Волонтер: Нарушая приказы - Александр Владимирович Шувалов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Об этом человеке царевич слышал. Когда-то шведский подданный, лифляндский дворянин, служил при дворе короля Карла XI. Был даже членом лифляндской депутации, что просила у сего короля восстановления прав и привилегий местного дворянства. Настойчивость Иоганна привела к тому, что вызвал ненависть у Карла XI, и был приговорен тем к отсечению правой руки. Выполнить задуманное шведскому королю не удалось – Паткуль бежал.
Будучи на службе польского монарха Августа Сильного, не добившись прощения уже у Карла XII, лифляндский дворянин был отослан в Москву, где способствовал заключению «Преображенского союзного договора"(25).
В тысяча семьсот втором году Паткуль перешел на службу к Петру. Говаривали, что он полностью был поглощен мыслью о мести шведскому монарху, и о пользе России не помышлял, а иногда даже шел вразрез с московским царем. Испортил своим характером Иоганн и отношения с Меншиковым. Причиной сему было высокое мнение о себе и низкое о других, а Алексашку, помня, какого он роду-племени был, это сильно коробило. Провал карьеры лифляндского дворянина начался у Познани, где тот бесплодно простоял целый год под стенами шведского города. Обвиняя при этом в своих неудачах ни кого-нибудь, а самого русского царя. И если нелестные слова в адрес короля польского Петр еще мог слушать, то в отношении себя… Поэтому и приказал русские войска через Польшу из Саксонии вывести в Россию, или… Был еще один вариант. Если это окажется невозможным, передать их временно на службу австрийскому императору и затем вернуться через Венгрию. Паткуль решился на последнее.
Саксонский тайный совет, управлявший государством, потребовал, чтобы Паткуль оставил войска в Саксонии. Когда он отказался выполнить требование, ссылаясь на то, что должен, согласно указу Петра, передать полки австрийскому императору. Министры постановили арестовать зарвавшегося дворянина, в качестве довода приводя то, что тот действует самовольно. По альтранштедтскому миру между Швецией и Саксонией Паткуль был выдан Карлу XII.
Сейчас двое латышей надумывали предпринять попытку высвободить узника из темниц Кенигштейна.
В этом не было ничего удивительного. Латыши, как и впрочем все Прибалты, были свободолюбивым народом. За человека способного вернуть прежние вольности, они готовы были жизнь положить.
Когда вернулись к себе об услышанном Алексей решил умолчать. Да и зачем об этом делиться. Если бы с ними был его учитель, а так ни Шредер, ни Шипицын супротив приказу Петра не пойдут. Бежать же вдвоем и ввязываться в авантюру глупо. Если все получится государь может и поймет, что сын его уже стал взрослым и способен сам принимать решения. Но графа Золотарева рядом не было.
Христофор накрыл, несмотря на поздний час стол и поинтересовался, где они были.
-Ходили по городу, – молвил царевич, – дивный город. Когда стану государем Московским, попытаюсь отбить его у шведов, – на минуту задумался, и поправился, – если батюшка этого сам не сделает. А затем перенесу столицу из холодного Санкт-Петербурга сюда.
-Я бы не делал этого, ваше высочество, – проговорил капитан садясь напротив мальчишки.
-Это еще почему? – поинтересовался тот, не донеся ложки до рта.
-Ну, хотя бы потому, что Рига вольный город. Здесь каждый себе на уме. Быть под властью кого-то, даже столицей они вряд ли захотят. Ну, по крайней мере я так думаю.
Майор подошел к окну. Приоткрыл его и закурил трубку. Долго куда-то вглядывался. Потом посмотрел на царевича и проговорил:
-Мне тут, ваше высочество, по одному делу сходить нужно.
Зачем он это сказал, Алексей не понял. Официально старшим в путешествии был Христофор, и отчитываться в своих действиях перед поручиком, даже несмотря на то, что тот являлся сыном монарха, Шредер не обязан.
Майор покинул комнату. Как только дверь за ним закрылась, Онегин приник к ней ухом.
-По лестнице спускается, – проговорил он.
Алексей положил ложку в тарелку и подошел к окну.
-Куда-то спешит. Знать что-то случилось. – молвил царевич.
-А не предаст нас шведам? – поинтересовался денщик.
-Вряд ли. Предан он государю.
Майор Шредер сразу же признал эстонца. Да и как было не заметить того, если он шел следом, причем делал это не таясь. Сначала Христофор предположил, что бывший комендант перешел на сторону шведского короля, но потом тут же отогнал эту мысль. В таких действиях просто не было смысла. Не иначе государь прислал, чтобы тот тайно держал их под контролем. Неужели майору и капитану не доверял? А может, опасался, что царевич что-нибудь учудит?
Шредер выпустил кольцо дыма в открытое окно, взглянул на ужинавшего Алексея. М-да, этот может. Вряд ли по Риге просто так бродили. Может что и задумали?
Поставил царевича в известность об уходи и взял с кровати плащ. Затем выскочил в коридор. Почти бегом спустился по лестнице. Парой слов перекинулся с хозяином, соврал, что желает прогуляться по ночной Риге. Тот напомнил, что в это время это делать небезопасно. Уточнил, что комендантский час. Шредер поблагодарил за совет и вышел на улицу.
А утро казалось таким спокойным. Сходил на берег, узнал о том, что корабля направляющегося ни в Англию, ни даже в Голландию не было. Был в порту один аглицкий, но шкипер его ушел в глубокий запой, предавшись разврату. Вернулся на постоялый двор, царевича с денщиком не нашел. Поинтересовался у Шипицына, куда те делись. Тот доложил, что засели в ближайшем трактире. Сейчас, когда они утверждали, что бродили по Риге, уличать обоих во лжи не стал. Да и не дело это. Может кралю какую приглядел его высочество, а тут он со своими советами.
Затем направился в дальний трактир, где готовили хорошо да и плату брали не такую большую. Хоть государь деньги на дорогу и выделил, но строго наказал не шиковать.
Вот именно в этом трактире Христофор и приметил Золотарева. Сначала не признал, но потом когда тот последовал за ним понял, что это он и есть. Там в просторном зале бывший комендант обедал в окружении купцов. Те что-то говорили, а он, казалось, не слушал.
Шредер взял продукты: бутылку вина, хлеба, овощей, мяса, расплатился с трактирщиком и ушел. Пока шел, все время чувствовал, что за ним следовал эстонец. Пару раз оглядывался. Сначала думал увести его в противоположную сторону от постоялого двора, но после передумал.
Отчего и проследил до дома, где Золотарев по всей видимости остановился.
Сейчас оставив царевича на боцманмата он решил встретиться с графом.
Майор Шредер заметил его стоящего на улице. Андрей курил трубку и казалось о чем-то думал. Стараясь не привлечь к себе раньше времени внимания Христофор подошел к нему и проговорил:
-Здравия желаю ваша светлость.
Эстонец вздрогнул и взглянул на служивого.
-Значит я себя рассекретил. Ну, да и ладно. Пойдемте в мой номер там и поговорим.
Боясь, что упустит Андрей спешил за майором Шредером. Граф был уверен, что тот спешит на постоялый двор. Когда Христофор скрылся в дверях дома, Золотарев уже знал, что делать.