Дом одиноких сердец - Чингиз Абдуллаев

– Вы разве получаете пенсию?

– Конечно. За своего мужа. Он тоже был генералом, толькоинженерных войск. Я свою фамилию так и не поменяла. И многие не знают, чтогенерал-полковник Ломакин был моим супругом. Вот такая у нас генеральскаясемья. Дед был генералом в царской России, мой муж генерал-полковником, а сынгенерал-майором – уже в Советском Союзе. Сын решил стать военным именно из-заотца – он так гордился, когда получил лейтенантские погоны.

– У вас необыкновенная биография, – убежденно сказал Дронго.– Вы даете деньги Арвиду из своей пенсии?

– Иногда, – улыбнулась она, – но я думала, что смогу помочьему купить квартиру.

– Квартира в Санкт-Петербурге стоит огромных денег.

– Я знаю, – ответила она, – мне говорил об этом муж моеймладшей внучки. Но я все равно хотела помочь Арвиду. Он собирается жениться итак отчаяно нуждается…

– Вы хотели ему помочь и поэтому обратились к ГенриеттеАндреевне? – предположил он.

Она подняла голову и удивленно посмотрела на него.

– Откуда вы знаете?

– Просто предположил. Ведь она долгие годы работала вЛенгорсовете, знала все эти правила.

– Да-да, конечно. Я тоже так подумала. Мы даже нотариусаприглашали, чтобы все оформить. Он обещал все узнать, но пропал и на нашителефонные звонки даже не отвечал. Она мне сказала, что он, наверно, жулик инужно будет вызвать другого. И я согласилась. Но потом все так случилось… – Онаснова натянула на себя одеяло.

– Я думаю, ничего страшного, – успокоил Дронго своюсобеседницу, – можно будет найти толкового нотариуса и сделать все, о чем выпросили Генриетту Андреевну. Можете не беспокоиться.

– Спасибо, – прошептала она, – я так хотела помочь Арвиду. Умоих внучек есть все, о чем можно только мечтать, а он такой воспитанныймальчик… И такая трудная судьба. Прадеда расстреляли, а семью его бабушкисослали в Казахстан.

– Это наша история, – рассудительно ответил Дронго.

– Вы правы, – снова улыбнулась Казимира Станиславовна, – воти Мишенин мне говорит, что не нужно переживать и все наладится. Я ему такблагодарна, он меня очень поддерживает после ухода Генриетты Андреевны.

Дронго поднялся со стула. Кажется, настало время срочнопобеседовать с этим Арвидом и найти нотариуса, который так неожиданно исчез.

– До свидания, – наклонился он к ней, – и не беспокойтесь. Ядумаю, что все будет хорошо.

– Я в этом уверена, – счастливо улыбнулась КазимираЖелтович.

Дронго быстро вышел в коридор и увидел спешившего к немуВейдеманиса.

– Я все уточнил. Это местный нотариус из Николаевска, –сказал Эдгар, – Евсеев его лично знает. Аркадий Изверов. Сейчас он наверняка насвоем рабочем месте.

– Очень хорошо.

– Не все так хорошо. Евсеев убежден, что Изверов настоящийпроходимец и ему нельзя доверять.

– Если он решил кинуть даже больных в хосписе, то для негодействительно нет ничего святого. Тем более нужно с ним познакомиться поближе.

– Тогда конечно, – согласился Вейдеманис.

– Адрес у тебя есть?

– Он работает в Николаевске, Дмитрий знает его.

– Тогда поедем. Нужно попросить Федора Николаевича одолжитьнам машину. А заодно заберем и Зинаиду, она нам понадобится.

Уже через двадцать минут они выехали в Николаевск. Дмитрийне совсем понимал, что происходит. Какие-то непонятные типы эти двое. Сначалавыдавали себя за врачей из Башкирии, потом выяснилось, что они строители, потомсыщики – и вообще непонятно кто. Поэтому он испуганно косился на сидевшегорядом с ним Эдгара и предпочитал молчать. На заднем сиденье расположились Зинаи Дронго. Зинаида тоже молчала. Она понимала, что сделала нечто ужасное, ипоэтому с огорчением обдумывала, где сможет устроиться на работу, если еевыгонят из хосписа.

Они подъехали к нотариальной конторе, когда на часах былобез двадцати пяти три. Дронго и Эдгар вошли в здание. В самой конторе былодовольно много людей – обычный рабочий день. К нотариусу пробиться былопрактически невозможно. Но оба напарника решительно двинулись к его кабинету.

– Куда? – крикнула секретарь.

– Мы из ФСБ, – сказал со страшным выражением лицаВейдеманис, и она пропустила их, даже не спросив документов.

У нотариуса сидел какой-то мужчина характерной южнойнаружности, с которым они пересчитывали деньги. Увидев вошедших, нотариуснедовольно поморщился:

– Мы заняты, господа. Подождите в приемной.

– Может быть, вы потом посчитаете деньги? – предложилДронго. – У нас к вам срочное дело, господин Изверов.

Нотариус нахмурился. Неужели эти проверяющие из Министерстваюстиции? Нет, непохоже. Слишком лощеные и уверенные в себе господа. Изминистерства обычно приходят проверяющие не в таком виде. Тогда из милиции?Тоже непохоже. У провинциальных сотрудников милиции совсем другие лица. Да истоличные не выглядят так презентабельно. Неужели из ФСБ? Это было бы хужевсего. Очевидно, мысленные страдания отразились на его лице.

Дронго согласно кивнул:

– Вы правильно поняли, откуда мы пришли, Изверов. Отправьтев приемную вашего южного гостя. Вы потом посчитаете с ним ваши деньги.

– Что он говорит? – не понял гость. – У нас важное дело. Яденьги плачу, чтобы все нормально было.

– Выходи отсюда немедленно, – зашипел Изверов, – чтобы духутвоего здесь не было! Слышишь!

Гость опять ничего не понял, но по выражению лица нотариусадогадался, что ему нужно исчезнуть. Схватив свои деньги, он быстро выбежал задверь. Дронго и Вейдеманис уселись на стулья. Когда было нужно, они умелиразыгрывать такие спектакли.

– Может, вы покажете свои удостоверения? – не выдержалИзверов.

– Тебе не нужны наши удостоверения, – убедительно произнесДронго, – и ты сам все прекрасно понимаешь.

– У вас есть санкция? – помрачнел нотариус.

– Она у меня в кармане. Но все зависит от твоего поведения.

– Опять на меня жалуются! Но я не виноват, что было приняторешение об отчуждении этого земельного участка нашим городским советом…

– Подожди, – перебил его Дронго, – эти сказки ты расскажешьв другом месте и другим людям. А сейчас сосредоточься и отвечай на мои вопросы.Желательно правдиво, чтобы у меня был повод поверить тебе.

– Я всегда говорю только правдиво. Об этом все знают. Я ведьнотариус, моя задача фиксировать только истину. Что вас интересует?