Академия Арслада Монтури. Герцог вампиров. - Кристина Нордис

— Пиши в договор.

— А что это за гектаграмма? — недовольно спросил младший.

Ему даже не интересно, что я фамильяр! Что я буду служить ему до последней капли крови всю жизнь! Что я обязана закрыть его собой в случае смертельной опасности! Он даже не удосужился прочитать темные руны. И тем не менее я благодарна ему за имя.

— Подпишешь, расскажу.

Они не смотрели на меня, переговариваясь между собой. Мой господин снова сомневался и не хотел меня принимать. Но все же согласился и довольно болезненно в мое тело впилась метка. Зато это на всю жизнь.

Я не подведу вас, хозяин.

Керея молча поклонилась господам и ушла.

А я снова испугалась, оставшись с ними одна.

Старший рассказывал господину о том, что я фамильяр. Они говорили и младший снова был не очень доволен.

Я ему не нужна и вообще мешаю. Молча слушаю, запоминая, что нужно быть незаметной.

— Идем домой, сын, я очень устал.

Вот я и узнала, кто такой старший господин. Отец моего хозяина. Это многое объясняет. Правда, они совершенно не похожи внешне.

Старший открыл портал. Хозяин даже протянул мне руку, но я побоялась ее взять. Как можно коснуться господина? А вдруг ему не понравится?

Тень недовольства скользнула по лицу хозяина и я поспешила в портал, едва старший пригласил жестом.

Только бы господин забыл об этой неловкости! На мое счастье, отец отвлек хозяина.

— Капни сюда каплю крови, настрою защиту на тебя, — распорядился он, указывая на небольшой светильник на столе. Один из многих в личных покоях господина.

Мне они казались шикарными, чего только стоил дорогой ковер на полу! А светильники! А мебель! Не сравнить с серыми покоями рабынь в питомнике, где нас ютился сразу десяток.

— Жить будете здесь. Снимай свой балахон, — резко обернулся ко мне отец господина и… сжег мою одежду.

Он не должен так делать!!! Это право только хозяина!!!

Теперь меня господин точно не примет!!!

Я поспешила спрятаться за хозяина, с болью осознавая, что уже поздно. Что надо мной просто посмеялись. Но за это хозяин меня не простит.

Он оглянулся и увидел меня. Я пыталась скрыться за волной волос и к счастью мое унижение продлилось недолго.

— Ванна позади. Приведешь себя в порядок, дома носи халат. Там есть еще одежда на выход.

Нужно было сразу туда бежать! И я скрылась за дверью.

Мне снова страшно. Слезы душили и я малодушно лила их под потоками воды.

Мой юный хозяин с большим трудом едва согласился принять меня, как тут же опозорил его отец.

Раньше я думала, что любая рабыня сделает все и не даст повода гневаться господину. Оказалось, каждую секунду мы ходим по острию ножа.

Я привела себя в порядок, но… не посмела выйти. Как же страшно появиться в одном халате перед ними! Я помнила, что было с рабынями. Ясно же, что господа не станут развлекаться в борделе.

Последний шаг до двери я очень боялась делать. Сама не заметила, как малодушно осела под стену.

А потом… он постучал и сам открыл дверь. Я не смогла отвести взгляд от персонального кошмара. Он был спокоен и очень красив. Конечно, сравнивать мне не с кем, а он не производил впечатление злого. Но было еще что-то.

Я узнаю его из тысячи. Из миллиона. Мой рабский ошейник лишь знак. Я чувствую его местонахождение. Приближение. Это магия. Способность фамильяра, а значит она уже действует. Мы подходим друг другу.

Я. Принадлежу ему. Полностью.

Стоит ему пожелать и коснуться метки, меня без портала перенесет к нему по призыву. Он сможет поменяться со мной местами. То есть сам оказаться в безопасности, а я на его месте при угрозе жизни. И только от меня зависит, выживу ли в бою.

— Где он взял такую красавицу…

— Я вам нравлюсь, господин? — тихо спросила я, размышляя чувствует ли он фамильяра, но спохватившись ответила, — Простите… я родилась у фандов, мои мать и отец рабы. Но это не совсем так.

— А что не так? — спросил он так же тихо.

Мне повезло, может ли быть, что мой жестокий равнодушный господин захочет меня оставить? Как фамильяра? Почувствует магию и хотя бы разрешит существовать рядом?

— Нас выводят специально. Учат специально. Подбирают пары, чтобы закрепить определенный ген. Не прогоняйте меня, хозяин, я не хочу вернуться. У меня не будет другого шанса…

В моих глазах стояли слезы. Мне не выжить, если он откажется от меня. Как доказать, что именно я ему нужна?

— Но… зачем? — он действительно не понимал.

— Я очень дорого стою. Три золотых веса заплачено за меня.

— Целых три сотни золотых? Обычного раба продают за двадцать…

Все то же пренебрежение. Нет, нет. Я дороже! Я не простая рабыня!!! Я… я ему пригожусь! Может он догадается об этом, узнав мою цену?

— Я… вешу сорок шесть мер. Сто двадцать девять мер золота заплатил Найро Рубин, — тихо отвечаю ему.

Конечно! Меня же подарили и он мог не знать этого.

— Это же целое состояние. Не каждый аристократ владеет таким богатством, — подтвердил хозяин мои слова.

— Фанды всегда очень богаты. Они могут все. Никогда не сердите Найро…

Неужели мне удалось и он разрешит остаться?

— Он мой приемный отец.

Теперь я не очень его понимаю и тем более не понимаю фанда. Приемный! От него нам с господином можно ожидать чего угодно.

— Я вампир его прайда и он даже поделился кровью. Но это тайна.

в словах хозяина есть логика и уверенность, пусть я не совсем понимаю, но у вампиров свои правила и законы.

Вампир!!! Самый ужасный хозяин из всех, что может быть. Непредсказуемый. Но не время об этом думать.

— Я поклялась, что никогда не выдам информацию о вас. Он сжег ткань, чтобы на одна следилка не нашла меня. Всю мою одежду сожгли перед уходом из питомника.

Нужно доказать, что общаться со мной безопасно и как-то скрасить поступок старшего.

— Питомника? — нахмурился господин и я пояснила:

— Места, где я росла. Я не имею права говорить об этом, только в общих чертах. Мне не стерли память потому, что меня купил фанд, — прошептала она и я понял, ни за что бы не призналась, не будь он господином.

— А кто еще покупает таких как ты? — его слова звучали резко.

— Я… не нравлюсь вам. Похожа на куклу, но я не кукла.

— Не говори так.

— Как прикажете, хозяин, — тут же опустила голову.

Неужели я посмела ему сказать это? Никогда не наблюдала за собой желания перечить!