По велению короля - Бертрис Смолл

Больно! Матерь Божья, до чего же больно!

Но боль, так внезапно появившаяся, почти мгновенно прошла. Вместо нее появилось ощущение заполненности. Она была полна им, и стенки ее лона обтянули его, как сшитая по мерке перчатка. Он продолжал входить в нее, выпуская на волю неведомые доселе чувства. Эллен прильнула к Дункану и, не в силах сдержаться, впилась зубами в его плечо.

Он тихо выругался, но тут же рассмеялся и ускорил темп движений. Она исступленно царапала ногтями его спину, желая большего.

– Маленькая дикая кошка! – прорычал Дункан и, поймав ее запястья, поднял руки над головой. – Взгляни на меня, Эллен! Взгляни на меня!

Эллен огромным усилием воли открыла глаза, хотя веки казались свинцовыми. Их взгляды встретились, и страсть загорелась с новой силой. Эллен снова вскрикнула, а он усмехнулся, когда она прошептала:

– Я больше не могу смотреть. Это слишком! Слишком!..

Ее голова снова пошла кругом. Ресницы опустились, а за сомкнутыми веками стали взрываться звезды.

Эллен пронзительно взвизгнула, но звук потонул в рычании Дункана, семя которого вырвалось фонтаном, оросив ее лоно. Его большое тело сотрясалось в удовлетворенном желании.

Потом он лежал на спине, глубоко дыша. Эллен, почти в обмороке, прильнула к его груди. В этот момент Дункан считал себя счастливейшим мужчиной во всей Шотландии. Его жена оказалась страстной женщиной. И именно ему повезло пробудить ее. Он гладил распущенные мягкие волосы, покрывалом лежавшие на нежных плечах и спине. Она его жена. Жена! И никто, кроме него, не узнает, какой огонь в ней горит.

Его одолела приятная усталость. Он впервые был так пылок с женщиной.

Слегка приподнявшись, Дункан натянул одеяло на них обоих и улыбнулся, когда она довольно пробормотала что-то. Он обязательно полюбит ее. Как же не полюбить такую женщину?!

А Эллен мирно спала в кольце его сильных рук.

Проснувшись несколько часов спустя, Эллен стала перебирать в памяти подробности своей брачной ночи. Она давно уже не спала так крепко. Потому что чувствовала себя в безопасности. Теперь она стала женщиной! Как он был с ней нежен! Неужели все мужчины таковы? Вряд ли. Болгэр был груб и напорист. Но к чему ей гадать? Она жена Дункана Армстронга, и во всем мире для нее не будет другого мужчины, кроме него! Их соитие было…

Она поискала нужное слово, но не нашла. Это было более чем чудесно. И они так подходят друг другу! Будут ли они заниматься этим каждую ночь? И будет ли все так же великолепно? И он уверял, что боли она больше не испытает.

– Ты проснулась?

Низкий мужской голос пробудил ее от грез.

– Да, – тихо ответила она.

– У тебя ничего не болит?

– Ну… может, саднит немного, но, думаю, это естественно, – призналась Эллен.

– Твоя девственность была слишком тугой, – пояснил он, гладя ее по голове. – Прости, что сделал тебе больно.

– По крайней мере у тебя не осталось сомнений в моей чистоте, – ответила Эллен. – Я знаю, многие считают, что король побаловался со мной, потому что мы были друзьями.

– Я никогда не сомневался в твоей невинности, – спокойно заверил Дункан.

– Но не мог знать наверняка до вчерашней ночи, – возразила Эллен, хотя сразу поверила ему. Он не из тех, кто легко лжет! – Я рада, что сохранила свою девственность для тебя.

– Но больше ты не девственна, – тихо пробормотал он, лаская ее попку. – Я снова изголодался по тебе!

Его «петушок» опять набух. Сейчас его обуревала безумная похоть.

– Но за окнами уже светло, – мягко запротестовала она.

– Любить друг друга можно во всякое время дня и ночи и во всяком месте. И, думаю, у меня это скоро войдет в привычку.

Дункан хмыкнул, восхищенный ее испуганным возгласом, и, встав с постели, поднял жену и подвел к окнам. Она не успела опомниться, как он заставил ее опереться о подоконник, немного нагнул и, сжав бедра, шепотом велел расставить ноги. Когда она подчинилась, он скользнул в нее и стал двигаться.

– Видишь? – горячо прошептал он. – Всегда! В любое время! Позволь мне составить список тех мест, где я брал тебя, моя маленькая женушка: перед очагом здесь, в нашей комнате, и перед очагом в зале, и в полутьме конских стойл в конюшне, и на склоне холма. Среди вереска и в нашей ванне, и на моих коленях. Я буду владеть тобой, когда ты лежишь на спине, и сзади, когда стоишь на коленях и сидишь верхом на мне. Ты волнуешь меня, Эллен, а мысль о том, что мне предстоит всему тебя научить, возбуждает еще больше.

Он прильнул горячим поцелуем к ее затылку.

Он был так велик, и все же ее тело легко вобрало его. И она сгорала от страсти, которую он в ней воспламенял. Она и не представляла, что можно овладеть женщиной таким образом, как сейчас. А он еще рассуждал о других способах и местах!

И хотя сейчас он брал ее со всем господством страсти, но Эллен поклялась, что когда-нибудь будет владеть им!

Пейзаж перед ней вдруг затуманился, поплыл, и она снова почувствовала, как взлетает в невероятные высоты.

Эллен глубоко вздохнула и затрепетала, обретя освобождение. И он содрогнулся вместе с ней.

Она решила, что этот второй раз был столь же восхитительным, как первый. Когда она немного пришла в себя и пейзаж за окном снова обрел четкие очертания, Эллен выпрямилась.

– Кажется, я готова изведать все, что вы предлагаете, милорд! И с радостью испытаю все способы во всех местах, которые вы выберете! – тихо сказала она и снова почувствовала, как его губы прижались к ее шее.

– Ты храбрая девушка, – тихо засмеялся он и, подняв, снова уложил на постель.

Эллен смотрела на него сквозь полуопущенные ресницы. Под ее ленивым взглядом Дункан снова забрался в чан и наскоро умылся. Вода к этому времени стала совсем холодной. Но он даже не поежился.

Выйдя, он энергично растерся полотенцем и оделся. Но потом сделал нечто совершенно ее поразившее: взял стоявший на угольях, глиняный кувшин и налил теплой воды в тазик.

– Наверное, ты захочешь вымыться, – пояснил он. – Я подожду тебя в зале, женушка.

После его ухода Эллен поспешно встала. Сначала она растерялась при виде пятна засохшей крови на простыне и своих измазанных кровью бедер, но тут же поняла, что это еще одно дополнительное свидетельство утраченной невинности. До чего же странная штука жизнь! Она всегда знала, что выйдет замуж за Доналда Макнаба и будет управлять домом, в котором родилась. Станет хозяйкой Лохерна. И все же ее судьба изменилась в тот момент, когда уроженцы острова Скай явились в дом. А теперь она жена приграничного лорда, живет далеко от Лохерна, и все, кого любила, погибли от рук вероломного родича. Интересно, узнал ли уже Болгэр Макартур, что правит Лохерном только от имени владельца островов, а само поместье уплыло из его рук? Или Макнабы уже успели отомстить за гибель Доналда? Вряд ли она когда-нибудь узнает правду…