сжала мой локоть.

Я из последних сил заставляла себя стоять на дрожащих, подламывающихся ногах. Было так стыдно признавать свою слабость перед этим мужчиной. Все, что я выстраивала в себе по крупицам эти годы, вдруг оказалось разрушено, стерто, словно ластиком, под натиском синих глаз.

— После завтрака я покажу тебе дом, ты не против? — Роберт отпустил меня, и отошел, освобождая мне немного пространства, а я молча отвела взгляд. — Как только тебе станет лучше, я отвезу вас с Сафиной домой, чтобы вы забрали все необходимые вещи.

Роберт потянулся рукой к моему лицу и коснулся пальцем нижней губы, которую я до боли прикусила несколько секунд назад. У меня перехватило горло, а в голову ударил пульс, когда из подсознания на поверхность выбралась похожая картинка: как я стою перед Робертом абсолютно голая, шесть лет назад, кусаю губы и сильно смущаюсь, боясь поднять взгляд. Он тянется к моему лицу рукой, водит пальцем по губам, а затем целует их своими губами, сжимая меня в своих руках с такой силой и одновременно нежностью, что из головы начисто вылетают все установки, которые я себе давала перед тем как войти в его спальню, оставляя лишь чувства и сильный трепет в душе.

Неужели он вспомнил сейчас о том же, о чем и я?

Полина

— Сегодня такой холод на улице. Просто кошмар! Белла Ренатовна, может быть занести ваши цветы с лоджии? Померзнут ведь…

— Это легкий утренний морозец, Тамила. К обеду распогодится. Пусть стоят, — отозвалась женщина строгим голосом.

Поборов смущение и страх, я прошла на кухню. Роберт с Сафиной отправились посмотреть бассейн. Дочку манила вода, совсем недавно она научилась плавать, но у нас закончился абонемент, а потом она приболела, и больше мы так и не побывали в аквапарке.

— Доброе утро, — поздоровалась я, и в нерешительности застыла в дверном проеме.

Белла Ренатовна, услышав мой голос, резко повернула голову и впилась в меня колючим взглядом. Последний раз, он же был и первым, когда мы виделись с ней был на свадьбе Кристины и Роберта. Но я быстро покинула торжество, чтобы не попадаться Шалимову-старшему на глаза. Все же мне повезло больше сестры. Во всем. Все шесть лет мне не нужно было притворяться, что я презирала Рустама Альбертовича. Даже сейчас не получалось скрывать этих чувств, хотя мужчина уже был мертв.

— Ладно, иди, Тамила, перенеси цветы в гостиную, — она кивнула помощнице рукой в сторону выхода, а мне указала глазами на стул.

Тамила выскочила из комнаты, а я села напротив Беллы Ренатовны. Она внимательно рассматривала мое лицо, а мне с каждой новой секундой становилось не по себе. Не дом, а камера пыток. И ведь нужно же было всему так совпасть в тот вечер в ресторане…

— Вы очень похожи, — хрипло произнесла она, будто ей было тяжело говорить. — Но ты другая… Сделай свой взгляд помягче, деточка. Я не собираюсь никого осуждать. А за Сафину все же поблагодарю. Когда в семье такое горе, ребенок, пусть и внебрачный, становится на вес золота. Твое решение скрыть его от родного отца я никогда не пойму. Мне бы в голову подобное не пришло! К тому же Роберт очень любит детей. Своих братьев любил и оберегал, только вот их век оказался слишком коротким…

— Примите мои соболезнования, — тихо произнесла я, не зная, что еще сказать на все ее слова.

— Да… — грустно вздохнула она. — Мой Рустам… — на глазах женщины появились слезы. — Моя опора, мой муж… Каждый день без него похож на пытку. Как будто вырвали часть меня, а обезболить забыли…

Я понимала ее боль: когда родителей не стало, в душе образовалась пустота, а чувство безысходности и одиночества было такой силы, что мне казалось, будто грудную клетку ломали на живую. Так хотелось в тот момент к Кристине, плакать у нее на плече, разговаривать о папе с мамой, вспоминать наше беззаботное детство, но между нами была пропасть… Как и Белла Ренатовна, я не хотела судить ничьи поступки, тем более, вести разговоры о том, что случилось шесть лет назад. Но с недавнего времени меня не покидало чувство, что семья, и муж, и даже маленький ребенок достались мне в наследство от сестры.

— Как ты себя чувствуешь? — она кивнула на мое плечо, заметив, что я схватилась за него.

Это получилось неосознанно. Боль меня почти не тревожила. Постоянно клонило в сон, я чувствовала физическую усталость. Последние полгода я много сил и времени уделяла работе, развитию Сафины, крутилась как белка в колесе, недосыпала, мало отдыхала. У меня налицо все признаки истощения, и теперь требовалось время, чтобы восстановить запас сил.

— Уже лучше. Спасибо.

Белла Ренатовна недовольно вздохнула, покачав головой.

— Я лишь против одного: мой сын привел в дом женщину, которая в отношениях с другим мужчиной…