Солнечная станция - Андреас Эшбах

Я откинул крышку наружного люка и едва не ослеп — таким пронизывающим был блеск солнечных панелей. Я поспешно опустил светофильтр. Дождался, пока глаза вновь обрели способность видеть, и ухватился за кабель, связывающий капсулу и станцию. Спайдермен был все еще здесь — висел на кабеле, цепко обхватив его всеми ногами. Почувствовав движение, его камеры шевельнулись и зафиксировались на моей фигуре. Он был словно собака, которая пытается поймать взгляд хозяина. — Пинг! — раздалось в наушниках. Я глянул вниз, на Землю. Мы были сейчас над Оманским заливом. Значит, до Мекки осталось не больше витка. Станция пройдет между Гималаями и Анатолийским нагорьем, затем над Уралом, над Арктикой, обогнет полюс, окажется над Тихим океаном. Затем — Антарктида, Мадагаскар, Западная Африка, Красное море, Мекка. И все это займет не больше полутора часов.

Кабель, натянутый между капсулой и станцией, был около двадцати метров длиной. Двадцать метров по тонкому канату над абсолютной пустотой. Если я сорвусь, спасения не будет. Несколько часов я буду гадать, что случится раньше — кончится кислород или я сгорю в верхних слоях атмосферы... да еще этот робот, который неподвижно висит на канате, словно елочная игрушка. Придется как-то его огибать. Хотя нет, зачем? Я могу приказать ему вернуться на поверхность станции. Что ж, одной проблемой меньше. Остаются проклятые двадцать метров и вопрос, как попасть на борт станции. Ну, Леонард, кто только что говорил, будто бы неинтересно знать все заранее? Если я попытаюсь открыть главный люк, на командном мостике тут же раздастся сигнал тревоги. Так, внимание! Такой системой зашиты снабжен только главный шлюз. Технические шлюзы контролируются компьютерной системой. Та разумеется, фиксирует их открытие и закрытие, но чтобы увидеть это, надо заглянуть в специальный протокол. Сакай о нем не знает — это епархия Джайкера. Хорошо. Значит, я могу проникнуть через шлюз, расположенный в торце лаборатории микрогравитации. Но это значит, что я должен буду обогнуть корпус станции, затем проползти по поверхности узкого тоннеля, соединяющего модули, затем вновь обогнуть модуль. Своего рода высший пилотаж в невесомости. Эквилибристика. Короче говоря, чистое безумие. Расплатой за малейшую ошибку, за любое неточное движение будет падение с высоты четырехсот километров. Благодарю покорно.

С другой стороны, пути назад не было, я глубоко вздохнул, обхватил канат руками и ногами на манер Спайдермена и повис над бездной. Робот почувствовал мое движение и отозвался сочувственным «Пинг!» Минутку! Этот робот создавался для того, чтобы передвигаться по поверхности станции. Вот и предоставим работу специалистам.

— Номер Четыре! — позвал я.

— Пинг-пинг!

Стараясь не смотреть вниз, я дополз до Спайдермена и распластался на его спине, ухватившись за манипуляторы.

— Номер Четыре! Иди к лаборатории микрогравитации!

— Пинг! — отозвался он после непродолжительного молчания.

Он меня не понял. Почему? В моем положении трудно следить за безупречностью стиля. Я все же взглянул вниз — на умопомрачительную синеву Тихого океана, затем поспешно перевел взгляд на капсулу. Наверняка все члены экипажа смотрят сейчас в технические люки на меня и Спайдермена. У них кончается кислород, а мы тут валяем дурака. Здорово, нечего сказать! Ну, что я опять сделал не так?

Стоп! А ведь я действительно валяю дурака. Откуда и зачем роботу знать, в каком модуле расположена лаборатория микрогравитации? Неоткуда и незачем. У него другие ориентиры.

— Номер Четыре! — начал я снова.— Иди к техническому шлюзу!

— Пинг-пинг!

Ура! Это сработало! Ноги Спайдермена с непередаваемым изяществом начали перебирать канат. Словно я был балериной или фигуристкой, которую бережно нес в поддержке могучий партнер. Вот мы с ним уже у главного шлюза.

— Номер четыре! Двигайся тихо!

— Пинг-пинг!

Тихо или громко — я все равно ничего не мог слышать. В вакууме звук не распространяется. Мне оставалось лишь надеяться на добросовестность неведомых программистов. Но Спайдермен крался, как кошка, каждое его движение было точным и полным грации. Я доверился ему — выбора у меня не было.

Только сейчас я смог по-настоящему оценить размеры станции. Изнутри она казалась маленькой — особенно по сравнению с бесконечным полем солнечных панелей. Однако снаружи и сама станция выглядела весьма внушительно. Возможно, дело в том, что стенки модулей делаются очень толстыми — для защиты от метеорных дождей. Под брюхом Спайдермена проплывали щербинки и крошечные кратеры — следы попадания микрометеоритов. Я вспомнил свою первую ночь на станции — когда вкрадчивый шорох этих песчинок, стучавших в стенки модуля, долго не давал мне уснуть, наполняя мою душу самыми мрачными предчувствиями. Наутро я узнал, что большинство метеоритов настолько малы, что их нельзя разглядеть невооруженным взглядом. Но они летят со скоростью пули, а потому могут оставлять весьма заметные отметины на поверхности станции.

Мы миновали так называемый флагшток — конструкцию у основания башни, которая предназначалась для того, чтобы поднимать флаги иностранных государств, присылавших своих космонавтов на станцию. Центральный модуль станции Ниппон считался международной территорией, но на моей памяти флаг джихада был первым иностранным знаменем, поднятым на этом флагштоке.

Лаборатория микрогравитации помещалась сразу за жилым модулем. Рядом с техническим шлюзом находилась так называемая несущая ферма — ажурная платформа, оснащенная выдвижными дистанционно управляемыми манипуляторами. Она служила для пристыковки и разгрузки шаттлов, на ней также можно было проводить опыты по исследованию вакуума или солнечного излучения. Здесь же рядом со шлюзом, располагались люки технического осмотра — чтобы ученые могли следить за ходом экспериментов или за стыковкой шаттла, не выходя в открытый космос.

Спайдермен взобрался на ферму и замер у самого шлюза. «Пинг!» — гордо воскликнул он. Пока я перебирался со спины верного робота на поверхность фермы, мне казалось, что вся банда Халида прильнула к люкам и с кровожадными улыбками наблюдает за мной.

Ладно, есть только один способ это узнать. Я напомнил себе, что отступать мне некуда, и взялся за штурвал наружного люка шлюза. Он легко поддался, я забрался внутрь, закрыл внешний люк и вскоре услышал, как работает воздушный насос. Значит, в шлюзе уже есть воздух. В техническом шлюзе довольно часто оказывались грузы, которым могла повредить резкая декомпрессия,— например, высокоточные приборы. Поэтому пришлось ждать довольно долго, пока автоматы не уравняли давление. Одна из ламп, освещавших шлюз, была неисправна и мерцала так, что у меня зарябило в глазах. Отлично! Если бандиты действительно ждут у двери, им предстоит встреча с безоружным и полуослепшим мстителем. Так, кто там говорил, что скучно знать все наперед?

Наконец открылась крышка внутреннего люка, и я увидел коридор лабораторного модуля — темный и пустой. Я снял шлем и прислушался — ни единого шороха. Никого и ничего. Переборка, отделявшая модуль от осевого тоннеля, опущена. Итак, мне удалось проникнуть на борт, и никто этого не заметил. Отлично! Если бы еще найти какое-нибудь оружие!